Уголовное законодательство об ответственности за служебные преступления, совершаемые в коммерческих или иных организациях: история, современность, перспективы развития

а) публичные должностные лица, к которым относятся члены Конгресса, члены постоянных комиссий, служащие, наемные работники или лица, действующие от имени Соединенных Штатов, департаментов, представительств, органов исполнительной власти в силу официальных функций или на основании полномочий, а также присяжные;

б) лица, выбранные для исполнения обязанностей публичного лица, отобранные в качестве кандидатов или назначенные, если они уведомлены официально о предстоящем отборе или назначении;

в) специальные правительственные служащие, в число которых входят чиновники или служащие федеральных законодательного и исполнительного органов, любого независимого органа США, которые работают за вознаграждение или без него не менее 130 дней в году.

При этом субъектами взяточничества являются не только те, кто получает взятки, но и те, кто их дает[262 - См.: Ответственность за должностные преступления в зарубежных странах. М.: Юридическая литература, 1994. С. 62–63.].

В УК штата Пенсильвания норма об ответственности за рассматриваемое преступление (§ 4701 УК), помещенная в разделе «О преступлениях против публичного управления» (гл. 45–53 УК), в отличие от законодательств других штатов, формулируется в общей форме, без выделения ее видов по субъекту и объекту посягательства[263 - См.: Ответственность за должностные преступления в зарубежных странах. М.: Юридическая литература, 1994. С. 75.].

Говоря о взяточничестве в сфере деятельности публичной администрации, необходимо рассмотреть и некоторые другие должностные преступления. Их субъектами могут быть управленческие работники коммерческих и иных организаций. Так, например, в число федеральных должностных преступлений включаются и действия служащих банков, которые могут причинить ущерб федеральной банковской системе. Должностные лица, директора или работники по найму какого-либо банка, входящего в Федеральную резервную систему или застрахованного Федеральной страховой корпорацией, Национальной сельскохозяйственной кредитной корпорацией, предлагающие инспектору банка кредит или чаевые, совершают преступление, наказуемое штрафом до 5 тыс. долл. и (или) лишением свободы на срок до 1 года. Такое же наказание ждет и самих инспекторов банков, если они принимают кредит или чаевые.

Любой служащий банка, вклады в который застрахованы Федеральной страховой корпорацией, служащий Федерального банка промежуточного кредитования или Национальной сельскохозяйственной кредитной корпорации, который за комиссионные или подарки способствует получению кредита лицом, фирмой и корпорацией, совершает аналогичное преступление (§ 215).

Как должностное преступление рассматривается также злоупотребление служебным положением публичными и частными банковскими контролерами. Наряду с публичными служащими уголовную ответственность за должностные преступления несут и партийные чиновники[264 - См.: Ответственность за должностные преступления в зарубежных странах. М.: Юридическая литература, 1994. С. 67, 70.].

Необходимо отметить, что значительная доля рассматриваемых преступлений связана с заключением контрактов между властями и частными фирмами на поставку товаров, производство работ, оказание услуг и т. п. Заключение таких контрактов для многих фирм является необходимым условием существования, и не приходится удивляться их готовности оплачивать «услуги» соответствующих должностных лиц, управомоченных заключать контракты от имени властей на местном или федеральном уровне[265 - См.: Изосимов С. В. Зарубежное уголовное законодательство: ответственность за служебные преступления в коммерческих и иных организациях: Учеб. пособие. Н. Новгород: Изд-во Волго-Вятской академии государственной службы, 2004. С. 9.].

Для настоящего исследования особый интерес представляют нормы о так называемом коммерческом взяточничестве (именно так именуется коммерческий подкуп в нормативных правовых актах уголовно-правового характера). В отличие от взяточничества в сфере публичной администрации, предусмотренного УК всех без исключения штатов и федеральным законодательством, коммерческое взяточничество наказывается только в некоторых штатах (не более чем в 10)[266 - См.: Никифоров Б. С., Решетников Ф. М. Указ. соч. С. 164.]. В федеральном законодательстве установлена уголовная ответственность лишь за получение взяток и «вознаграждений» служащими федеральных банков и некоторых других финансовых учреждений за предоставление ссуд, продление кредита и другие операции, благоприятствующие частным лицам, фирмам или корпорациям (раздел 18 Свода законов США, ст. 215, 216). Служащие финансовых учреждений, виновные в этих преступлениях, могут быть наказаны лишением свободы на срок до 1 года, а ответственность взяткодателей вообще не предусмотрена. В принципе, они могут быть привлечены к ответственности, но лишь в качестве соучастников или участников «сговора». Кстати, нормы, предусматривающие ответственность за указанные деяния, относятся к должностным преступлениям[267 - См.: Ответственность за должностные преступления в зарубежных странах. М.: Юрид. лит., 1994. С. 64–67.].

Интересно, что в законодательстве тех штатов, где установлена ответственность за коммерческое взяточничество, нормы о нем помещены не в разделах о должностных преступлениях, вместе с посягательствами в сфере публичной администрации, а в разделах об имущественных преступлениях[268 - См., напр.: Уголовный кодекс штата Нью-Йорк // Уголовное право буржуазных стран: Общая часть: Сб. законодательных актов / Под ред. А. Н. Игнатова, И. Д. Козоч ки на. М.: Университет дружбы народов, 1994. С. 84; Уголовный кодекс штата Техас / Под науч. ред. И. Д. Козочкина; пер. с англ. Д. Г. Осипова, И. Д. Козочкина. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006. С. 326; и др.]. Следует отметить, что рассматриваемое противоправное деяние не является четко определенным уголовно-правовым деликтом[269 - По мнению Л. П. Тумаркиной, такой законодательный подход к регламентации ответственности за коммерческое взяточничество является неверным, так как «обширный характер категории ”взяточничество“ только лишний раз вводит правоприменителя в заблуждение относительно того, является ли действие действительно коммерческим подкупом или речь идет вообще о взяточничестве (в широком смысле слова), при котором передаются блага самого различного характера» (Тумаркина Л. П. Коммерческий подкуп. М.: ИД «Камерон», 2005. С. 137).]. Коммерческое взяточничество трактуется как разновидность мошенничества, одна из форм обмана в области частного бизнеса, как и рекомендует Примерный УК (ст. 224.8)[270 - См.: Примерный уголовный кодекс США / Под ред. Б. С. Никифорова. М., 1969. С. 158.].

Сама коммерческая взятка определяется как дача или получение вознаграждения с целью повлиять на какого-либо служащего, чтобы он нарушил или не исполнил свои обязанности, возложенные на него его корпорацией или частным лицом.

В УК штата Нью-Йорк, где статьи о коммерческом взяточничестве помещены в разделе «Преступления, связанные с мошенничеством» (наряду с нормами о подлоге, обмане кредиторов и т. п.), это преступление определяется следующим образом: «Лицо виновно в даче или получении коммерческой взятки, если оно предоставляет или дает согласие предоставить какую-либо выгоду или предлагает такую выгоду любому служащему, агенту или доверенному лицу без согласия своего начальника или главы корпорации с намерением повлиять на его поведение в делах наймодателя или руководителя» (§ 180.00).

В § 180.05 предусматривается уголовная ответственность любого служащего, агента или доверенного лица, виновного в получении коммерческой взятки, когда он без согласия своего директора или работодателя вымогает, принимает или соглашается принять какое-либо вознаграждение от другого лица и когда он понимает и соглашается, что это вознаграждение окажет влияние на его поведение при ведении дел его работодателя или главы корпорации[271 - См.: Никифоров Б. С., Решетников Ф. М. Указ. соч. С. 164.]. Таким образом, видно, что УК штата Нью-Йорк разделяет коммерческий подкуп (передачу незаконного вознаграждения) и получение коммерческой взятки, предусматривая ответственность за них в двух самостоятельных нормах.

Наиболее существенным элементом этих преступлений является «намерение» оказать влияние или «понимание» того, что взятка окажет влияние на поведение служащего или доверенного лица[272 - См.: Изосимов С. В. Зарубежное уголовное законодательство: ответственность за служебные преступления в коммерческих и иных организациях: Учеб. пособие. Н. Новгород, 2004. С. 11.].

УК штата Техас также содержит статью об ответственности за коммерческий подкуп. Она располагается в подглаве D («Иные виды обманной практики») главы 32 («Мошенничество») раздела 7 («Посягательства против собственности») Особенной части названного источника. Часть первая ст. 32.43 («Коммерческий подкуп») устанавливает ответственность субъекта, получающего незаконное вознаграждение: «Лицо, являющееся поверенным[273 - «Поверенный» означает: a) агент или служащий; b) доверительный собственник, попечитель, опекун, администратор, распорядитель наследственным имуществом, хранитель, конкурсный управляющий или подобный поверенный; c) юрист, врач, бухгалтер, оценщик или иной профессиональный консультант; d) должностное лицо, член совета директоров или товарищества, управляющий или иное лицо, участвующее в управлении делами корпорации или ассоциации (см.: Уголовный кодекс штата Техас / Под науч. ред. проф. И. Д. Козочкина; пер. с англ. Д. Г. Осипова, И. Д. Козочкина. СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2006. С. 326).], совершает посягательство, если без надлежащего согласия выгодоприобретателя[274 - «Выгодоприобретатель» означает лицо, в интересах которого действует поверенный (см.: Там же. С. 326).] намеренно или осознанно просит, принимает или соглашается принять любое благо от другого лица по соглашению или осознавая, что такое благо окажет влияние на поведение поверенного по отношению к делам выгодоприобретателя», а часть вторая предусматривает ответственность субъекта, передающего предмет подкупа: «Лицо совершает посягательство, если оно предлагает, предоставляет или соглашается предоставить любое благо, принятие которого составляет посягательство, предусмотренное частью первой настоящей статьи»[275 - «Выгодоприобретатель» означает лицо, в интересах которого действует поверенный (см.: Там же. С. 326, 327).].

Как видим, технико-юридическая конструкция данной нормы напоминает ст. 204 УК РФ, в которой так же, как и в УК штата Техас, преступления, предусматривающие ответственность за дачу и за получение коммерческого подкупа, объединены в одной норме.

Однако, в отличие от законодательных установлений российского УК, определяющих ответственность за взяточничество и подкуп, в которых содержится указание на то, что может выступать в качестве предмета данных преступлений, в нормах американского уголовного законодательства не дается определения предмета коммерческой взятки. По сложившейся в США практике предметом коммерческого подкупа (взятки) могут выступать деньги, имущество, услуги и «что-нибудь, имеющее ценность». Для признания подкупа незаконным не требуется установления наличия денежной стоимости предмета подкупа. Важно, что этот предмет является ценным в глазах того, кому он передается, и эта взятка может повлиять на его поведение[276 - См.: Уголовное право Соединенных Штатов Америки. М., 1991. С. 127.]. Таким образом, получается, что по американскому уголовному законодательству предметом взятки могут быть и различные нематериальные блага[277 - См.: Тумаркина Л. П. Указ. соч. С. 137.].

Как правило, взятка представляет собой денежное вознаграждение, которое прямо передается агенту, служащему или доверенному лицу. Однако обычно все это происходит в завуалированной форме. Это может быть, например, приглашение на прием, оплаченное взяткодателями. Взятка может передаваться не непосредственно получателю, а, допустим, через членов его семьи. Так, например, в законодательстве штата Миссисипи взяткой признается получение денег, товаров, движимого имущества, права на какие-либо действия агентом или его женой. По законодательству штата Айова взяткой признается получение для своего пользования, прямо или косвенно, любого подарка, комиссионных, скидки или вознаграждения. В большинстве штатов обязательным элементом преступления является незнание главы корпорации или директора о получении взятки его служащим или агентом. Причинение же ущерба директору не является необходимым элементом преступления. В понятие «коммерческое взяточничество» судебной практикой не включаются случаи получения подарка со стороны продающей какие-либо товары фирмы служащим фирмы, покупающей эти товары, если не доказано, что этот подарок мог повлиять на его верность интересам «своей» фирмы[278 - См.: Никифоров Б. С., Решетников Ф. М. Указ. соч. С. 165.].

Несмотря на то, что коммерческий подкуп имеет достаточно широкую распространенность, правоохранительные органы в США не ведут серьезной борьбы с этим преступлением, считая, что соответствующие частные фирмы должны сами защищать свои интересы, а те чаще всего совершенно не заинтересованы в передаче дела в суд, опасаясь связанной с этим газетной шумихи, которая может отрицательно сказаться на репутации фирмы. Даже в тех штатах, где за эти деяния предусмотрена уголовная ответственность, они относятся к категории таких преступлений, за которые, по образному выражению одного американского исследователя, «полагается не большее наказание, чем за плевки на пол в общественном месте». Так, УК штата Нью-Йорк относит оба вида коммерческого взяточничества к мисдиминорам класса “В”, т. е. расценивает их как преступления менее опасные, чем даже получение или передача чаевых за совершение вполне законных действий служащих государственных учреждений, которые отнесены этим Кодексом к мисдиминорам класса “А”.

Среди преступлений «белых воротничков» особое место занимают общественно опасные деяния, совершаемые как бы «изнутри», когда управленческие работники коммерческих организаций, злоупотребляя полномочиями по службе, причиняют вред интересам той организации, в которой они работают. Однако по американскому законодательству предусматриваются разные уровни такой ответственности[279 - См.: Сыроедова О. Н. Ответственность управляющих компаниями (сравнительный анализ законодательства США и России) // Государство и право. 1995. № 10. С. 68.].

Американский профессор М. П. Дули описывает две теоретические модели управления корпорациями. Первая – «авторитарная модель», направленная на сохранение власти управляющих в наиболее полном объеме. Вторая – «модель ответственности», которая предусматривает ответственность директоров и возможность тщательного судебного контроля за их решениями. Ни одна из этих моделей не существует в чистом виде. Они противоположны друг другу, но элементы каждой из них способствуют нормальному функционированию компании. Поэтому, по мнению М. П. Дули, законы, регулирующие управление корпорациями, должны быть направлены на создание наиболее эффективного соотношения между этими двумя моделями[280 - См.: Dooley M. P. Two Models of Corporate Governance // Business Lawyer. 1992. N 47. P. 463–464.].

В соответствии с законодательством США совету директоров корпораций предоставляются широкие полномочия, и именно на него возлагается ответственность за управление соответствующей компанией. В связи с этим особую важность приобретает вопрос об ответственности директоров за злоупотребление своими служебными обязанностями (хотя ответственность может также возлагаться и на иных должностных лиц корпорации).

По мнению О. Н. Сыроедовой, регулирование ответственности управляющих компаниями по американскому праву может быть разделено на две основные группы:

а) ответственность за незаконную выплату дивидендов акционерам и иные незаконные выплаты;

б) ответственность за нарушение обязанностей перед корпорацией и акционерами[281 - Встречаются и некоторые иные, менее типичные случаи ответственности, например ответственность управляющих перед кредиторами при совершении ими рискованных операций в тот момент, когда корпорация находится на грани банкротства (см.: Сыроедова О. Н. Указ. соч. С. 68).].

Первая группа правовых механизмов существует в основном в целях защиты прав кредиторов корпораций и владельцев привилегированных акций. Американское право устанавливает жесткие ограничения на выплату дивидендов и иные выплаты, и управленцы несут персональную ответственность за осуществление незаконных выплат. Кредиторы корпорации, сама корпорация (например, если был выбран новый состав совета директоров) и привилегированные акционеры, права которых были нарушены выплатой дивидендов, могут предъявить иск к директорам корпорации за незаконную выплату дивидендов. Обычно вопрос об ответственности управленческого персонала за незаконную выплату дивидендов возникает в случае банкротства корпорации.

Особый интерес представляет другая группа правовых механизмов, которая позволяет акционерам самой корпорации реагировать на случаи, когда ее управленческий персонал действует не в интересах корпорации или акционеров, а в целях извлечения выгод и преимуществ для себя или других лиц либо в целях нанесения вреда другим лицам. Эта концепция основывается на той идее, что лица, выполняющие управленческие функции, являются доверенными лицами акционеров и корпорации. Поэтому на них лежат «обязанности доверенных лиц» (fiduciary duties), которые традиционно разделяются на «обязанность лояльности» (duty of loyalty) и «обязанность должной степени заботливости» (duty of care). Эти категории иногда переплетаются, и порой на практике их трудно бывает различить.

1. «Обязанность лояльности» иногда называют «обязанностью справедливого ведения бизнеса». В. П. Мозолин выделяет ее в качестве наиболее важной[282 - См.: Мозолин В. П. Правовое положение предпринимательских корпораций и основные тенденции развития законодательства о корпорациях в США: Автореф. дис. … д-ра юрид. наук. М., 1967. С. 22.]. «Эта доктрина общего права, развитая американскими судами, в основном касается тех случаев, когда директор лично заинтересован в сделке. Директора можно привлечь к ответственности за нарушение обязанности лояльности, если он действует в своих собственных интересах, а не в интересах корпорации»[283 - См.: Сыроедова О. Н. Указ. соч. С. 69.]. Эта концепция отражена в тех положениях законов о корпорациях, которые посвящены «противоречиям интересов» (conflict of interests)[284 - Современное американское законодательство обычно предусматривает случаи, когда при «противоречии интересов» ответственность на управляющих компаниями не возлагается. При этом принимается во внимание то, что само по себе наличие «противоречия интересов» не является достаточным основанием для того, чтобы сделку можно было оспорить (так как такая сделка не обязательно будет совершена в ущерб интересам корпорации).].

В официальном комментарии к Примерному закону о предпринимательских корпорациях[285 - Примерный закон о предпринимательских корпорациях (Model Business Corporation Act) был принят Американской ассоциацией юристов в 1969 г. В 1984 г. он был принят в новой редакции (Revised Model Business Corporation Act), в которую впоследствии неоднократно вносились изменения.] указывается: «…важно твердо помнить о том, что мы имеем дело именно с возможным риском – „противоречие интересов“ само по себе не является преступлением или правонарушением либо обязательно причиняет ущерб другим. В противоположность широкому пониманию, иметь „противоречие интересов“ – не значит быть в этом „виноватым“, это просто состояние дел. Наоборот, во многих ситуациях корпорация и акционеры получают значительную выгоду от сделки, несмотря на наличие „противоречия интересов“»[286 - Official Comment to Subchapter F of Article 8 of the Revised Model Business Corporation Act (American Bar Association. Model Business Corporation Act Revised Through 1994, Official Text With Official Comments and Statutory Cross-References). Согласно американскому законодательству, директор имеет «противоречие интересов», если при рассмотрении сделки он знает, что у него или у его близких есть финансовая заинтересованность в результатах сделки и можно обоснованно предположить, что этот факт может повлиять на его позицию при принятии какого-либо решения. «Противоречие интересов» усматривается также в случае, если стороной в сделке либо стороной, имеющей финансовую заинтересованность, является лицо, на которое директор каким-либо образом работает. Иногда законы штатов специально предусматривают, что устав корпорации может накладывать дополнительные ограничения на сделки между корпорацией и директорами (см., напр.: Section 713 (d) of New York Business Corporation Law, effective September 1, 1963, as amended (New York Laws Corporations, 73 rd. ed., 1992).].

В соответствии со ст. 41 Примерного закона директор не должен нести ответственность по сделке, связанной с «противоречием интересов», если он раскрыл это противоречие совету директоров или акционерам и сделка была должным образом одобрена ими либо если эта сделка является справедливой и целесообразной по отношению к корпорации. Как заметил Н. В. Беверидж, «никакой человек не может служить двум хозяевам без раскрытия противоречия интересов и согласия, основанного на полной информированности»[287 - Beveridge N. W. The Corporate Directors, Fiduciary Duty of Loyalty: Understanding the Self-Interested Director Transaction // Depaul Law Review. 1992. N 41. P. 688.].

Нормы законов, устанавливающие ответственность за нарушение обязанности, обычно относятся только к сделкам. Вместе с тем иногда американские суды рассматривают дела, касающиеся не сделок, а совершения управляющими в собственных интересах иных действий, например присвоение директором возможности ведения бизнеса, которая должна принадлежать корпорации. В этих случаях ответственность управляющих регулируется нормами общего права. В таком же порядке осуществляется привлечение управляющих к ответственности за бездействие в личных интересах, во вред корпорации[288 - См.: Сыроедова О. Н. Указ. соч. С. 70.].

2. «Обязанность должной степени заботливости» также возникла как доктрина общего права, но на протяжении нескольких последних лет более 2/3 штатов США включили ее в свои законы о корпорациях. Современное определение «обязанности должной степени заботливости» установлено в ст. 8.30 Примерного закона о предпринимательских организациях: «…директор должен выполнять свои обязанности в таком качестве, включая его обязанности как члена какого-либо комитета корпорации: а) добросовестно, б) с той степенью заботливости, которую обычный благоразумный гражданин в подобной должности проявил бы в подобных обстоятельствах; в) таким образом, который, как он разумно считает, будет удовлетворять наилучшим образом интересы корпорации»[289 - Эта же статья предусматривает освобождение управляющих компаниями от ответственности, если при принятии решения они добросовестно полагались на информацию, мнения и утверждения экспертов (при условии, что у директоров были основания полагаться на эти мнения, директора обоснованно верили в компетенцию экспертов и не обладали никакой информацией, которая могла вызвать сомнения в правильности выводов экспертов).].

Обязанность должной степени заботливости нельзя рассматривать отдельно от «правила делового суждения» (business judgement rule). Это правило является доктриной общего права, которая не была кодифицирована в законах о корпорациях. Первая попытка дать универсальное определение этому правилу была предпринята в проекте «Принципов управления корпорациями», подготовленном Американским институтом права[290 - American Law Institute. Principles of Corporate Governance: Analysis and Recommendations (Proposed Final Draft of March 31, 1992).]. Согласно данному правилу, суды не рассматривают сущность и не оценивают целесообразность решения, принятого управляющим компанией. Считается, что суды не подготовлены для квалифицированной оценки коммерческой целесообразности того или иного решения, и такая оценка, сделанная post factum, не может быть объективной. Поэтому суд не вправе вмешиваться, если управляющий допустил деловой просчет.

Применяется презумпция, что при выборе варианта делового решения управляющий корпорации действует на основе полной информированности и добросовестно полагает, что им принимается наилучшее решение в интересах организации[291 - В данном случае к уголовной ответственности могут быть привлечены не только служащие или управленческие работники коммерческой или иной организации, но и сама корпорация (юридическое лицо). Следует отметить, что «ранее общее право относилось отрицательно к возложению уголовной ответственности на корпорации. Однако со временем в связи с ростом промышленного производства и корпоративной деятельности, а также необходимостью, под давлением общественности, установления более эффективного контроля за ней происходит изменение взгляда на эту проблему» (Козочкин И. Д. Уголовное право США: успехи и проблемы реформирования. – СПб.: Издательство Р. Асланова «Юридический центр Пресс», 2007. – С. 143). На сегодняшний момент стало «обычным правилом вменение в вину корпорации деяния ее служащего, совершенного в рамках своих полномочий» (United States V. Thompson-Powel Drilling Co., 196 F. Supp 571 (N.D Tex. 1961). На федеральном уровне корпоративная ответственность рассматривается в «Федеральных руководствах по назначению наказаний», и, как подчеркивает М. Мур, ее анализ является наилучшим институциональным выражением теории виновности организаций, доступной в американской правовой системе (см.: Corporate Culpability under Federal Sentensing Guidelines // 34 Ariz. Law Review, 743 (1992)).]. Управляющий несет ответственность только в том случае, если доказано обратное (например, решение было принято необъективно, не собрана вся необходимая информация либо она не была изучена должным образом, халатное отношение к своим обязанностям и т. п.).

УК штатов Нью-Йорк (ст. 20.25), Кентукки (ст. 502.060) закрепляют положение, в соответствии с которым «лицо несет уголовную ответственность за поведение, составляющее посягательство, которое оно осуществляет… от имени или в интересах корпорации, в такой степени, как если бы такое поведение было осуществлено от его собственного имени или в его собственных интересах»[292 - См. также: п. 6 (а) ст. 2.07 Примерного УК США.].

В случае нарушения управляющим своих обязанностей доверенных лиц по отношению к корпорации последняя имеет право предъявить иск о привлечении нерадивого управленца к ответственности за понесенные ею убытки. Акционеры корпорации также могут от ее имени обратиться в суд с просьбой о возмещении причиненного вреда. Кроме того, если руководитель организации нарушил свои обязанности по отношению к акционерам (например, сделали ложное заявление о финансовом состоянии компании, которое вынудило акционеров продать либо купить акции), то акционеры могут подать в суд на управляющего корпорацией, нарушившего свои обязанности. Указанные положения во многом напоминают установления, закрепленные в примечаниях 2, 3 к ст. 201 российского УК.

В правоприменительной практике США достаточно проблематичным является вопрос о разграничении преступлений, совершаемых «белыми воротничками», от такого традиционного общеуголовного посягательства против собственности, как мошенничество. Так же остро стоит проблема разграничения мошеннической деятельности и обычной деловой практики бизнесменов, так как «мошенничество, которое представляет собой обман для достижения несправедливых и незаконных целей, является ключевым компонентом многих „беловоротничковых“ преступлений»[293 - Шовер Н., Хохстетлер Э. «Привилегированная» преступность // Криминология / Под ред. Дж. Ф. Шели; пер. с англ. СПб.: Питер, 2003. С. 346.]. Следует отметить, что границы понятия обмана подвижны и изменяются по мере развития «этики бизнеса», которая время от времени заставляет законодателей признавать мошенничеством тот или иной вид «деловой активности». Ни американской доктрине уголовного права, ни судебной практике не удается выработать достаточно четких критериев такого разграничения.

Среди преступлений, совершаемых служащими частных фирм и государственных учреждений «изнутри», следует особо выделить также те, которые связаны с продажей доверенных им по службе сведений конкурирующим организациям либо частным фирмам, нуждающимся в информации о планах государственных учреждений (например, о том, где будет развернуто строительство нового жилого района и какие земельные участки, соответственно, возрастут в цене). Ущерб от этих преступлений нередко оказывается очень большим.

На борьбу с такими преступлениями направлено немалое количество актов, изданных как на федеральном уровне, так и в отдельных штатах. Действующий федеральный УК предусматривает лишение свободы на срок до 1 года или штраф для федерального служащего, который разглашает любую информацию, полученную им в связи со службой «в пределах или способом, не разрешенным законом» (ст. 1905 раздела 18 Свода законов США), либо же злоупотребляет или использует в личных целях информацию доверительного характера, собранную им в ходе служебной деятельности (ст. 1904, 1906–1909)[294 - См.: Никифоров Б. С., Решетников Ф. М. Указ. соч. С. 174.].

Необходимо отметить, что американские криминологи, как правило, рассматривают «беловоротничковую» преступность в качестве самостоятельной формы преступности, отличной от «традиционной», «организованной» и «политической» преступности. Авторы же издаваемых в США монографий, учебников и курсов по уголовному праву, в отличие от криминологов, анализируют лишь нормы, относящиеся к уголовной ответственности «белых воротничков» за отдельные виды преступлений, совершаемых ими, но не совокупность этих норм в целом в качестве самостоятельного уголовно-правового института. Таким образом, «беловоротничковая» преступность в настоящее время представляет собой понятие криминологическое, и только, но не уголовно-правовое[295 - См.: Никифоров Б. С., Решетников Ф. М. Указ. соч. С. 155.].

Анализ американского уголовного законодательства позволяет сделать вывод о том, что преступления, совершаемые «белыми воротничками», как на уровне штатов, так и федеральном уровне не выделяются в качестве самостоятельной группы преступлений[296 - См., напр.: Изосимов С. В. Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях (уголовно-правовой анализ): Автореф. дис. … канд. юрид. наук. СПб., 1997. С. 14; Ташкинов А. В. Уголовно-правовая политика государства в борьбе с преступлениями против интересов службы в коммерческих и иных организациях: Автореф. дис. … канд. юрид. наук. Н. Новгород, 2008. С. 18–19; и др.]. Нормы об ответственности за них разбросаны по самым различным главам Особенной части УК либо же вообще помещены в иных разделах Свода законов США и отдельных штатов (антитрестовское законодательство, банковское законодательство и т. п.).

Ни в Примерном УК, ни в составленных за последнее время проектах нового федерального УК не содержится предложений о выделении норм об ответственности за преступления «белых воротничков» (в том числе и противоправных деяний, совершаемых ими вопреки интересам службы, как это сделано, например, в новом российском УК) в отдельную группу, главу, раздел или как-то иначе[297 - Необходимо иметь в виду, что безоговорочно относить преступления против интересов службы в коммерческих и иных (некоммерческих) образованиях к «беловоротничковой» преступности было бы вряд ли обоснованно. Несмотря на то, что данные формы выражения преступной деятельности имеют много общего, тем не менее это не тождественные понятия, поэтому сравнение преступлений гл. 23 УК РФ с преступлениями «белых воротничков» носит во многом условный характер.].

Следует сказать, что по большей части законодательство в области борьбы с преступлениями, совершаемыми служащими коммерческих и иных организаций, определяется в основном особенностью развития экономики США, которая состоит в том, что государственное регулирование частнопредпринимательской деятельности в разные временные периоды осуществляется неодинаково. Происходит то усиление контроля со стороны государства, то его ослабление в зависимости от уровня развития экономики. В отличие от западноевропейских стран в США никогда не был значительным государственный сектор, не осуществлялась крупномасштабная национализация, в соответствии с которой государственное регулирование преобразовывалось бы в его прямое управление. Американское правительство никогда широко не применяло политику поощрения картелизации, используемую другими странами в целях усиления своих позиций в конкурентной борьбе на мировом рынке[298 - См.: Государство и управление в США. М., 1985. С. 62.].

На примере США, где уголовный закон действует в условиях рыночной экономики уже не одно десятилетие, мы постарались показать, как регулируются отношения, складывающиеся в связи с совершением преступлений служащими коммерческих и иных организаций, в том числе лицами, выполняющими в них управленческие функции. Однако с многочисленными вопросами, которые возникают при квалификации этих деяний, сталкиваются правоведы и других стран. Одной из главных проблем для них опять-таки является отграничение преступлений служащих коммерческих и иных организаций от аналогичных деяний, совершаемых должностными лицами государственного аппарата.

Это происходит, прежде всего, потому, что законодательство различных стран Запада по-разному определяет круг деяний, относимых к должностным преступлениям. При этом важную роль играет понятие должностного лица. Дело в том, что традиционно доктрина уголовного права исходит из построения Особенной части уголовного кодекса в соответствии с системой объектов преступления. В этом смысле должностные преступления существенно отличаются от других групп преступлений, поскольку для их квалификации важны особенности не только объекта, но и субъекта преступления. Естественно, что различная трактовка понятия должностного лица может приводить к самому различному определению круга деяний, относимых к должностным преступлениям. Их подчас трудно отличить от иных преступлений, составы которых определены в других разделах. В основном это касается преступлений, совершаемых служащими коммерческих организаций, наделенных в этих структурах управленческими полномочиями. На пути решения возникающих здесь вопросов возможны различные варианты, о чем свидетельствует опыт развитых стран. Причем законодатели отдельных государств нередко меняют свои позиции, сокращая или, напротив, расширяя круг должностных преступлений[299 - См.: Ответственность за должностные преступления в зарубежных странах. М.: Юрид. лит., 1994. С. 5.].

Великобритания. В современной Англии основными источниками права, в том числе уголовного, являются статуты (парламентское законодательство) и судебные прецеденты. Отсутствие в этой стране уголовного кодекса является специфической особенностью уголовного права, вытекающей из всего хода исторического развития английского права[300 - См.: Уголовное право зарубежных государств. Общая часть: Учеб. пособие / Под ред. И. Д. Козочкина. М., 2003. С. 8.].

Основными источниками права, содержащими нормы об экономических преступлениях (в том числе совершаемых в коммерческих и иных организациях), являются статуты.

Исследователи отмечают, что за последнее время в Англии усилилась тенденция криминализации некоторых актов экономического поведения, ранее рассматриваемых в качестве традиционных видов бизнеса, и отражения этого процесса в самостоятельных статутах. Обилие законов, регулирующих экономическую сферу деятельности, создает серьезные проблемы для правоприменителей, вынужденных согласовывать огромное количество положений статутов во избежание юридических ошибок. В связи с этим, а также в соответствии с требованиями Евросоюза стал актуальным вопрос о кодификации английского уголовного законодательства, что нашло отражение в целом ряде правительственных документов, излагающих, в том числе, предположительную структуру уголовного кодекса («Уголовное правосудие. Путь вперед», 2001 г.; «Правосудие для всех», 2002 г.)[301 - См.: Чупрова Е. В. Указ. соч. С. 13–14.].

В уголовном законодательстве Англии, так же как и в ряде других зарубежных стран, различаются должностные преступления публичных служащих и деяния, совершаемые служащими коммерческих и иных организаций. Нормы о должностных преступлениях приведены в «Собрании законов Англии». Особое место в этом источнике занимают деяния, совершаемые посредством подкупа. В главе о должностных преступлениях содержатся такие составы, как взяточничество, продажа должностей, обструкция должностных лиц и др.[302 - См.: Тумаркина Л. П. Указ. соч. С. 141.]