Восхождение к власти: день гнева

– Хорошо. Раз у тебя нет фамилии, мы её заменим названием города, из которого ты родом. Ты же из Тиз?

– Нет, – с тёплой улыбкой отвечает Маритон, испытав теплоту от коротких и мелькающих воспоминаний о детстве, о небольших полуразрушенных домиках, о густой траве и заботе родителей в ту тёмную пору. – Я из местечка под названием Варси. Сейчас его, наверное, не существует.

– Вот и словно. Будешь Маритон из Варси.

Все кто услышал, немного посмеялись, чтобы развеять утомление, вызванное долгой и уморительной дорогой.

– Эх, холодно становится. – Подмечает Гильермо, укутавшись в стихарь, который на нём как большое серое одеяло.

– Верно, подмечено. Ветер припускает. – Подтверждает Ерементий и обращает лицо к небесам. – Если так продолжится, ночью возможен ливень с грозой.

– Жуть. Сейчас бы костёр разжечь. – Наивно заявляет Гильермо, на что реагирует Герасим:

– Не можно. Если загорится травушка, вся долина всполохнёт, словно на неё вылили керосину. Это же «жёлтая химинка», горит не хуже сухих поленьев.

«Маритон из Варси» – мужчина удивляется новому имени и ещё больше поражается от того, почему не может вспомнить фамилию. Итальянская коммуна, откуда он родом, запомнилась хорошо, а вот фамилию словно вышибли из памяти. Видимо, старое место, с тёплой уютной атмосферой отразилось в такой сложной штуке, как память, намного лучше, чем фамилия. Странно.

Неожиданно из-за деревьев доносится необычный шорох и звуки переламывания практически сухой, мертвоживой травы, и с каждой секундой он становится всё более настойчивым и чётким, и двое братьев, не выдержав, хватаются за винтовки, наставив дула прямиком на серый ствол погибшего дерева.

– Стой! Стрелять буду!

От такого шороха и возгласов народ стал повсеместно просыпаться и завидев, как два охранника готовы дать выстрел повставали с лежанок и устрашившись того, что может произойти, стали пятиться к автомобилям.

– Подождите, добрые господа… подождите, – доносится голос из-за высокой стены травы и оттуда выходит высокий и стройный мужчина с полностью выбритым лицом и приятной внешностью. От него бьёт опьяняющий аромат неведомых духов. Чёрный кожаный жакет аккуратно ложится на худое тело, а высокий сапог подминает тканевые чёрного цвета брюки. Черты лица весьма смазливы, но в тоже время обладают некоторой толикой очарования, а чёрный зализанный волос и карие глаза только усиливают образ эпохального столичного денди.

– Ещё шаг – и во лбу скворечник! – Предупреждает Герасим.

Незнакомец решается ответить как-то по-змеиному, хитро, делая голос более томным, предавая ему оттенок хитрости и лукавства:

– Подождите, не стреляйте. Я к вам с предложением, – каверзно посматривает глазками мужчина, демонстративно подняв руки вверх. – Вы же хотите выбраться отсюда? Ведь хотите? Вы сюда и пришли за этим. И вот, я могу вам помочь.

– Назови себя. – Вперёд выходит Флорентин, не приказывая опустить оружие, а становясь посреди двух стволов.

– Я Верилий. Человек, пришедший с другой стороны, и знающий, как пройти за стену.

– И как ты нас проведёшь?

– Тут недалеко есть проход, тоннель из эпохи Великого Кризиса, и именно он ведёт на ту сторону. Я тут, чтобы помочь тем страждущим, которые желают покинуть этот край. – Улыбнулся Верилий. – Вы же хотите покинуть Информакратию, так сказать, выйти из системы?

Маритон хватается металлической рукой за плечо Флорентина и оттягивает священника назад, за спины двух мужиков.

– Что будем делать? Это наш шанс.

– А если это ловушка? – парирует Антинори. – Или воля Божья? Я не знаю. Всё получилось так неожиданно, как будто заплонировано.

– Словно мы отыгрываем спектакль.

– Именно, мой друг… именно, – и окинув взглядом лицо нищих и бедных беженцев, которые только что проснулись от громкого крика, передёргивая затворов и угроз, священник тяжко молвит. – Ты посмотри на людей, Маритон. Они хотят спасения и чтобы ад, в котором столько времени отжито, закончился. Их души устали, как и тела, они хотят обычной мирной жизни и быть людьми. Я не могу их подвести, не сейчас.

– Тогда поиграем. Я не театрал, но получиться должно.

Маритон выходит на передний план, как заправский актёр и обращает речь прямиком к Верилию:

– Послушайте, а зачем вам нам помогать? Разве вы не должны нежиться на той стороне, забыв про все тягости иной жизни?

– Я понимаю, к чему вы клоните, господин, но я вас уверяю, я тут, чтобы помочь. Позвольте, и я выведу вас из этого кошмара. – Улыбчиво твердит смазливый парень.

– А с тобой ещё есть кто-нибудь? Или ты один всё… проворачиваешь? – Вопросив, Маритон делает угрожающий шаг вперёд и опускает руку в карман широких штанин.

– Я, добрый господин, один. Я один исполняю благую миссию по спасению людей. А что?

– Я не верю тебе, сволочь. – Еле слышимо проговаривает мужчина и пристаёт к действу:

Маритон из Варси достаёт грубый самодельный нож – древко, в которое вбит кусок металла, обтянутое изолентой и замахивается им, как будто собирается с размаху перерезать горло мужчине, но колыхание травы по правому боку меняет планы и парень направляет руку туда и со всей силы метает нож в стену жёлтой муравы.

Ответом оттуда становится выстрел и сгусток плазмы, прожигая траву и пролетая в сантиметрах от уха Маритона.

– Идиот! – кричит Верилий и тянется за пазуху, крича во весь голос. – Повяжите их! Скорее!

Из высокой травы поднимается четыре высокие фигуры, облачённые в алые стихари и широкие капюшоны, и пускаются в бой. Их кибернетические руки и ноги дают преимущество, а органы чувств, доведённые электроникой до совершенства, позволяют моментально оценивать ситуацию во всех красках и просчитывать действия.

– Что происходит! – кричат люди в биваке, пытаясь забраться в машины, разводя панику. – Спасайтесь!

– Киберарии!

Маритон пинает Верилия со всех сил в грудь, и ощущает, как тяжёлая подошва сапога приятно мнёт рёбра и заставляет противника упасть, отлетев к дереву. Тем временем, кибернетически совершенные войны, разделившие плоть своих тел с машиной, вступают в бой.

Гильермо от страха попятился назад. Юношей овладела паника, но вовремя подоспевший Флорентин обхватывает его, заключая в отческих объятиях. Священник рад присоединится к битве, но в него буквально вцепился перепуганный Гильермо, приковав к себе.

Герасим делает выстрел практически в упор, но Киберарий игриво подставляет защищённую часть тела и пуля со звоном отлетает в сторону. Один взмах шоковой дубинки и мужчина должен валяться на земле от разряда, но могучий воин умело уходит от удара и сам бьёт полумеханическую тварь прикладом оружия. Сила была такова, что часть лица бойца Макшины сминается и металл на ней стонет, не выдержав напора. Ещё удар и корпус на груди так деформируется, что Киберарий не способен стоять и падает на землю, сжимаясь до позы эмбриона. Но исподтишка нанесённый в шею укол шоковой дубиной, на конце которой стоит электрошокер, парализует Герасима и мужчина рухнулся на хрустящую траву, подёргиваясь и хрустя ею.

Ерементий же ещё стоит, вынося атаку за атакой. Два Киберария пытаются его опрокинуть, но воин умело отступает, не давая коснуться себя. И вот он подмечает момент, хватается цепкими пальцами за лицевую пластину врага, сминает её и давит со всех сил. Секунда и жёлтый травянистый ковёр под ногами орошается голубоватой жидкостью и кровью, а тварь, лишившись лица, как мёртвая падает на землю.

Маритон подбегает к Верилию с явным желаем прибить слугу Информакратии, но тот выворачивается и бьёт по ногам подошвой сапога. Парень из Варси рухнул, не устоял и глава операции к нему подбегает. Маритон подрывается вперёд, но тут же остановлен ударом плашмя. Дубиной его пригрели прямиком по груди, заставив вновь оказаться на земле и видит, как Ерементий парализованный валяется.

– Ты сволочь, парень. – Злится Верилий, исказив смазливое личико в гримасе неприязни. – Я бы вас отвёл, пристрелил, а людей забрал, как заслуженный трофей.

– Кто ты, скотина? – Вопрос доносится с кряхтением, выдаваемый под тяжестью ноги Киберария.

– Ну, теперь можно сказать. Я охотник на беглецов, уполномоченный Прото-Апостолитетом по Рабскому Труду выслеживать всякую шваль и отправлять её на лоботомию, а затем кидать вас в производства.

– Дрянь.

– Молчи, лучше. Ох, тут такое житное местечко. За месячный цикл уже третья партия. А вы, как бараны всё прёте и прёте. Ничего, мы только рады. – И доставая из-за пазухи плазменный пистолет, прежде чем пристрелить Маритона видит, как без лица поднимается один из Киберариев и беспомощно ходит по лагерю. – Вы бессердечные твари, – язвительно высказывает Верилий. – АУ-1761 был таким хорошим работником…

Мужчина направляет дуло белоснежного оружия на союзника и воздух наполнился ароматами гари, а пространство разрывает два шумных хлопка и Киберарий падает с прожжёнными дырами в корпусе, получив бесславную кончину.

– А теперь ты!