Двенадцатая ночь, или Что угодно

Фабиан

Эк она его разлакомила!

Сэр Тоби

Попался, соколик!

Мальволио

«Я рождена повелевать
Тому, к кому душой пылаю».

Ну, конечно, она может мне повелевать, потому что я ей служу и она моя госпожа, – это ясно для всякого здравого ума. Тут никаких затруднений нет. А конец? Что бы означал этот порядок букв? Если бы мне удалось как-нибудь приладить их ко мне! Постой! «М. О. А. И…»

Сэр Тоби

Ну, разгадай-ка! Ишь, как заметался!

Фабиан

Борзая залаяла, как будто почуяла лисицу.

Мальволио

М – Мальволио. Ведь, мое имя начинается с М.

Фабиан

Не сказал ли я, что он нападет на след? У него удивительное чутье.

Мальволио

М… Но с этим не согласуется дальнейшее: должно бы стоять А, а стоит О. Ничего не получается.

Фабиан

Этим О, надеюсь, все и кончится.

Сэр Тоби

Да, или я стану бить его, пока он не закричит: о!..

Мальволио

А за ним следует АИ.

Фабиан

Если бы у тебя был хоть один глаз позади, ты увидел бы больше стыда за собою, чем счастья впереди.

Мальволио

«М. О. А. И.» – это уж не так ясно, как начало; однако же, слегка переместив, можно приладить ко мне: в моем имени есть каждая из этих букв. Но вот следует проза.

(Читает.)

«Если это письмо попадет в твои руки, – обдумай. Звезда моя возвышает меня над тобою, но не бойся величия. Одни родятся великими, другие достигают величия, а иным оно само дается. Твоя судьба протягивает тебе руку. Душой и телом вцепись в свое счастье, а чтобы привыкнуть к положению, которое предстоит тебе занять, сбрось эту смиренную оболочку и предстань новым человеком. Будь груб с моим родственником, резок со слугами; рассуждай обо всем, как государственный муж; веди себя необычно. Этот совет дает тебе та, которая по тебе вздыхает. Вспомни, кто хвалил твои желтые чулки, кто всегда желал тебя видеть с накрест завязанными подвязками; я говорю тебе: вспомни! Смелей! Ты можешь высоко подняться – лишь пожелай. Если же нет, оставайся навсегда дворецким, жалким слугой, недостойным коснуться перстом Фортуны. Прощай. Та, которая хотела бы поменяться с тобой положением.

Счастливая несчастливица».

Свет солнечный не яснее! Это очевидно. Я буду гордым; буду читать политические книги; я унижу сэра Тоби; очищу себя от низких знакомств; до последнего волоска стану таким, как должно. Теперь я не обманываюсь, воображение не ослепляет меня. Все указывает на то, что моя госпожа влюбилась в меня. На днях она хвалила мои желтые чулки, восхищалась моими подвязками; здесь открывается она в любви и тонким намеком заставляет меня одеваться по ее вкусу. Благодарю звезду мою – я счастлив! Я буду странен, горд, стану носить желтые чулки, накрест завязывать подвязки, как только надену чулки! Да будут благословенны боги и мое созвездие! Но вот еще приписка. (Читает.)

«Ты не можешь не догадаться, кто я. Если ты отвечаешь на мою любовь – пусть будет знаком твоя улыбка. Тебе так к лицу, когда ты улыбаешься, и потому прошу тебя, дорогой мой, любимый, улыбайся всегда в моем присутствии».

Боги! благодарю вас! Я буду улыбаться, буду делать все, что ты потребуешь!

Уходит.

Фабиан

Я не отдал бы своей доли в этой потехе за пенсию в десять тысяч от персидского шаха.

Сэр Тоби

За такую выдумку я готов жениться на этой девке.

Сэр Эндрю

И я тоже готов…

Сэр Тоби

И не взял бы другого приданого, кроме еще такой шутки.

Сэр Эндрю

И я тоже.

Мария возвращается.

Фабиан

Вот она, наше золото!

Сэр Тоби

Сделай из меня табурет для твоих ног, если хочешь…