Уголовное законодательство об ответственности за служебные преступления, совершаемые в коммерческих или иных организациях: история, современность, перспективы развития

Этим же проектом предлагается уточнить круг должностных лиц, выполняющих публичные полномочия. К их числу, по мнению разработчиков, следует отнести аудиторов, нотариусов, экспертов, оценщиков, адвокатов, арбитражных управляющих, независимых посредников или членов трудового арбитража при рассмотрении трудовых споров, а также любых иных лиц, выполняющих предоставленные законом публичные полномочия[388 - Андрушко П. П. Системное согласование положений Уголовного кодекса // Системность в уголовном праве. Материалы II Российского конгресса уголовного права. 31 мая – 1 июня 2007 г. М.: ТК Велби; Изд-во Проспект, 2007. С. 33.]. Полагаем, что такое законодательное решение в части, касающейся ответственности нотариусов и адвокатов, следовало бы реализовать и в российском УК.

Новый Пенитенциарный кодекс Эстонии, принятый 6 июня 2001 г. и вступивший в действие с 1 сентября 2002 г.[389 - Государственный вестник. 2001. № 40. Ст. 364.], так же как и предшествовавший ему УК Эстонской Республики 1992 г.[390 - Государственные ведомости. 1992. № 20. Ст. 287.], не дифференцирует ответственность лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, и публичных должностных лиц.

Так, согласно ст. 160 УК Эстонии 1992 г., должностное лицо определялось как «лицо, занимающее должностное положение в базирующемся на любой форме собственности (курсив наш. – С.И.) учреждении, предприятии или организации, если на него государством или собственником возложены административные, надзорные, распорядительные, оперативные, организационные обязанности, обязанности по упорядочению движения материальных ценностей или полномочия представителя власти».

Определяя понятие должностного лица в действующем Пенитенциарном кодексе 2001 г. (ст. 288), эстонский законодатель подверг данную дефиницию определенным изменениям, однако ее суть осталась прежней: «Должностными лицами по смыслу Особенной части настоящего Кодекса признаются лица, занимающие должности в государственных или муниципальных учреждениях или органах либо у публично-правовых или частноправовых юридических лиц, если на них возложены административные, надзорные или управленческие обязанности либо обязанности по упорядочению движения материальных ценностей (курсив наш. – С.И.) или функции представителя власти».

Анализ нормативных установлений указанных выше источников позволяет сделать вывод о том, что и в ранее действовавшем УК Эстонии и в действующем ныне Пенитенциарном кодексе служащие коммерческих и иных организаций приравнивались и приравниваются к должностным лицам и несут ответственность за деяния по службе по нормам о должностных преступлениях. Следует также отметить, что в новом Пенитенциарном кодексе Эстонии, в отличие от прежнего эстонского УК 1992 г., есть обособленный раздел «Виновные деяния, связанные с коммерческими товариществами» (гл. 21 «Виновные деяния в сфере экономики»), где имеются специальные нормы, субъектами которых могут быть служащие коммерческих организаций[391 - См.: Соотак Я. Общая характеристика Уголовного кодекса Эстонской Рес публи ки // Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии: Сб. науч. статей / Под ред. Л. Л. Кругликова, Н. Ф. Кузнецовой. М.: ЛексЭст, 2002. С. 391.].

По пути признания нецелесообразности криминализации деяний, совершаемых лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях вопреки интересам службы, пошли законодатели Азербайджана и Литвы.

Так, в действующем Уголовном кодексе Азербайджанской Республики[392 - Уголовный кодекс Азербайджанской Республики / Науч. ред. И. М. Рагимова; пер. с азерб. Б. Э. Аббасова. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001.], утвержденном Законом от 30 декабря 1999 г. и введенном в действие с 1 сентября 2000 г., не только не проводится дифференциация ответственности за совершение должностных преступлений и преступлений против интересов службы в коммерческих и иных организациях[393 - Видимо, ошибочно к числу государств, в уголовных законодательствах которых реализована концепция разграничения правонарушений публичных служащих и служащих иных организаций, относит в Азербайджанскую Республику (см.: Волженкин Б. В. Модельный Уголовный кодекс и его влияние на формирование уголовного законодательства государств – участников Содружества Независимых Государств // Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии: Сб. науч. ст. / Под ред. Л. Л. Кругликова, Н. Ф. Кузнецовой. М.: ЛексЭст, 2002. С. 30).], но последние и вовсе отсутствуют. Более того, исходя из буквального толкования дефиниции должностного лица, под которым в соответствии с примеч. 1 к ст. 308 гл. XXXIII УК Азербайджанской Республики понимается лицо, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющее функции представителя власти либо выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждениях, предприятиях или организациях[394 - См.: Уголовный кодекс Азербайджанской Республики. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. С. 315.], управленческие работники коммерческих и иных организаций, не могут быть признаны субъектами должностных преступлений (как это закреплено в УК некоторых стран ближнего зарубежья). Данный вывод можно сделать на основе того, что, в отличие от законодательных определений понятия должностного лица, например, по УК Республики Узбекистан, Республики Беларусь и Украины, где есть оговорка об его распространении на лиц, выполняющих соответствующие организационно-распорядительные и административно-хозяйственные функции на предприятиях, в учреждениях или организациях любой формы собственности, соответствующего указания в УК Азербайджанкой Республики нет. Таким образом, лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях, за деяния, совершенные ими вопреки интересам службы, несут ответственность на общих основаниях[395 - Следует также отметить, что государственные служащие и служащие органов местного самоуправления, не относящиеся к числу должностных лиц, по новому уголовному закону Азербайджанской Республики несут уголовную ответственность по статьям, включенным в гл. XXXIII, лишь в случаях, специально предусмотренных соответствующими нормами (примеч. 2 к ст. 308 УК Азербайджанской Республики).].

На указанное обстоятельство обращает внимание Р. А. Гюльалиева, справедливо полагая, что в связи с необходимостью обеспечения прав и законных интересов граждан, а также различных юридических лиц УК Азербайджана должен быть дополнен нормами, предусматривающими уголовную ответственность руководящих работников коммерческих и иных структур, не относящихся к должностным лицам. Таким образом будет осуществлена защита в необходимых пределах прав и законных интересов граждан, общества и государства от злоупотреблений полномочиями со стороны служащих коммерческих и иных организаций[396 - См.: Гюльалиева Р. А. Общая характеристика Особенной части Уголовного кодекса Азербайджанской Республики // Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии: Сб. науч. ст. / Под ред. Л. Л. Кругликова, Н. Ф. Кузнецовой. М.: ЛексЭст, 2002. С. 54; см. также: Гюльалиева Р. А. Общая характеристика глав 23 и 24 УК Азербайджанской Республики // Налоговые и иные экономические преступления: Сб. науч. ст. Вып. 5 / Под ред. Л. Л. Кругликова. Ярославль: Ярославский гос. ун-т, 2002. С. 110.].

Не предусмотрены специальные статьи об ответственности лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, и в новом УК Литовской Республики[397 - Уголовный кодекс Литовской Республики / Науч. ред. В. Й. Павилониса; пер. с лит. В. П. Казанскене. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002.], утвержденном законом от 26 сентября 2000 г. и вступившем в силу с 1 января 2003 г. Кстати, в прежнем УК Литвы такие нормы были закреплены в главе «Преступления против порядка хозяйствования». К их числу, в частности, относились: коммерческий подкуп (ст. 319), получение необоснованного вознаграждения (ст. 320), злоупотребление доверием в коммерческой, хозяйственной или финансовой деятельности (ст. 321), халатность в коммерческой, хозяйственной деятельности (ст. 321

) и некоторые другие составы преступлений, субъектами которых могли быть управленческие работники коммерческих и иных организаций.

Отсутствие в новом УК Литвы норм, предусматривающих ответственность за злоупотребления по службе указанной категорией лиц, подвергается справедливой критике со стороны ведущих ученыхюристов Литвы[398 - См.: Абрамавичюс А., Дракшене А., Павилонис В. Основные положения Уголов ного кодекса Литовской Республики // Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии: Сб. науч. статей / Под ред. Л. Л. Кругликова, Н. Ф. Кузнецовой. М.: ЛексЭст, 2002. С. 214.]. Вместе с тем по действующему уголовному законодательству лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях, в некоторых случаях могут выступать в качестве субъектов должностных преступлений[399 - Ответственность за данные преступления предусмотрена гл. 33 нового УК Литовской Республики («Преступления и уголовные проступки против государственной службы и публичных интересов»).]. Ответственность за данные деяния несут государственные служащие и приравненные к ним лица. В соответствии с положениями ст. 230 УК Литвы («толкование понятий») государственные служащие – это лица, работающие на государственной службе, – политики государства, государственные служащие публичного администрирования по Закону о государственной службе, а также другие лица, которые, работая в государственных институциях или учреждениях, институциях самоуправления, в судебных, правоохранительных, надзорных институциях, государственном контроле или к ним приравненных институциях, выполняют функции представителей власти или имеют административные полномочия, а также официальные кандидаты на занятие вышеуказанных должностей.

К государственным служащим приравниваются лица, имеющие определенные полномочия в международных организациях, а также лица, которые работают в любом из государственных, негосударственных или частных учреждений, предприятий или организаций и имеют определенные публично-административные полномочия или оказывают публичные услуги (курсив наш. – С.И.), за исключением лиц, исполняющих хозяйственные или технические функции[400 - См.: Уголовный кодекс Литовской Республики / Науч. ред. В. Й. Павилониса; пер. с лит. В. П. Казанскене. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. С. 413–314.].

Таким образом, лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих организациях, могут привлекаться к ответственности за должностные преступления, однако только в случаях, когда они наделены специальными публичными полномочиями, т. е. осуществляют свои функции от имени и по поручению государства. Данное законодательное решение также вызывает споры, и можно согласиться с авторами, которые считают его принципиально неверным[401 - См.: Абрамавичюс А., Дракшене А., Павилонис В. Основные положения Уголовного кодекса Литовской Республики // Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии: Сб. науч. ст. / Под ред. Л. Л. Кругликова, Н. Ф. Кузнецовой. М.: ЛексЭст, 2002. С. 215.].

По пути дифференциации ответственности лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, и должностных лиц государственного аппарата пошли законодатели Армении, Грузии, Казахстана, Кыргызстана, Латвии, Молдовы, Таджикистана и Туркменистана.

При этом оформление такого разграничения проводится поразному.

а) Так, в УК Грузии[402 - Уголовный кодекс Грузии / Науч. ред. З. К. Бигвава; пер. с груз. И. Мериджанашвили. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002.], Казахстана[403 - Уголовный кодекс Республики Казахстан. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001.], Кыргызстана[404 - Уголовный кодекс Кыргызской Республики / Науч. ред. А. П. Стуканова и П. Ю. Константинова. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002.], Молдовы[405 - Уголовный кодекс Республики Молдова. Кишинев, 2002.]и Туркменистана[406 - См.: Сарыева Г. Д. Характеристика Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Туркменистана // Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии: Сб. науч. ст. / Под ред. Л. Л. Кругликова, Н. Ф. Кузнецовой. М.: ЛексЭст, 2002. С. 300–324.]преступления, посягающие на интересы службы в коммерческих и иных организациях, выделены в самостоятельные главы.

Новый УК Грузии, принятый Парламентом и подписанный Президентом 22 июля 1999 г., был введен в действие с 1 июня 2000 г.[407 - Хотя 14 августа 2008 г. Парламент Грузии единогласно проголосовал за выход Республики из состава Содружества и с 1 августа 2009 г. это решение было осуществлено (См.: www.lenta.ru/story/nosisgeukr.), рассмотрение Уголовного кодекса этой страны наряду с законодательными актами иных государств – участников этого объединения представляется целесообразным, в силу того, что указанный источник формировался в период становления СНГ и под существенным влиянием Модельного УК.] В отличие от УК РФ, где в гл. 23 «Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях», кроме преступлений, совершаемых управленческими работниками коммерческих и иных структурных образований (злоупотребление полномочиями и коммерческий подкуп), выделяются специальные нормы, предусматривающие ответственность за злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами и превышение полномочий служащими частных охранных и детективных служб, грузинский законодатель закрепил в гл. XXIX УК («Преступления против интересов службы в предпринимательских и иных организациях») только две нормы – злоупотребление полномочиями (ст. 220) и коммерческий подкуп (ст. 221).

Субъектами указанных деяний являются лица, использующие свои руководящие, представительские или иные специальные полномочия в предпринимательской или иной организации[408 - Необходимо отметить, что легального определения данной категории лиц (в отличие от УК РФ) в уголовном законе Грузии не дано. Кстати, не закреплено в новом УК Грузии и понятие должностного лица, которое также претерпело определенные изменения. Во-первых, законодатель расширил круг лиц, могущих быть субъектами соответствующих преступлений, за счет «лиц, приравненных к должностным», а, во-вторых, признаки должностного лица и лиц, приравненных к ним, отныне даются не в уголовном законе, как это было в ст. 185 УК 1960 г., а в законодательных актах о государственной службе (см.: Михайлов В. И. Предисловие к УК Грузии // Уголовный кодекс Грузии. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2002. С. 54).]. Представляется, что, исходя из буквального толкования законодательной формулировки, в качестве субъектов данных преступлений могут выступать не только лица, выполняющие управленческие функции в предпринимательских и иных организациях, но и другие (рядовые) служащие указанных структур в случаях, если они будут облечены соответствующими представительскими или иными специальными полномочиями. Таким образом, круг субъектов по статьям гл. XXIX УК Грузии значительно шире круга возможных виновников по преступлениям гл. 23 УК РФ.

УК Республики Казахстан, подписанный Президентом страны 16 июля 1997 г. и вступивший в действие с 1 января 1998 г., также имеет ряд особенностей, касающихся правовой регламентации ответственности за преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях[409 - См.: Рогов И. И. УК Республики Казахстан об ответственности за экономические преступления (краткая характеристика) // Налоговые и иные экономические преступления: Сб. науч. статей. Вып. 5 / Под ред. Л. Л. Кругликова. Ярославль: Ярославский гос. ун-т, 2002. С. 119.].

Данные деяния закреплены казахским законодателем в гл. 8 УК с аналогичным названием. Необходимо отметить, что, кроме традиционных норм, предусматривающих ответственность за злоупотребление полномочиями (ст. 228) и коммерческий подкуп (ст. 231), субъектами которых являются лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих или иных организациях, в указанном источнике, в отличие от российского УК, установлена ответственность за недобросовестное отношение к обязанностям (ст. 232), представляющее собой служебную халатность. В качестве виновников по указанной норме выступают также управленческие работники коммерческих и иных организаций.

Первоначальная редакция примечания к ст. 228 УК Республики Казахстан определяла, что «выполняющим управленческие функции в коммерческой или иной организации в статьях настоящего Кодекса признается лицо, постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняющее организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в коммерческой организации, независимо от формы собственности, а также в некоммерческой организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления»[410 - См.: Уголовный кодекс Республики Казахстан. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. С. 258.].

Сравнительный анализ положений данного примечания с нормативными установлениями примеч. 1 к ст. 307 УК, закреплявшими первоначальную редакцию определения должностного лица[411 - Согласно примеч. 1 к ст. 307 УК, «должностными лицами в статьях настоящего Кодекса признаются лица, постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляющие функции представителя власти либо выполняющие организационно-распорядительные или административно-хозяйственные функции в государственных органах, органах местного самоуправления, а также в Вооруженных Силах Республики Казахстан, других войсках и воинских формированиях Республики Казахстан» (Уголовный кодекс Республики Казахстан. СПб., 2001. С. 339).], позволял сделать вывод о том, что руководители государственных и муниципальных предприятий и учреждений являлись субъектами преступлений гл. 8 УК («Преступления против интересов службы в коммерческих и иных организациях»), а не гл. 13 УК, предусматривающей ответственность за преступления против интересов государственной службы.

После изменений, внесенных в УК Республики Казахстан 25 сентября 2003 г., в примеч. к ст. 228 было законодательно закреплено новое понятие лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих и иных организациях. В настоящее время таковыми являются субъекты, которые постоянно, временно либо по специальному полномочию выполняют организационно-распорядительные или административно-хозяйственные обязанности в организации, не являющейся государственным органом, органом местного самоуправления либо в организации, доля государства в которой составляет не менее тридцати пяти процентов (курсив наш. – С.И.). Одновременно с этим примечание к ст. 307 УК, определяющее понятие должностного лица, было дополнено п. 4, который закрепил, что упомянутая выше категория лиц приравнивается к лицам, уполномоченным на выполнение государственных функций[412 - URL: http://www.pavlodar.com/zakon/index].

Таким образом, казахский законодатель сузил круг лиц, признаваемых лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях, что, по мнению А. В. Шнитенкова, свидетельствует о том, что законодатель «в отличие от своего российского коллеги более заботливо относится к государственной собственности»[413 - Шнитенков А. В. Ответственность за преступления против интересов государственной службы и интересов службы в коммерческих и иных организациях. СПб., 2006. С. 56–57.].

Следует отметить, что в уголовном законодательстве Республики Казахстан не получил отражения принцип диспозитивности привлечения к уголовной ответственности по делам о преступлениях против интересов службы в коммерческих и иных организациях, как это сделано в УК РФ. Вместе с тем частнопубличный порядок уголовного преследования по делам этой категории определяется нормами казахского УПК[414 - См.: Рогов И. И. Новый Уголовный кодекс Республики Казахстан (общая характеристика). Предисловие к УК Республики Казахстан // Уголовный кодекс Республики Казахстан. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001. С. 13.].

Особенностью нормы, предусматривающей ответственность за коммерческий подкуп (ст. 231), в УК Республики Казахстан является закрепленное в ней примеч. 2, устанавливающее правило, в соответствии с которым «не является преступлением в силу малозначительности и преследуется в дисциплинарном или административном порядке передача или получение имущества, оказание услуг имущественного характера или пользование такими услугами в качестве подарка или вознаграждения при отсутствии предварительной договоренности за ранее совершенные законные действия, если стоимость имущества или услуг не превышает двухмесячных расчетных показателей». Аналогичные нормы содержатся и в примечаниях к статьям о получении и даче взятки (примеч. 2 к ст. 311 и примеч. 1 к ст. 312 УК Республики Казахстан), вместе с тем в них вводится дополнительное условие, устанавливающее, что данные положения применяются только к уголовно-правовой оценке впервые совершенных получения и дачи взятки. Таким образом, из УК Казахстана однозначно следует, что по общему правилу обусловленность получения вознаграждения и предварительная договоренность о нем не имеют значения для квалификации соответствующих преступлений[415 - См.: Шнитенков А. В. Указ. соч. С. 57.].

Кроме упомянутых выше норм, в гл. 8 УК Казахстана, так же как и в УК РФ, сформулированы нормы об ответственности за злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами, работающими в составе аудиторской организации (ст. 229), и за превышение полномочий служащими частных охранных служб (ст. 230)[416 - Ответственность за превышение полномочий частными детективами в УК Казахстана не предусмотрена.].

Уголовный кодекс Кыргызской Республики, принятый в 1997 г. и введенный в действие с 1 января 1998 г.[417 - См.: Ведомости Жогорку Кенеша Кыргызской Республики. 1998. № 7. Ст. 229.], в разделе «Преступления в сфере экономики» Особенной части содержит гл. 23 «Преступления на негосударственных предприятиях и организациях»[418 - Профессор Б. В. Волженкин справедливо указывает, что название главы является неудачным, так как, исходя из анализа содержащихся в ней положений, видно, что она охватывает и различные злоупотребления лиц, выполняющих управленческие функции в государственных и муниципальных предприятиях (см.: Волженкин Б. В. Служебные преступления. М.: Юристъ, 2000. С. 357).], в которой определяются составы пяти преступлений, составляющих ее содержание. К их числу относятся: злоупотребление полномочиями служащими коммерческих и иных организаций (ст. 221), злоупотребление полномочиями частными нотариусами и аудиторами (ст. 222), превышение полномочий служащими частных охранных и детективных служб (ст. 223), коммерческий подкуп (ст. 224), незаконное получение вознаграждения[419 - Условием привлечения к уголовной ответственности по ст. 225 УК Кыргызской Республики является значительный размер полученного незаконного вознаграждения. В соответствии с примечанием к этой норме, значительный размер составляет сумму, превышающую в денежном выражении в три раза минимальную заработную плату, установленную на момент совершения преступления.] (ст. 225). Последняя норма предусматривает ответственность служащих всех государственных органов, любых предприятий, учреждений, организаций, общественных объединений, органов самоуправления граждан, если эти служащие не являются должностными лицами[420 - Б. В. Волженкин отмечает, что в данном случае также допущена законодательная неточность. В рассматриваемой норме следовало указать, что служащие не являются должностными лицами и лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческой или иной организации (см.: Волженкин Б. В. Служебные преступления. М.: Юристъ, 2000. С. 357).].

Достаточно широк круг субъектов в составе «Злоупотребление полномочиями служащими коммерческих или иных организаций». Ими могут быть любые служащие данных структур независимо от характера, широты и важности исполняемых функций. Напротив, субъектом получения коммерческого подкупа является только лицо, выполняющее управленческие функции в коммерческой организации (примеч. 1 к ст. 221 УК)[421 - Б. В. Волженкин отмечает, что в данном случае также допущена законодательная неточность. В рассматриваемой норме следовало указать, что служащие не являются должностными лицами и лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческой или иной организации (см.: Волженкин Б. В. Служебные преступления. М.: Юристъ, 2000. С. 357).].

В Молдове в настоящее время действует УК, принятый Парламентом Республики 18 апреля 2002 г.[422 - Согласно ст. 1 органического Закона о введении в действие Уголовного кодекса Республики Молдова (в ред. органического Закона от 19 декабря 2002 г.), он вводится в действие со дня вступления в силу нового Уголовно-процессуального кодекса Республики Молдова, одобренного в первом чтении постановлением Парламента от 20 июля 2000 г. № 1148-XIV. С этого дня признается утратившим силу УК Молдовы 1961 г. (см.: Лукашов А. Вступительная статья к УК Молдовы // Уголовный кодекс Республики Молдова. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. С. 11–12.] Обзор положений нового УК позволяет сделать вывод о том, что в уголовном законодательстве этого государства произошли существенные изменения в регламентации ответственности лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях. Преступления, совершаемые данной категорией лиц, предусматриваются гл. XVI УК «Преступления, совершенные лицами, управляющими коммерческими, общественными и иными негосударственными организациями»[423 - Название главы представляется не совсем удачным, так как в статьях настоящей главы предусматривается ответственность не только управленческих работников коммерческих, общественных и иных негосударственных организаций, но и нотариусов, аудиторов, адвокатов, рядовых работников частной службы обеспечения безопасности, частной детективной или охранной организации.]. В нее входят четыре преступления: получение взятки (ст. 333); дача взятки (ст. 334); злоупотребление служебным положением (ст. 335); превышение служебных полномочий (ст. 336). В молдавском Уголовном кодексе также присутствуют некоторые особенности, характеризующие преступления рассматриваемой группы и отличающие их от законодательной регламентации данных деяний в УК других государств с развивающейся рыночной экономикой[424 - См.: Изосимов С. В. Ответственность за преступления, совершаемые управленческим персоналом коммерческих и иных организаций, по уголовному законодательству стран ближнего зарубежья // Служебно-экономическая преступность и коррупция: Сб. науч. трудов межвузовской научно-практической конференции / Под общ. ред. А. Г. Петрова, М. Г. Иванова. Чебоксары, 2004. С. 52–73.].

Так, те действия, которые законодатели других стран обычно именуют коммерческим подкупом, молдавский законодатель назвал получением взятки и дачей взятки. При этом субъектом получения взятки является лицо, управляющее коммерческой, общественной или иной негосударственной организацией. Понятие данного лица дается в ст. 124 гл. XIII УК («Значение некоторых терминов или выражений в настоящем Кодексе»). В соответствии с положениями этой нормы «под лицом, управляющим коммерческой, общественной или иной негосударственной организацией, понимается лицо, наделенное в указанной организации либо в ее подразделении, постоянно или временно, по назначению, по выбору или в силу отдельного поручения определенными правами и обязанностями по осуществлению функций или действий административно-распорядительного либо организационно-хозяйственного характера»[425 - Уголовный кодекс Республики Молдова. Кишинев, 2002. С. 36.].

Действия же должностных лиц по получению или даче денег, ценных бумаг, иного имущества или услуг имущественного характера в новом УК определяются как «пассивное коррумпирование» (ст. 324), «активное коррумпирование» (ст. 325) и «извлечение выгоды из влияния» (ст. 326). Понятие должностного лица также раскрывается в гл. XIII УК.

Согласно ст. 123 «под должностным лицом понимается лицо, наделенное в государственном предприятии, учреждении, организации (их подразделении) либо в предприятии, учреждении, организации (их подразделении) органов местного публичного управления, постоянно или временно, в силу закона, по назначению, по выбору или в силу отдельного поручения определенными правами и обязанностями по осуществлению функций публичной власти или действий административно-распорядительного либо организационно-хозяйственного характера»[426 - Уголовный кодекс Республики Молдова. Кишинев, 2002. С. 36.].

Следует отметить, что, в отличие от норм, предусматривающих ответственность за взяточничество и коммерческий подкуп по российскому уголовному законодательству, в молдавском УК указанные деяния считаются оконченными не только в момент получения хотя бы части незаконного вознаграждения, но и с момента, когда соответствующее должностное лицо или лицо, управляющее коммерческой, общественной или иной негосударственной организацией, даст согласие на принятие не полагающихся ему услуг либо вознаграждений[427 - См.: ст. 324, 326, 333 УК Республики Молдова. Кишинев, 2002.].

Необходимо также указать, что по УК Республики Молдова получение взятки управляющим в организации наказывается значительно строже, чем это предусмотрено по УК РФ. Основной состав данного преступления предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до 5 лет (в УК РФ – до 3 лет), а квалифицированный (если деяние совершено: повторно; двумя или более лицами; сопряжено с вымогательством взятки; в крупных размерах) – на срок от 5 до 10 лет лишения свободы (в УК РФ – до 5 лет).

Определенные особенности правовой регламентации ответственности лиц, управляющих коммерческими, общественными и иными негосударственными организациями, присущи и другим преступлениям гл. XVI УК. Так, в молдавском уголовном законодательстве, кроме нормы, предусматривающей ответственность указанной категории лиц за злоупотребление служебными полномочиями (ст. 335), имеется также норма, устанавливающая их ответственность за превышение служебных полномочий (ст. 336)[428 - См.: Уголовный кодекс Республики Молдова. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2003. С. 368–369.]. Данное решение отличается от положения, закрепленного в УК РФ, где установлена ответственность только за злоупотребление полномочиями лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях.

Некоторые молдавские ученые высказываются против выделения преступлений против интересов службы в коммерческих, общественных и иных негосударственных организациях в рамках самостоятельной главы. Так, С. М. Брынза полагает признание указанных деяний в качестве отдельной группы преступлений нецелесообразным, так как в рассматриваемой главе подразумевается уголовно-правовая защита всякого образования, не являющегося государственным, т. е. акцент ставится на вид структуры, предопределенной формой собственности, а не на вид осуществляемой деятельности. «Поскольку, после того как в молдавском УК произошло объединение двух глав о преступлениях против государственной и, соответственно, против личной собственности, вновь возвращаться к неравенству и дискриминации по признаку принадлежности к той или иной форме собственности является недальновидным шагом, противоречащим общей концепции уголовной политики, а также конституционному принципу равенства форм собственности», – отмечает автор[429 - Брынза С. М. Обзор положений Проекта Уголовного кодекса Республики Молдова // Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии: Сб. науч. статей / Под ред. Л. Л. Кругликова, Н. Ф. Кузнецовой. М.: ЛексЭст, 2002. С. 458.].

Представляется, что с данной точкой зрения согласиться нельзя. Во-первых, следует сказать, что вид того или иного структурного образования характеризует и вид осуществляемой им деятельности; во-вторых, высказанная позиция игнорирует концепцию разделения сферы публичных и частных интересов, что, безусловно, отражается на особенностях объекта соответствующего посягательства (отграничив преступления должностных лиц и деяния, совершаемые служащими коммерческих и иных организаций, законодатель положил в основу такого разделения не только характер выполняемой деятельности, но и тип властеотношений, реализующийся в указанных образованиях); в-третьих, данная точка зрения не учитывает положений соответствующих международных актов[430 - Так, например, Конвенция Совета Европы об уголовной ответственности за коррупцию, принятая 27 января 1999 г., четко разграничивает подкуп публичных должностных лиц и подкуп в частном секторе лиц, которые руководят предприятиями частного сектора или работают в них в том или ином качестве (см.: Конвенция Совета Европы и Российская Федерация: Сб. документов. М., 2000. С. 281–284).].

Новый УК Туркменистана был принят 12 июня 1997 г. и введен в действие с 1 января 1998 г. Проблема ответственности лиц, выполняющих управленческие функции в коммерческих и иных организациях, имеет в нем практически такое же законодательное решение, как и в УК РФ[431 - См.: Сарыева Г. Д. Характеристика Общей и Особенной частей Уголовного кодекса Туркменистана // Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии: Сб. науч. статей / Под ред. Л. Л. Кругликова, Н. Ф. Кузнецовой. М.: ЛексЭст, 2002. С. 320.], поэтому отдельное рассмотрение указанных положений по туркменскому уголовному законодательству полагаем нецелесообразным.

б) По УК Республики Армения, Латвийской Республики[432 - Уголовный кодекс Латвийской Республики / Науч. ред. и предисл. А. И. Лукашова и Э. А. Саркисовой; пер. с латыш. А. И. Лукашова. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001.]и Республики Таджикистан[433 - Уголовный кодекс Республики Таджикистан / Науч. ред. и предисл. А. В. Фе доро ва. СПб.: Юрид. центр Пресс, 2001.]служащие коммерческих и иных организаций, в том числе лица, выполняющие в указанных структурах управленческие функции, несут ответственность за различные посягательства, связанные с нарушением прав граждан, преступления против собственности, против экологической и информационной безопасности и, прежде всего, за злоупотребления, нарушающие установленный порядок ведения предпринимательской и иной экономической деятельности. Данное законодательное решение, т. е. дифференциация ответственности за преступления против интересов службы публичных служащих, с одной стороны, и всех иных служащих – с другой, без выделения последних в рамках самостоятельной главы, по-видимому, было обусловлено влиянием Модельного УК для государств – участников Содружества Независимых Государств (хотя Латвия не входит в число членов Содружества), принятого на седьмом пленарном заседании Межпарламентской Ассамблеи стран – участниц СНГ 17 февраля 1996 г.[434 - См.: Модельный Уголовный кодекс // Приложение к «Информационному бюллетеню». 1996. № 10.]Данная идея представляется наиболее оптимальной и верной.

Следует отметить, что указанный документ, несомненно, оказал позитивное влияние на формирование уголовного законодательства суверенных государств – участников СНГ, однако заложенный в нем потенциал использован далеко не полностью. Полагаем, что в последующей законотворческой деятельности Модельный УК будет продолжать играть роль рекомендательного законодательного акта[435 - См.: Волженкин Б. В. Модельный Уголовный кодекс и его влияние на формирование уголовного законодательства государств – участников Содружества Независимых Государств // Новое уголовное законодательство стран СНГ и Балтии. Сб. науч. статей / Под ред. Л. Л. Кругликова, Н. Ф. Кузнецовой. М.: ЛексЭст, 2002. С. 31.].

Прежде чем изложить особенности правовой регламентации ответственности за совершение преступлений служащими коммерческих и иных организаций по УК Армении, Латвии и Республики Таджикистан, представляется целесообразным проанализировать основные положения Модельного Уголовного кодекса для государств – участников СНГ об ответственности за указанные деяния.

Преступления, совершаемые лицами, выполняющими управленческие функции в коммерческих и иных организациях (коммерческий подкуп – ст. 271 и злоупотребление полномочиями служащими коммерческих или иных организаций – ст. 283), размещены в указанном источнике в гл. 29 («Преступления против порядка осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности») раздела XI («Преступления против собственности и порядка осуществления экономической деятельности») Модельного УК.

Технико-юридически состав коммерческого подкупа построен по типу аналогичной статьи в УК РФ. Первые две части этой нормы предусматривают ответственность за передачу служащему коммерческой или иной организации, третейскому судье, нотариусу, аудитору или адвокату денег, ценных бумаг, другого имущества либо оказание услуги имущественного характера за совершение в интересах дающего незаконного действия (бездействия) в связи с занимаемым этими лицами положением. Третья часть рассматриваемой нормы устанавливает ответственность за получение указанными лицами незаконного вознаграждения или пользование услугой имущественного характера за совершение в интересах дающего незаконного действия (бездействия), а равно вымогательство предмета подкупа.

Понятие служащего коммерческой или иной организации дано в примечании к ст. 271. Таковым признается лицо, которое постоянно, временно или по специальному полномочию выполняет распорядительные или иные управленческие функции в коммерческих организациях независимо от формы собственности, а также в некоммерческих организациях, не являющихся государственными органами, органами местного самоуправления, государственными и муниципальными учреждениями. Кроме этих лиц, субъектом коммерческого подкупа, в отличие от ст. 204 УК РФ, могут быть третейский судья, нотариус, аудитор или адвокат. Представляется, что данное законодательное решение является более правильным, нежели то, которое закреплено в УК РФ.

Вместе с тем включение в основной состав получения коммерческого подкупа действий, сопряженных с вымогательством предмета подкупа, полагаем недостаточно обоснованным. На наш взгляд, в этом случае следовало пойти по пути выделения указанных действий в квалифицированный состав, как это сделано в УК РФ.

Норма, предусматривающая ответственность за злоупотребление полномочиями служащими коммерческих или иных организаций, изложена в Модельном кодексе почти так же, как и состав злоупотребления полномочиями (ст. 201) в УК РФ, поэтому останавливаться на его рассмотрении считаем нецелесообразным.

Кроме коммерческого подкупа и злоупотребления полномочиями служащими коммерческих или иных организаций, гл. 29 («Преступления против порядка осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности») предусмотрены специальные составы служебных преступлений – злоупотребление правомочиями аудиторами, третейскими судьями, нотариусами или адвокатами (ст. 284) и превышение правомочий служащими частных охранных или детективных служб (ст. 285). Данные составы будут рассмотрены нами ниже.

УК Республики Армения был принят 18 апреля 2003 г. и вступил в действие с 1 января 2004 г.[436 - URL: http://www.parliament.am/legislation.php] Преступления, совершаемые управленческим персоналом коммерческих и иных организаций, закреплены в нем в гл. 22 («Преступления против экономической деятельности») раздела VIII («Преступления против собственности, экономики и экономической деятельности»). К ним относятся коммерческая взятка (ст. 200 УК) и злоупотребление полномочиями служащими коммерческих и иных организаций (ст. 214 УК). Понятие служащего коммерческой или иной организации дается в ч. 5 ст. 200 УК – таковым «признается лицо, которое постоянно, временно или по специальному полномочию осуществляет распорядительные или иные управленческие функции в коммерческих организациях независимо от формы собственности, а также в некоммерческих организациях, не являющихся государственными органами и органами местного самоуправления, учреждениями государственных органов и органов местного самоуправления»[437 - Сравнительный анализ данного определения с понятием лица, выполняющего управленческие функции в коммерческих и иных организациях, сформулированным в примеч. 1 к ст. 201 УК РФ, позволяет сделать вывод о том, что содержание функций, осуществляемых служащими коммерческих и иных организаций, по УК Республики Армения, более широкое.].

В отличие от ст. 204 российского УК, субъектами коммерческой взятки по УК Республики Армения могут быть не только лица, выполняющие управленческие функции в коммерческих и иных организациях, но и третейские судьи, аудиторы и адвокаты. Следует также отметить, что в соответствии с ч. 1 ст. 200 УК Республики Армения предусмотрена ответственность за незаконную передачу денег, ценных бумаг, иного имущества либо оказание услуг имущественного характера, а в ч. 3 указанной статьи установлена ответственность только за получение субъектом данного преступления денег, ценных бумаг или иного имущества. Видимо, по ошибке законодатель не включил в предмет этого преступления услуги имущественного характера. Кроме того, исходя из смысла диспозиции данной нормы, уголовно ненаказуемым является получение вознаграждения от клиента коммерческой или иной организации, третейского судьи, аудитора или адвоката. Полагаем, что данное законодательное решение является достаточно спорным.