Если женщина…

Гриша осторожно повесил трубку. Следующий раз он позвонил через два дня. К телефону подошла Марина.

– Здравствуй, Марина! Это Гриша! – бодро сказал он.

– Здравствуй, Гриша. Это Марина! – ответила она.

Гриша помолчал, соображая.

– Что скажешь?

Гриша как-то разом ослабел.

– Что молчишь-то?

– Я тебе в пятницу позвоню, – ответил Гриша.

– Позвони…

В пятницу Марина предложила сама:

– Пригласи меня куда-нибудь…

Из куда-нибудь Гриша знал два места – собственный дом и шахматный клуб. В шахматный клуб было бы приличнее, но там Сазонтьев.

Гриша сказал:

– Пойдем в кино.

Кино выдалось скучным, и Грише было стыдно, будто он сам автор фильма. Когда вышли из кинотеатра, шел дождь.

– Ну и что дальше? – спросила Марина.

Грише стало стыдно за дождь.

– Можно пойти ко мне… Посидеть.

– Исключено!

И они отправились к Марининой портнихе на примерку.

Дверь открыл молодой человек лет сорока пяти.

– Вы к Галочке?

Галочкой оказалась полная женщина с гладким круглым лицом. По фигуре она выглядела на шестьдесят, а по лицу – на сорок.

– Мариночка! – закричала она.

– Галочка!

Мариночка подскочила к портнихе и чмокнула в ухо. Галочка кивнула на Гришу и спросила:

– Новый кавалер?

– Это Гриша, – объяснила Марина. – Мой жених.

Гриша вздрогнул от неожиданности. Подумалось: «Может, и вправду – жених?»

Молодой человек сорока пяти лет вертелся тут же.

– Левчик, – сказала ему Галочка, – приготовь нам кофе. Левчик улыбнулся и ловко исчез из комнаты.

Портниха посмотрела на Гришу внимательнее и добавила:

– Нам на три персоны!

– Понял! – крикнул Левчик, видимо, с кухни.

Грише стало совсем неуютно. Персоной себя в этом доме он не чувствовал. «Надо было надеть новый костюм». Успокоило лишь то, что носки надел красивые. Так в красивых носках Гриша и прошел по мягкому ковру и погрузился в кресло. Именно погрузился, до того кресло было мягким. Теперь Гришу занимало только одно: видны ли полоски голых ног между носками и брюками?

Надо сказать, что к нему вернулись ощущения юности, когда недостаточно модные брюки, рубашка или те же носки могли испортить настроение на целый день. Это и в молодые годы неприятно, а уж после тридцати – мучительно.

Женщины молчали, смотрели на Гришу. Он совсем смутился, порозовел.

– Смутился, – проговорила портниха, словно специально ждала. – Для современного мужчины это такая редкость!

Она вздохнула, а Марина ответила:

– Гриша – скромный.

– Ну пойдем, милая, посекретничаем. А вы, Гриша, поскучайте. Хорошо?

Гриша встал из кресла и ответил:

– Хорошо.

Женщины ушли в другую комнату, а он снова погрузился в кресло и попытался себя успокоить: «Подумаешь, у меня была уже женщина на пятнадцать лет старше!» Тут, правда, вспомнилось, что женщина эта была обычным инженером, а не портнихой, и звала Гришу кабанчиком, что до сих пор он вспоминает с обидой. Мысли совсем спутались…

Вошел Левчик. Он весь улыбался. Гриша взял со стола журнал, чтобы никто не подумал, будто он здесь сидел и думал.

– Женщины работают, – сказал Левчик, усаживаясь в кресло напротив. – Когда женщины работают, мешать им вредно и невыгодно.

– Да, – тихо ответил Гриша, осматриваясь.

Комната была укутана большими темными коврами, посуда стояла в темных зеркальных сервантах, корешки книг подбирались, видимо, тоже в тон.

– Читали: в Германии теперь на пляжах ходят только голыми? Причем, как в Западной, так и в Восточной. Вы как к этому относитесь?

– Там, наверное, так принято?