Под ласковым солнцем: Ave commune!

– Отставить разговоры, – холодно приказал Младший Начальник. – Почему вас назначили сегодня провести службу, я не знаю. Моя задача – обеспечить вам защиту, дела духовные – ваши.

– Нам сказали…

– Да, точно. Вас предупредили в Партии, и я это сделаю повторно, чтобы дошло точнее, – доносится холодный голос, на парней взирает безжизненная маска лицевого доспеха. – Всё, что вы увидите за теми воротами, – военный мотнул дробовиком в сторону металлического каскада, – то останется только с вами. Никому и ничего говорить не смеете.

– Товарищ, ты же помнишь…

– А, точно! – военный вынул какую-то пластинку, блеснувшую цветом меди, и прицепил её на капюшон к Паулю, нажав на металл. – Нас предупредили, что один будет «равенствоприведённый». Ничего, это устройство приглушит сигнал, и никто ничего не увидит.

– Товарищ Младший Начальник, у нас полчаса, пока действует право, санкционированное Партией, – доложил другой боец.

– Что ж, пора начинать, – все повернулись к воротам, – мы двигаемся к рыночной площади, там зачтёшь свои проповеди.

«Рыночной?!» – взорвалась недоумением мысль в уме Давиана. – «Он точно не оговорился?!»

– Открывайте! Входит отделение «Красный Дракон».

Массивные врата распахнулись, и Давиан увидел, что они есть огромные толстые куски стали, которые скрыли за собой целый мир, неведомый для глаз обычных людей Директории. Бетонные стены остались там, где правит Партия, там же, за порогом начинается иной мир, и юноша обомлел, когда увидел, что вокруг него раскрылся целый огромный мир. Первое, что он ощутил, так это страшный запах нечистот, а затем, из-под слабого полулампового полуфакельного освещения проступили очертания стен, вытянутых в широкий коридор и то, как они прерываются стекольными окнами и дверями

Перед отрядом возникла фигура мужчины, который облачён в грязный серо-синий балахон, на его лицо падает тень широкого капюшона. Он стоит на разбитой плитке, покрытой мхом и через которую растёт странная трава.

– Товарищ Столичный Словотворец Давиан? – прозвучал вопрос.

– Да.

– Я подсверхульевой Наместник Великой Коммунистической Партии, а именно Глава Социалистической Партии. Звать меня Ирэ.

Отряд выстроился в кольцо, окружив двух партийных иерархов и высматривая любую угрозу.

– Социалистической? – удивился Давиан. – Как такой возможно? Расскажите мне про это место?

– А, вы – новенький?

– Да.

– Тогда идёмте на рынок, я вам всё расскажу.

Три человека, окружённые воинами, двинулись дальше, продвигаясь по узким коридорчикам, где попадаются странные люди, облачённые в рваные или грязные одежды.

– Так это канализация? – спросил Давиан, сморщившись и прикрыв нос.

– Ну не ромашковое поле уж точно, – ответил Ирэ. – Вы хотели знать, что это за место.

– Да.

– Мы находимся в Зоне Отсталого Общественного Развития, где не установлено до сих пор коммунистическое правление.

Давиан сглотнул слюну, ощутив щекотливое чувство в ногах, когда прошёл мимо скрюченного на холодной плитке человека, накрытого только куском картонки и лежащий на такой же плотной бумаге.

– Как такое возможно?

– А вот так. Раньше тут была тюрьма и ссылка для тех, кто оказался с… неисправимым дефектом при создании в Репродукционных Системах. Они сошлись в банды и группировки, а контингент солдат, оставленный тут, не справился с мятежом, и вся власть оказалась в руках местной военщины и бандитов.

– А зачистка?

– Невозможно. Мятежники держат важные системы жизнеобеспечения Сверхулья и Партия, ради сохранения власти в столице и народного спокойствия, пошла на сделку с повстанцами.

Давиан полон удивления, его распирает от недоумения. Всюду тянутся маленькие трущобные домики, поставленные по краям длинного коридора, который ведёт незнамо куда, Парни видят людей – в обносках и кусках рваной ткани, сшитой грубыми нитями в несуразную одежду. Их лица слабо освещаются несильным пламенем факелов и немногочисленных ламп накаливания, едва-едва рассеивающих тьму. Нос изнемог от ароматов нечистот и грязи, которые рвутся в нос резкими запахами, режущими обоняние и выбивающими из глаз слезу.

Отряд вышел из коридора в огромные помещения, где его пределы теряются в тенях, разрезанных одиночными огнями и прорывами оконного света, расписавшими холст вечной тьмы тусклыми точками холодного света. Здесь Давиан видит, как средь старых, покошенных строений, сколоченных из гнилых досок, кусков пластика, ржавого металла и прочего мусора, накрытых большими выцветшими и гнилыми лоскутами ткани, строений бродят люди. В их глазах можно узреть гнев и презрение к пришельцам, которых они обступают из чувства недовольства и гнева.

– Как вообще тут появилась… целая цивилизация? – поинтересовался Давиан, завидев, что их путь пролегает через широкий мост, нависший кусками скрипящего металла через сточный канал, в котором проистекает бурая дурно пахнущая жижа.

– Это вопрос истории и идеи, товарищ Давиан. Не все были согласны, когда в Сверхулье № 1 к власти пришла лига коммунистов, большинство же решились биться за устои сгнившего мира и были отогнаны сюда. – Ирэ тяжко выдохнул. – Наши славные товарищи много крови пролили в этих местах в битве за коммунистическое будущее, но здешний народ оказался стоек.

– И всё?

– Не-ет, мой товарищ. Понимаешь, Партии куда-то нужно было ссылать тех, кто оказался с неисправимым дефектом при выходе из Систем Репродукции. Мятежные умы и инвалиды, неисправимые по сути, всех отправляют сюда.

– То есть те, кто не вписывается в формат Директории Коммун, ссылаются сюда, подальше от народных очей? – слегка возмутился Давиан. – Их выкидывают куда подальше, чтобы не разрушать образа идеального общества?

– Я слышу в твоём голосе возмущение? – усмешливо спросил Ирэ. – Ничего страшного, ты привыкнешь к такому положению вещей. Кого-то, кто дефектен, ликвидируют на местах, а тех, кто ещё способен что-то дать Директории ссылают сюда.

– Что-то дать? – удивился Давиан. – Что здесь можно произвести?

– Много чего. Смотря кому служишь.

– Ах, тут и фракции есть.

– Ну, тут есть три основные силы, которым можно отдаться в услужение. Социалистическая Партия, Клан «Красный коготь» и вольный трудовой народ.

– И в чём разница?

– Социалистическая Партия здесь это духовно-идейный ориентир, маяк во тьме, служение которому для многих – это редкая возможность, хотя нет… единственный шанс снова стать партийцем высшего мира.

– То есть вы занимаетесь просвещением.

– И сбором пожертвований для Великой Коммунистической Партии. Так, Клан «Красный Коготь» охраняет нас от бандитов, сект и мелких шаек, коих тут развелось немерено.

– А Народная Гвардия?

– Их тут почти нет. «Красный Коготь» взял обязанность нас охранять.

– Хорошо. Вольный трудовой народ – это кто такие?

– Большинство жителей канализаций. Они живут и работают на благо Директории Коммун, поставляя вещи наверх через Общий Склад, в обмен получая некоторые продукты.

– Тут что-то есть? – спросил Давиан, переступая через груду мусора на пути, выстланном сгнившими брёвнами.