Цветущая вишня

– Все они строят из себя привилегированные общества, закрытые, аристократичные, надменные и высокие. Посмотри: каждый из них чванливо думает: «Я здесь, значит, я духовно развит и образован, я впитываю настоящую культуру, а не питаюсь отбросами массовой культуры». Но никто из них не пришел сюда с пустой головой и искренним желанием в душе насладиться искусством. Никто из них не способен к созиданию. Все они рушат или создают. А создавая, рушат. Я скажу: человек не может быть носителем элитарной культуры. Он приходит сюда, где еще витает ее дух, в надежде вобрать в себя хотя бы немного ее частиц. Но что им дает это времяпрепровождение? Глядя туда, на сцену, они ничего не видят. Не видят, потому что не понимают. Это лишь попытка заслонить форточку в голове, и чтобы никто ее не видел.

Вера слушала его внимательно и продолжала молчать даже тогда, когда и он кончил свой монолог. Эта была слишком трудная пища для размышлений, и Вера оставалась безмолвной еще пару минут после этого.

– Ты презираешь этих людей? – Спросила она.

Не глядя на нее, он слегка улыбнулся.

– Возможно.

– Включая и нас, верно? Включая своего отца? – Говорила она нетерпеливым, срывающимся голосом.

Матвей посмотрел на нее, наморщившись.

– Мой отец не эстет, понятно. Но и не притворщик.

– А ты зачем здесь?

С минуту он смотрел ей в глаза, будто искал в них ответ, но потом отвернулся, устремив взгляд на сцену.

Постепенно гаснул свет.

– Вот, Катенька, – Сергей протянул Вере миниатюрный золотой бинокль, – на случай, если нужно будет разглядеть детали.

– Прибереги их для себя, – бросил Матвей, усевшись поудобнее в кресле.

Величественный занавес раскрылся. Через несколько минут раздалась оркестровая музыка, а затем появились первые действующие лица. В центре внимания оказались юноша и девушка, изображая своим легким танцем любовную пару.

Вера не знала сюжета балета, а смотреть в либретто значило отвлечься от происходящего на сцене – это было практически невозможно. Словно завороженная, Вера, с приоткрытым ртом и застывшей в восхищении улыбкой, ловила каждое движение балерины или балеруна, казавшихся такими грациозными и невесомыми, словно сотворенными из волшебной пыли. Никогда прежде не встречавшаяся с искусством так близко, Вера была близка к катарсису.

Правда, с приближением кульминационного момента Вера начинала все больше и больше недоумевать. За подтверждением некоторых догадок она решила обратиться к Никите, но тот лишь пожимал плечами – этот балет он раньше никогда не видел и не слышал о нем ничего.

– Что ты шумишь? – Прошипел Матвей, когда Вера в очередной раз заговорила (разумеется, шепотом) с Никитой.

– Я просто… пытаюсь понять.

– Что тебе не понятно?

– Ну… – Она чуть было не выпалила «да все». – К примеру, вот эта девушка, кто это? Она не главная героиня, верно?

– Это Батильда, она невеста графа.

– Невеста графа? – Изумилась Вера. – Так ведь, получается, он обманывает главную героиню.

– Ее зовут Жизель. Да, обманывает, – Матвей не отрывал глаз от сцены, но, чтобы не создать много шума, наклонился специально к Вере, чтобы она его слышала и чтобы он сам слышал ее.

– И ты так спокойно говоришь об этом?

– А что мне делать-то?

Затрубил рог, привлекший внимание Веры. Наступил финал первого действия, завершившийся разоблачением графа и смертью главной героини.

– Что?! – Воскликнула Вера, когда во время антракта они покинули ложе. – Она умерла?

Матвей, опершись о стену и скрестив руки на груди, невозмутимо смотрел на Веру, всю раскрасневшуюся от избытка эмоций.

– Но ведь она главная героиня! – Продолжала она негодовать.

– И что, что главная героиня?

– Но… – Она запнулась. – Главные герои не умирают… по крайней мере, не в конце!

Матвей улыбнулся.

– Ошибаешься.

– Ну объясни мне!

Матвей медленно втянул носом воздух.

– Оглянись вокруг. Каждый здесь сидящий – главный герой своего собственного спектакля, фильма, мюзикла, называй, как хочешь. Единственное, что связывает их всех – финал. Он одинаковый. Это смерть. Понимаешь? У кого-то фильм коротенький, у кого-то долгий, в несколько частей. И никто, поверь, не скажет в конце: «Ай-ай-ай, как же так, ведь он был главным героем!..»

Вера растерянно смотрела на Матвея.

– Но… ведь найдутся те, кто пожалеют.

– Ты уверена? – Он склонил голову к плечу.

Вера поколебалась.

– Но ведь я пожалела Жизель.

– Остальные зевнули, другие подумали, когда уже антракт и можно перекусить или справить нужду, кто-то проснулся. Да и ты не пожалела. Ты просто возмутилась.

Уверенность Веры надломилась. Как же легко ее было ввести в заблуждение!

– У тебя, я смотрю, на все есть ответ.

Матвей посмотрел в сторону приближающихся к ним Сергея и Никиты.

– Что обсуждаете? – Спросил Никита.

– Смерть героини, – сказала Вера.

– О да, – подхватил Сергей, – жалко девочку!

Вера и Матвей молниеносно переглянулись.

Главная героиня, не в силах справиться с отчаянием и горем, постигшим ее после разоблачения обмана возлюбленного, погибает. И как это досадно – не страшная болезнь, стихийное бедствие или любая другая катастрофа отняли ее жизнь. Но помутившийся рассудок и душевное состояние, с которыми она просто не сумела совладать.