Лемуры

– А что такое меланхолия? – переспросила Саша.

– Это как грусть, внучка. Хорошо, что ты этого не знаешь.

– Нет, дедушка, я знаю, что такое грусть. Моя мама раньше очень грустной была. До того, как появился ты.

– Вот так и лемуры. Они грустят и радуются.

– А что, если привезти лемуров к нам и выпустить в розенпушском лесу? – предположил Клеменс. – Летом у нас тепло. Пускай живут среди лисиц и косуль.

– Мы их будем бананами кормить. Я их видела в продовольственной лавке у одного торговца.

– А ты сама когда-нибудь пробовала бананы? – поинтересовался Клеменс.

– Нет, но дедушка рассказывал, что они мягкие и вкусные…

Старый Ханк погладил внучку по голове.

– Я обязательно тебя угощу бананами, – пообещал девочке Клеменс.

– Нет, здесь лемурам будет неуютно. Их земля – остров Мадагаскар, – отрицательно покачал головой моряк.

Солнце спустилось за горизонт. Вечер выдался удивительно тёплым. На чистом небе чёрный фонарщик Бой зажигал звёздочки.

Хельга готовила ужин. Треска жарилась на большой сковороде. Женщина посмотрела в окно и увидела удивительное:

Перед домом на берегу залива на лавке сидели три лемура.

8.

Беда случилась осенью. Целый месяц Балтику штормило, и рыбаки сидели без работы. Каждый день приносил убытки. Когда, казалось, море стало понемногу успокаиваться, рыбаки собрали снасти и решили идти на лов. Ханк отговаривал артельщиков от поспешности. Как считал старый моряк, следовало ещё подождать, но рыбаки его не слушали. Всем хотелось побыстрее отправиться на промысел. Тут ведь как: кто быстрее наловит рыбу и первым доставит её в порт – тот больше всех и заработает. Такой соблазн после месяца простоя!

В этот раз как никогда волновалась Хельга. Женщина не находила себе места и умоляла Ханка остаться дома. Старый моряк только разводил руками и говорил, что не может этого сделать. В артели он, конечно, обладал большим авторитетом, и если бы настоял на своём, его бы послушались, но потом, вероятно, посчитали бы трусом и не простили убытков.

– Что тут поделаешь? Такое у нас ремесло. И разве тот моряк, кто умеет плавать только при попутном ветре? Что может случиться со мной – старым контрабандистом? – успокаивал Хельгу старина Ханк. – Я океаны переплывал. Вот там попадал в настоящие шторма. А здесь: захочешь утонуть, и не получится! Разве это море? Да и не шторм это вовсе, а «тухляк»! Стоит ли его бояться настоящему моряку?

– Ты-то не боишься, зато я боюсь… потерять тебя. Мне действительно очень страшно…

– Ну что ты, моя деточка, успокойся… Наши корабли плавали в разных морях, а сошлись в одной гавани не для того, чтобы снова разлучиться. Я всегда буду с тобой, что бы ни случилось.

– Знаешь, мне было очень плохо, пока не встретила тебя. Я прошу, возвращайся скорее. Я буду ухаживать за тобой. Ты не будешь знать никаких забот, и у нас всегда всё будет хорошо.

Старый Ханк обнял Хельгу.

– Дорогой мой, я буду ждать тебя. Ты же не оставишь меня? Скорее возвращайся, – повторила женщина ещё раз.

– Ну вот ты расплакалась. Не переживай, моя деточка. Все обойдётся, я знаю. Видишь, море успокаивается. Мы привезём много-много рыбы, и у нас будет огромная куча денег.

– Но мне не нужны деньги. Мне нужен ты…

Такая это профессия. Нет людей отчаянней, чем моряки. Они ничего не боятся: ни штормов, ни шквалистого ветра. И всегда уходят с надеждой вернуться к родной пристани…

9.

Весь этот день Клеменс провёл дома. Отец заставил младшего сына переписывать какие-то дурацкие документы, доверенности и векселя, а потом несколько раз отправлял в городской архив. Клеменс не знал, что в это время его друг, старина Ханк, уходит в море. Впрочем, старый моряк так много времени проводил в море, что это не считалось событием.

Последующие дни Георг по-прежнему старался держать младшего сына рядом с собой. Клеменс не искал ссоры с отцом и как мог старался выполнять его поручения, терпел, только это плохо получалось. В воскресенье, улучив момент, мальчишка наконец отлучился из дома.

С того времени, как Ханк со своими приятелями ушёл рыбачить, прошла неделя. Стали возвращаться те моряки, кто вышли в море после них. Хельга не находила себе места, и успокоить её было невозможно.

В последующие дни мальчишка постоянно навещал семью старого моряка с надеждой на хорошие новости. Один раз прибежал ночью, поскольку весь день отец не отпускал его от себя. В этот раз его хватились. Дальше отец ещё внимательней стал контролировать младшего сына, а он придумывал поводы и снова убегал узнавать новости о старине Ханке. Только каждый очередной визит к друзьям приносил разочарования, а адвокат приходил в ярость от непрекращающихся отлучек сына.

Первые дни соседи навещали Хельгу и как могли успокаивали женщину. Потом стали обходить стороной. Клеменс понял, в чём дело. У него имелись кое-какие сбережения. Выбрав момент, когда никто не видел, он оставил деньги в их доме на комоде у Хельги.

– Зачем ты это сделал, Клеменси? – в следующий раз спросила его женщина.

– Не понимаю, о чём вы? – неумело изобразил удивление мальчишка.

– Всё ты понимаешь. У нас есть деньги. Пусть немного… Ты добрый мальчик. Но больше не надо.

– Я не смогу оставаться в стороне. Это и моя беда, – оправдался тогда Клеменс…

И вот прошёл слух, что какая-то лодка затонула в районе острова Готланд. Но ведь это так далеко от Фишхаузена, почти у самой Швеции. Едва ли это мог быть Ханк со своими товарищами. И даже после этого слабая надежда ещё оставалась. Ведь если они попали в переделку, то скорее всего латали свою посудину где-нибудь на берегах Померании или Курляндии.

– Возможно, их вынесло на какой-то берег и сейчас они чинятся. Как в тот раз на Мадагаскаре. Старый Ханк сам рассказывал, – Клеменс попытался успокоить Хельгу, на которую больно было смотреть.

– Да, мама, – подтвердила Саша, – дедушка сильный, он хорошо плавает и не мог утонуть. Я видела, как он однажды уплывал далеко на другой берег залива.

– Знаете, он, когда уезжал, оставил мне свои кольца. Прежде никогда этого не делал, а тут… вот… – Хельга достала из кармана драгоценности старого моряка. Казалось, что даже камушки на кольцах после случившегося стали не такими яркими, как прежде. – Я не хотела брать, но он настоял. Он был самым близким мне человеком.

Женщина разрыдалась.

– А как же я, – удивилась Саша. Не в силах остановиться, Хельга лишь обняла свою дочь…

После того как женщина ушла в дом, Клеменс и Саша ещё долго сидели на берегу и вглядывались в море, как будто пытались рассмотреть огоньки рыбачьего баркаса старого Ханка. Мальчишка что-то достал из кармана и протянул Саше.

– Это что, фрукт такой?

– Глупенькая! Это банан. Я тебе принёс.

– А ты сам-то ел?

– Конечно. Их любит мой брат. Ничего не любит, кроме бананов. Признаться, этот я у него стащил!

– Это нехорошо. Я тогда не могу взять, раз он ворованный.

– Да не ворованный. Это я так сказал. Давай покажу. Смотри: сначала снимается кожура. Ну вот – теперь можешь есть.

Девочка осторожно отломила кусочек и положила в рот.