Храни меня на вираже

– Не молчи, пожалуйста. Ты что, плачешь?

Она вытерла слёзы ладошкой и постаралась, чтобы голос не дрожал.

– Натан… Мне нужна твоя помощь с Волчком.

– Говори.

Она рассказала о том, что навсегда решила уехать, как оставила на неделю Волчка Маше и что из этого получилось.

– Ты точно решила уехать? – осторожно спросил он.

– Да, – просто сказала она. – Лучший выход для меня.

– Понял. Если это для тебя важно, отговаривать не буду. Волчка, думаю, сможет привезти команда. Два-три часа в самолёте пёс выдержит. А там я встречу.

– Натан! Я… Я не знаю, как отблагодарить тебя.

– Не стоит. И всё-таки я буду ждать тебя, вдруг передумаешь.

– Спасибо! Удачи тебе в гонке. Я знаю, насколько для тебя это важно, и мне кажется, ты выиграешь её.

Они ещё немного поговорили и простились. Серафима вошла в гостиную притихшая и молча положила телефон перед Забелиным.

– Волчок поедет к Натану. Я готова вернуться… Пусть это будет двенадцатое марта.

* * *

С этого момента Серафима стала прощаться с этим миром. Села на автобус и приехала в Новенск. Прошлась вдоль ограды детского дома – зайти внутрь постеснялась. Погуляла в парке, сходила на речку. Ничего не поменялось: стены и скамейки на автовокзале были такие же серые, как в то время, когда она уезжала отсюда. Их так и не перекрасили.

Двадцать третьего февраля она попросила Забелина отвезти их с Волчком на старую соревновательную трассу. Совпадение, но сегодня там тоже гоняли любители. Под звуки их ревущих моторов она вспомнила, как они с Машей случайно забрели сюда в поисках Волчка, как она бежала по трассе, а Тарас тащил её обратно и как они с Забелиным осторожно укладывали раненую собаку в его машину.

– Ты тоже помнишь? – обратилась она к собаке и ласково потрепала по загривку.

Забелин молча смотрел не неё и не мешал.

Заглянули в гости и к Анне Валерьевне. Та уже не работала у Ольги, бывшей хозяйки Волчка. Но пёс легко нашёл её дом в посёлке.

После праздника Новицкая зашла в «Яранг» забрать документы и попрощаться.

– Вот документы для Волчка, как ты просила, – обратился к своей любимой сотруднице Ярыгин. – Ты не представляешь, как мне жаль отпускать тебя. Куда хоть ты собралась, загадочная душа?

– Очень далеко, Аркадий Ильич. Очень далеко…

Вечерами с Волчком они бродили по городу, по любимым местам, навсегда вписанным памятью в их историю. Историю девушки и собаки.

* * *

Сегодня всю ночь ему снилась Серафима и их лучшие дни. Проснулся Тарас удивительно счастливым. Целых пять минут он блаженно глядел на потолок, боясь расплескать нечаянную светлую радость. Потом повернул голову. Рядом спала красивая и чужая Лика. Не хотелось зарыться в её волосы, тихо поцеловать ямочку возле ключицы или плечо. Не хотелось ничего! Радость тихо сошла на нет. Он потёр лицо ладонями и тихо выскользнул из кровати. Затем привёл себя в порядок, наскоро позавтракал бутербродами и поехал на тренировочную базу.

Сон навеял ностальгию по прошлому. Здесь, в машине, Тарас старался стряхнуть это «неправильное» и ненужное сейчас настроение. И не мог. Казалось, всё у него замечательно: впереди важный этап его карьеры, он известен, его уважают. С друзьями только у него в последнее время какое-то отчуждение, но оно, он считал, временное. Работе это не мешало. Он сказал себе: «Если на личном фронте произошёл сбой – значит, надо приложить все силы и рвануть к цели в других сферах, например в карьере». Но душа не подчинялась разуму, бунтовала, насылая сны, как сегодня, заставляла память выпускать на волю самые лучшие воспоминания…

Уже подъезжая к базе, он вспомнил, что приготовил на журнальном столике загранпаспорта, свой и Ликин. Сегодня их должны забрать в посольство для проставления визы. Остапенко тут же схватился за телефон.

– Лика! Надеюсь, ты уже встала? Мне через час документы отдавать, а я их на столике забыл. Такая прозрачная папка, там паспорта и бумаги. Сможешь подвести?

На базе всё шло своим чередом. Его машину Соболев с Царёвым уже выкатили из бокса, соседи тоже подготовили Бородину «субару».

– Здорово, мужики! – поздоровался Тарас и пошёл переодеваться в бокс.

– Какие планы на сегодня? – поинтересовался Косов.

– Давай как вчера: один кружок тестовый, а потом попробуем разогнаться?

Косов согласился и сел в машину.

– Э! А соседи где? – спросил Тарас, не увидев «субару».

– Они уже на трассе. Что они, тебя ждать будут? – съязвил Царёв. – Догоняй!

Вместо ответа Остапенко махнул рукой, и машина пошла. «Субару» они нагнали на половине круга.

– Что он делает?!

– Не даёт себя обогнать, – с улыбкой обронил Косов. – Красиво идёт!

– То есть я должен плестись у него на хвосте?! – усмехнулся Остапенко.

– Типа да. Ты ж позднее его выехал, – хохотнул Андрей.

– Наивный! – веселился Тарас. – Смотри, Андрюха, и учись.

«Мицубиси» приблизилась вплотную к «субару», показывая намерение обгона слева. Естественно, Бородин бросил машину влево, и в это мгновение справа его обошёл Тарас. Места было в обрез, машина даже чуть чиркнула по брустверу, но манёвр был выполнен.

– Йо-хо! – издал победный клич Остапенко, прибавляя газу.

Минут через двадцать обе машины вернулись к боксам. Косов уже успел рассказать о манёвре Тараса на трассе. Бородин это сразу понял по улыбающимся лицам. Штурман Крайнов вылез из машины и в шутку показал кулак Остапенко.

– Ну ты, проворный хорёк, ты когда-нибудь нас опрокинешь!

– Вань, ты только скунсом меня не называй, ладно? – ничуть не обидевшись, парировал Тарас, и все засмеялись.

– Я вижу, у тебя настроение сегодня хорошее, – неожиданно зло поддел Тараса Бородин.

Выглядел он нервным и напряжённым.

– А оно у меня всегда хорошее, – дерзко ответил Тарас. – У кого оно в дефиците, могу отсыпать.

Остапенко явно намекал на вечно хмурого Стаса, все это сразу поняли. Бородин пошёл к своей машине и сел в неё.