Бейкер-стрит и окрестности

Быстро свернув мокрые коврики в трубки, стюарды лихо сгоняли ими воду вниз, другие быстро забивали дверь или затягивали брезентом люк и все быстро приходило в порядок. Иногда им в помощь приходилось звать матросов.

Во многих путеводителях печатался курьезный список предостережений и наставлений для пассажиров, собирающихся совершить плавание через океан.

В числе «запрещений» в этом списке значатся следующие:

Не зови каютную прислугу более пятидесяти раз в течение одной ночи.

Не ухаживай за девицами, предпринявшими путешествие со специальною целью выйти замуж.

Не забудь заверить капитана, что никогда не будешь садиться на другой пароход.

Не забывай, что ты не единственный пассажир; это весьма обычное заблуждение.

Не предполагай, что на пароходе всем известно твое высокое положение на родине.

Не развлекай нервных женщин рассказами о крушениях и гибели судов на океане.

Не забудь сказать матери четырех взрослых дочерей, что ты принял ее за их сестру.

Под рубрикою Nе?ег! (никогда) были такие:

Никогда не рассчитывай получить во втором классе такие же удобства, какие имеются к услугам пассажиров первого. Прислуга не приучена к такому порядку.

Никогда не рассказывай своим соседям в каюте, сколько твоих родственников и знакомых потерпели кораблекрушение; такие рассказы не располагают к веселью.

Никогда не пытайся быть запанибрата с капитаном парохода; помни басню о большом льве и маленькой мышке.

Никогда не приставай в первый же день отплытия с вопросами о поездах, отходящих из порта назначения. После прибытия найдется достаточно поездов, идущих по разным направлениям.

Никогда не ешь только для того, чтобы не пропали деньги, уплаченные за билет с продовольствием. Каждому доводится приносить иногда жертвы.

Никогда не заверяй, что ты не подвержен морской болезни, если ты не испытал этого раньше. Хвастовство на пароходе так же опасно, как и на твердой земле.

Никогда не смейся над собственными остротами в курительной каюте; несравненно приличнее предоставлять другим первыми понять соль твоей остроты.

Никогда не пытайся учить служащих на пароходе мореплаванию; вперед можно сказать, что большинство из них уже забыло все теоретические правила, как совершенно излишние на практике.

Никогда не рассчитывай, что пароходная прислуга будет стараться угодить только одному тебе.

Никогда не осуждай своих спутников по путешествию; помни, что всякий отвечает только за себя.

Почему попадаются любопытные путешественники, которые непременно желают обходить палубных пассажиров, эмигрантов, как будто они представляют нечто в роде пароходного зверинца?

Почему пассажиров, страдающих морскою болезнью, нельзя развлечь разговорами о вкуснейших кушаньях и напитках?

Почему большинство пассажиров во время припадков морской болезни совершенно не интересуется, кто получит большинство на парламентских выборах и чья лошадь выиграет большой приз Дерби?

И, наконец, список запрещенных вопросов к капитану:

Вы не помните мою тетю, которая пересекала с вами Атлантику в 1889?

Во сколько вы встаете по утрам?

Сколько стоит ваш мундир?

Какое масло вы поливаете на волны в шторм – рыбий жир, оливковое или льняное?

Вы когда-нибудь бывали в Чикаго?

Каким делом вы занимались до того, как стали капитаном?

Вы знакомы с Джоном Смитом из Лондона?

Вы не знаете хорошего портного на Пикадилли?

Вы когда-нибудь тонули?

Когда вы в море, ваши друзья дома, наверное, ужасно скучают по вам.

Рисунки из торгового каталога. 1879

«Вечером накануне прихода в Нью-Йорк, в курилке на столах появились объявления и расписания американских железных дорог, разложенные администрацией парохода для развлечения публики. Все объявления изданы очень изящно, но с американским беззастенчивым пошибом: каждая гостиница выдавала себя первою, если не по удобствам и роскоши, то по дешевизне. Многочисленные железные дороги, не смотря на тут же приложенные карты, заверяли, что представляют наиболее короткий путь во все города Штатов. Например, из Нью-Йорка в Чикаго существует, судя по путеводителям, семь кратчайших путей. Замечу кстати, что железные дороги в Америке называются не railway, как в Англии, а railroad.»

По прибытии в Нью-Йорк судно ставилось в док компании в Хобокене, где пассажиры выгружаются, а багаж доставляется на берег. После высадки производился таможенный осмотр, весь багаж досматривался в присутствии пассажира. Американская таможня славилась своей свирепостью. По крайней мере, все путешественники настойчиво предостерегались от обычной для Ливерпуля практики «незаметного» опускания монеты в карман чиновника.

Обратный путь в Англию мало чем отличался от пути туда, разве что третий класс был почти пуст, да и команда сокращалась на треть. В 80-е годы Америка была страной, из которой почти нечего было привезти в Европу, по крайней мере контрабандой. Исключение составляла порнографическая литература и динамит; последний главным образом и искали на таможне в Ливерпуле.

Глава 22. Частные детективы

Рассматривая появление Шерлока Холмса как значимую веху в развитии детективного жанра, обычно обращают внимание на тот эпизод в «Этюде в багровых тонах», где Холмс раскрывает соседу по квартире свою профессию, и доктор Уотсон пытается выяснить отношение Холмса к литературным персонажам предшественников Конан Дойла – Лекоку и Дюпену. Для нас же значительно интереснее другая часть этого эпизода, когда Холмс, рассказывая о себе, говорит о взаимоотношениях с полицией и частными детективами. Вот как этот разговор выглядит в изложении доктора Уотсона:

«– Видите ли, у меня довольно редкая профессия. Я допускаю, что я единственный в мире. Я – детектив-консультант, если только вы понимаете, что это такое. У нас здесь в Лондоне множество правительственных детективов и множество частных. Когда эти парни становятся в тупик, они приходят ко мне, и мне удается направить их по верному следу. Они выкладывают мне все свидетельства, и я обычно могу, зная историю преступлений, указать им правильный путь. Все злодеяния имеют сильное фамильное сходство, и если подробности тысячи дел вы знаете как свои пять пальцев, странно, если вы не сможете раскрыть тысячу первое. Лестрейд – известный детектив. Недавно он оказался в совершенном тумане в деле о подлоге, и это-то и привело его ко мне.

– А те другие [посетители – С. Ч.]?

– Их в основном посылают частные сыскные агентства. Все это люди, попавшие из-за чего-то в неприятности и жаждущие небольшого совета. Я выслушиваю их истории, они выслушивают мои комментарии, после чего я кладу в карман гонорар.

– Не хотите же вы сказать, – сказал я, – что, не выходя из комнаты, вы можете распутать клубок, с которым не могут ничего сделать другие, хотя они сами видели все подробности?

– Вот именно.»

Конечно, Шерлок Холмс лукавил, что он раскрывал дела своих клиентов, не выходя из дома. Однако Конан Дойл поставил своего героя в исключительное положение среди других сыщиков британской столицы. Чем же таким выделялся Холмс, что его считали последней инстанцией как полиция, так и частные детективы? Для этого давайте ближе посмотрим на историю частного сыска в Англии и на современных Холмсу реальных частных детективов, оставив в стороне его литературных конкурентов.

Отыскание и обвинение в суде преступников испокон веков было в Англии частным делом. Сперва это была забота пострадавшего, но уже в конце XVI – начале XVII века появились первые профессиональные сыщики, «ловцы воров», с 1692 года получавшие в качестве вознаграждения «кровавые деньги» (40 футов) за поимку разбойников или комиссионные за возвращение похищенной собственности. К середине XVIII века сыщик, действующий в сговоре с ворами, стал привычным явлением английской действительности, и в противовес им были организованы «боу-стритские приставы», которые были уже не частными сыщиками, а представителями судебной власти (если только их не нанимали частные лица). Боу-стритских сыщиков постигла судьба «ловцов воров», их обвинили в коррупции и сговорах с преступниками, так что когда в 1829 году сэр Роберт Пиль создал новую Столичную полицию, приставы с Боу-стрит не были включены в ее состав, а в 1839 году и вовсе были распущены.

Однако «Боу-стритские приставы» не исчезли в никуда, они, потеряв официальные полномочия, продолжали существовать в виде частной сыскной конторы вплоть до 1856 года, став едва ли не первым сыскным агентством в Британии. По крайней мере в таковом качестве они начали действовать всего лишь спустя шесть лет после того, как Франсуа Видок организовал в Париже свое первое в мире частное сыскное агентство «Бюро универсальных сведений для коммерции и промышленности». Середина XIX века стала временем основания нескольких сыскных агентств в Лондоне: одно открыли в 1850 году совместно Томас Форрестер и Томас Джолли Дейт (Death, т. е. Смерть – неплохая фамилия для детектива), через год появилось агентство Уильяма Берджеза. Наиболее известное частное сыскное бюро ранневикторианского периода организовал в 1852 году после выхода в отставку Чарльз Филд, бывший в течение шести лет главой Детективного отдела Столичной полиции – о нем я тоже рассказывал в очерке о полицейских детективах. Он сам и его агентство часто упоминались в прессе в 1850-1860-х гг. В агентстве Филда имелся собственный иностранный отдел, возглавлявшийся суперинтендантом Игнатиусом Поллаки, и в первый день каждого месяца специально назначенный сотрудник отбывал из Лондона на континент, чтобы осуществлять там любые заказанные расследования по утвержденным ценам. К 1860 году агентство Филда имело также собственного агента в Нью-Йорке из банковской детективной полиции. Филд заложил традицию среди выходивших в отставку полицейских не бросать знакомого им дела, а продолжать заниматься сыском на пенсии. Открывшееся в 1857 году сыскное агентство Джона Льюиса принадлежало полицейскому детективу из Сити, прослужившему в полиции 17 лет. Его преемником в 1868 году стал Томас Балчин, также детектив из Сити, имевший 21-летний опыт сыскной работы. Известно было среди ранних сыскных бюро и агентство Бентли, 20 лет работавшего помощником шерифа.

Наибольшим спросом пользовались услуги частных детективов при розысках пропавших людей, в финансовом шпионаже, при слежке за действиями конкурентов в предвыборной борьбе, в делах о клевете и при расследовании коммерческих преступлений, в особенности подлогов. Толчок бурному росту числа частных сыскных контор и индивидуальных детективов дал «Закон о разводах и брачных процессах» 1857 года, передавший дела о расторжении брака от церковного апелляционного суда гражданскому суду по наследственным, бракоразводным и брачным процессам. Согласно этому закону, муж теперь имел право подать в суд на развод, предоставив свидетельства о неверности супруги. Добывание таких доказательств и стало едва ли не наиглавнейшей сферой деятельности частных детективов. Когда жены также получили право подавать на развод при наличии доказательств, востребованность частных детективов еще больше возросла. Кроме того, огромное количество частных детективов было, как их бы сейчас назвали, ведомственным. Кражи на железных дорогах и в пассажирских каютах, в гостиничных номерах и в магазинах, поджоги хозяйского добра и порча скота были настолько широко распространены, что собственных детективов нанимали железнодорожные и пароходные компании, крупные отели, театры и мюзик-холлы, объединения вроде ассоциаций фермеров или кооперативных обществ, и даже магазины. Среди магазинных детективов мы часто находим женщин, которых нанимали следить за покупательницами и пресекать мелкое воровство с их стороны. В 1873 году частный детектив выступал свидетелем на дознании по азартным играм в одном из трактиров, а год спустя стряпчий, выступавший от имени тех представителей приходских властей, совета попечителей и налогоплательщиков, которые протестовали против выдачи лицензий на проведение музыкальных и танцевальных вечеров в парке Креморн, нанимал частного детектива, чтобы подсчитывать число проституток среди гулявших в парке. А вот охранные услуги, которые представляло любое мало-мальски уважающее себя американское детективное агентство, в Англии спросом не пользовались – британские граждане предпочитали иметь дело с полицией.