Приключение Арчибальда Д'энуре: в поисках Фиала

– Сдаться разве нельзя?

– Нет. Законы жестоки: никто не станет разбираться, как ты попал на пиратский корабль. Если ты идешь в атаку, пусть и не по собственной воле, сразу же становишься виновным. Невиновные или сидят на цепи, или сражаются с пиратами до самой смерти. А даже если попробуешь сдаться, то капитаны предпочитают не брать таких пленных: было несколько случаев, когда весь экипаж оказывался, убит, после такого «милосердия» … После первой же атаки, ты становишься полноправным членом команды, но пути домой тебе нет никакого. Теперь они твоя семья. Жестокая, развратная, безбашенная, но все-таки семья. Занятно, но больше половины членов команды стали пиратами, так же, как и я…

Он снова замолчал, задумавшись о чем-то своем. Арчибальд же еще раз отметил, что у Нее, слишком черное чувство юмора.

– Так я провел следующие семь лет. Я не горжусь этим временем, но даже среди пиратов, я смог реализовать себя: даже был вторым помощником. Во время пиратской жизни я и сделал эту татуировку. Во многочисленных гротах Джунглевых островов много проходимцев разного уровня, в том числе и заклинателей, что не связаны правилами и законами. Они-то и наловчились делать магические татуировки.

– Вы не помните, как именно они это делали?

– Нет, не помню, – капитан отрицательно замотал головой. – Во-первых, давно дело было, а во-вторых, я большую часть времени без сознания был – боль была адской.

– Понятно. И что эта татуировка дает?

– Позволяет раз в сутки использовать заклинание [Каменная Шкура]. Не самое мощное заклинание, но очень популярное среди пиратов.

– Почему?

– Моряки не носят броню, а защищать себя как-то нужно.

– А почему не носят? Плохая примета?

– Ха! Можно сказать, и так! – рассмеялся капитан. – Видите ли, господин Д’Энуре, человек в броне может плавать исключительно вниз.

Арчибальд укорил себя, что не увидел столь очевидного решения, под издевательским взором капитана.

– И много такого делают пиратские заклинатели?

– Много. Я не силен в магии, но, по словам сведущих людей, по количеству запрещенных искусств, пираты уступают только выходцам из Темных земель.

Минут десять они стояли молча: капитан вспоминал прошлое, а Д’Энуре размышлял о возможностях пиратских заклинателей.

– А что с Вами случилось после? Как вы смогли бросить пиратское ремесло?

– Кажется, мы с Вами договаривались лишь о татуировке поговорить? – усмехнулся капитан.

– Кажется, Вы говорили, что рассказ будет долгим, – парировал с улыбкой Арчибальд.

Капитан усмехнулся и продолжил:

– Во время одного из нападений нас разбили, выжило лишь пять человек. Иронично, но меня вырубило ударом балки, так же, как и при пленении пиратами. Все-таки у богов есть чувство юмора, пусть и извращенное. Ну, я и решил, что это мой шанс. Собрал свое имущество и махнул так далеко, как только мог. Так и оказался в Белом Граде. Сменил имя, пытался жить простой жизнью, но зов к морю пересилил. Сначала начал в порту работать, после, с рыбаками в море выходить, ну а потом, душа не вытерпела, и я подался в матросы. Капитан сразу разглядел во мне опытного моряка и повысил до старшего матроса. Так карьера в гору и пошла.

– Команда знает?

– Конечно знает. Нельзя ходить под одним парусом и не знать друг для друга досконально. Море привередливо, в одиночку в нем не выжить. Когда мы называем себя семьей, то не сильно грешим против истины.

– А правители Града?

– Если и знают, то вида не подают. Им не сильно-то и интересно, кем ты был раньше. Можешь принести пользу полису – добро пожаловать! Конечно, если ты не разыскиваешься всеми на свете.

Д’Энуре и капитан постояли в тишине еще не которое время.

– Приятного дежурства, господин капитан. Приятно было узнать что-то новое.

– Спокойной ночи, господин Д’Энуре. Мне тоже было приятно поболтать. Советую вам лечь пораньше: мы приплывем в Алтынабад чуть позднее рассвета.

Арчибальд спустился с капитанского мостика и направился к себе в каюту, все еще размышляя о магических татуировках.

Глава 8.

Ночью Д’Энуре почти не спал: море было не спокойно. Но если сам Арчибальд отделался лишь помятым выражением лица, то другим было хуже: один из послов еле-еле сполз с кровати, а Юиль, так же не привыкшая к морским путешествиям, ходила с зеленым лицом, никак не реагируя на подколки Тог’река. Сам же здоровяк морскую качку перенес без происшествий. Единственное неудобство, что он на себе испытал, так это постоянные удары плечами и головой о балки в узких проходах корабля, при сильных порывах волн.

О том, что они приближаются к берегам Зултаната, говорило количество кораблей, все увеличивающееся и увеличивающееся с каждым часом. Большая их часть напоминала суденышки Белого Града, своими изгибами, стилистикой и украшениями. Другие же отличались, как размерами, так и формой. Мимо проплывали громадные корабли, не уступающие по размеру «Резчику», но состоящие из двух или трех небольших кораблей, скрепленных вместе в единую прочную конструкцию. Паруса этих сборных лодок состояли их множества кусков ткани самых разнообразных цветов и размеров, что выглядели, как перья птиц Джунглевого острова, коих Арчибальд наблюдал в садах у некоторых из дворян Империи. Догадка Д’Энуре оказалась верной: капитан наметанным глазом подтвердил, что эти корабли именно с островов.

Самыми часто встречающимися были корабли похожие на этот, что вез их к берегам Алтынабада – столицы гигантского Зултаната. Корабли хоть и были похоже, но отличались большим изяществом: менее «пузатый» и узкий корпус, более меньшие размеры самого судна, свисающий над волнами капитанский мостик и треугольные паруса.

– Это корабли Зултаната, – уловил взгляд Арчибальда капитан.

Флаг, развевающийся над их мачтами, представлял собой зеленое полотнище с тремя кругами, один внутри другого, олицетворявшие небесные светила: маленький серый – Мать-Луну, большой черный – Темного-Брата, и Отец-Солнце, представленный золотым нимбом с лучами, что лишь своим маленьким кольцом выглядывал из-за темного брата.

Все эти суда сновали туда-сюда, абсолютно не считаясь с махиной «Резчика»; несколько раз Арчибальд был уверен, что их корабль просто раздавит суденышки, перерезавшие им путь. Но каждый раз они уворачивались, а их команда периодически выкрикивала оскорбления на языке зулти. Арчибальд посмотрел на капитана, но тот не обращал внимания, ни на их маневры, ни на их крики; видимо для опытного моряка видеть такое было не впервой. Все это создавало хаос на море, что разительно отличалось от порядка в передвижении кораблей в том же Белом Граде: там корабли, что были крупнее лодок, заходили в порт исключительно с запада на восток.

Чем ближе к берегу они подплывали, тем больше было видно полоску берега и сам город. Место, где должен был находиться город, выделялось на фоне желтой полоски суши, ярким золотым сиянием, что светило как маяк. Такой ориентир не пропустил бы и впервые взявшийся за штурвал новичок.

Тем не менее, первым их корабль, встретил обычный маяк с пристанью, что стоял лигах в десяти от города. Он был выполнен в виде фигуры воина, держащего над своей головой огромный круглый шар, что по размеру был в половину их корабля. Шар слабо светился и на вид был выполнен из золота. Рядом с пристанью стояло несколько кораблей, как под флагом Зултаната, так и под флагами других стран. Капитан уверенно повел «Резчик» к маяку. Как объяснил первый помощник, все достаточно крупные корабли должны были получить разрешение на вход в Алтынабад, иначе это будет воспринято как военное вторжение.

Капитан отправился куда-то в недра маяка и спустя не долгое время вернулся назад, с двумя сопровождающими. Это были два молодых человека, более смуглые, чем экипаж «Резчика», одетые в светлые, более легкие одежды, с покрывающих их голову тюрбаном. Они говорили с явным акцентом, периодически переспрашивая друг друга о чем-то на наречии зулти.

– Кто это? – спросила Юиль у второго помощника.

– Это лоцман и представитель порта.

– Опасный рельеф дна?

– Нет. Эти места известны любому толковому капитану.

– Тогда зачем все это? – со скепсисом спросил Тог’рек.

– Это больше традиция, чем необходимость. Крупные корабли часто везут важных гостей, поэтому для них выделена отдельная часть порта. Но туда попасть без разрешения нельзя. Для этого и нужен представитель порта и лоцман.

Двое пришедших с капитаном поднялись на капитанский мостик, и корабль направился в указанном направлении. Они переговаривались с капитаном и его первой помощницей, периодически смеялись, и было видно, что общий язык моряки нашли быстро.

Арчибальд задумался. Если люди разных стран, объединенные одним ремеслом, так легко могут принимать друг друга, то возможно, что и в Империи, в отношении эльфов, стоит больше делать ставку на объединение по интересам связанных с выгодой. Ремесленники, священнослужители, заклинатели, крестьяне. Все они были связаны одним и тем же делом, и это можно было использовать.

Он вынырнул из своих раздумий и еще раз бросил взгляд на людей на капитанском мостике: они были веселы и даже немного беспечны. Капитан направлял свое судно в точно указанное место, что располагалось чуть восточнее порта, а «Резчик» величаво и грациозно разрезал хаос движения лодок. Проклятия (а что еще могло быть выкрикнуто владельцами судёнышек) не трогали и пару зултийцев, что привыкли к такому движению и крикам, и пропускали их мимо ушей.

Чем ближе к городу приближался корабль, тем яснее понятней становилась причина золотого отблеска города: вершины строений были выполнены из золота; по крайней мере, на первый взгляд. Золотые купола, золотые шпили башен и пирамид; все переливалось благородным металлом, от ослепляющего света южного солнца. Чистое голубое небо и столь же чистое море, лишь усиливали ощущения величия, что источал древний город. Арчибальд успел прочитать об этой особенности Алтынабада, но реальность превысила все возможные ожидания: вершина города будто бы пылала чистым светом солнца и лишь редкие облачка позволяли лучше разглядеть всю красоту архитектуры города.

Решив дать своим глазам чуть-чуть отдохнуть, Арчибальд перевел взор на место, куда их корабль вел лоцман-зултиец. Это место было отделено от остального порта и было более искусно отделано, что было хорошо видно даже на расстоянии. Когда до самого причала оставались не более пяти сотен шагов, представитель порта спустился с капитанского мостика и направился к носу «Резчика». Он призвал небольшую птицу, размером меньше ворона, и направил ее к башне, что стояла на самом краю пирса. Птица быстро исчезла из вида, и спустя пару минут, от пирса раздался грохот. Арчибальд присмотрелся и увидел, что доступ в эту часть порта перекрывала сеть, состоящая из переплетенных цепей. Она с грохотом опустилась под поверхность воды, дозволяя кораблю войти. Д’Энуре так увлекся созерцанием панорамы города, что совершенно упустил из виду эту огромную сеть.