ПРОТИВОРЕЧИВАЯ СПРАВЕДЛИВОСТЬ (ОБРАЗОВАНИЕ, ДОСТИЖЕНИЯ И КРУШЕНИЕ СССР) Книга – 1

Выдвиженцы финской войны – Д.Г.Павлов и М.П.Кирпонос, получившие за нее звания Героев Советского Союза, тоже не превратились в крупных венных стратегических мыслителей. Павлова, ставшего командующим Белорусским особым округом, как известно, впоследствии за полный провал в действиях Западного фронта расстреляли, а Кирпонос – командующий после Жукова особым Киевским кругом, после неудачного начала ВОВ, оказавшись в окружении, застрелился сам, не сумев надлежащим образом организовать действия Юго-Западного фронта.

Представляется, что неграмотная работа по расстановке военных кадров высшего комсостава наркомата обороны в целом стала одним и важнейших факторов провального для Красной армии начала ВОВ. И здесь просматривается вина И.В.Сталина. Именно по его протекции 15 лет К.Е.Ворошилов был наркомом обороны, имея образование 2 класса 4-х классной земской начальной школы и ВСЕ! Почти безграмотный, но преданный соратник, нахватавшийся поверхностной партийной лозунговой грамоте, но всегда принимавший сторону И.В.Сталина, как первое лицо в военном наркомате на протяжении полутора десятка лет, должен был нести главную ответственность за общее плохое состояние РККА и расстановки командных кадров. А он ее перекладывал на «врагов народа» – основных, по его мнению, виновников всех недостатков в Красной армии, не мешая Ежову вместе с вредителями арестовывать действительно профессиональных военных, преданных советской власти, хотя многих мог защитить, пользуясь особыми отношениями со Сталиным. Но для этого нужно было быть способным увидеть у советских командиров настоящий военный (а не митинговый) профессионализм и быть решительным в вопросе защиты невинно обвиненных. А таковые были и немало, о чем свидетельствуют многотысячные списки реабилитированных при Л.П.Берии.

В 1940 г., благодаря войне с финнами, его, наконец-то, сняли, но огромное количество времени было потеряно.

Расстрелянные участники военного заговора были для РККА не более полезны, чем Ворошилов. Но вот расстрел в феврале 1939 г. маршала А.И.Егорова вызывает много вопросов. Маршала ему присвоили по личной рекомендации И.В.Сталина 20 ноября 1935 г. С июня 1931 по май 1937 – начальник Генерального Штаба РККА. Участник 1-й мировой войны, закончил ее полковником, имел полноценное военное образование. Во время Гражданской войны успешно командовал несколькими армиями и Южным фронтом, разгромив Деникина. Буденный его называл крупным специалистом военного дела. Егоров прекрасно понимал, что в будущих войнах приоритет будет за танковым направлением. И ещё в 1932 году представил Реввоенсовету СССР свои развернутые тезисы «Тактика и оперативное искусство РККА начала тридцатых годов». Во многом благодаря Егорову в СССР была создана танковая промышленность. Но танковая диалектика была противоположна позиции старого красного конника Ворошилова, с которым у его первого заместителя отношения не сложились. С 1937 г. карьера Егорова начала рушиться. Сначала на него написал донос новый заместитель наркома и начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА Е.А.Щаденко. Следом показания на маршала дали И.П.Уборевич (участник военного заговора, расстрелян), назвавший Егорова заговорщиком и шпионом, и Б.М.Фельдман (бывший начальник Управления по командному и начальствующему составу РККА, расстрелянный как заговорщик). 26 июля 1938 г. нарком НКВД Ежов представил на утверждение Сталину список лиц, подлежащих расстрелу. Из этого списка Сталин вычеркнул фамилию Егорова. Благодаря вмешательству вождя, он прожил ещё полгода. (Александр Печенкин. Донос на маршала//Независимое военное обозрение, 16.01.2004). Но 23 февраля 1939 г. его все же расстреляли. Видимо, Ворошилов и Ежов дожали И.В.Сталина в отношении маршала А.И.Егорова состряпанным ими компроматом на него. Будь он наркомом РККА вместо Ворошилова, может быть и в 1941 г. начало войны было бы иным.

В оправдание И.В.Сталина можно было бы сказать, что после Л.Д.Троцкого и смерти М.В.Фрунзе в 1925 г. ему, прежде всего, нужен был надежный и преданный соратник во главе Вооруженных Сил молодой страны Советов, которые не были бы использованы в борьбе за власть. А в тот момент, кроме К.Е.Ворошилова, никто больше для этой роли не виделся. Как временная мера, возможно, это было и правильным тогда решением. Но уже в 30-х годах становилось очевидным, что Красной армией должен руководить настоящий военный профессионал, каковым Ворошилов, безусловно, не являлся. Не И.В.Сталин должен был подбирать кадры на высшие командные должности в РККА. Ему требовалось лишь рассматривать предложенные наркомом кандидатуры и утверждать их или отводить. Всю организацию подбора таких кандидатов необходимо было осуществлять именно наркому через подчиненное ему управление кадров (которое с 1934 по 1937 г. возглавлял «заговорщик» Б.М.Фельдман, а с 1937 г. – интриган-доносчик Е.А.Щаденко), при этом не ложиться под жестокого карателя Н.И.Ежова. Что можно было ждать от наркома-непрофессионала и таких его ближайших помощников как Фельдман и Щаденко в решении кадрового вопроса по подбору и расстановке высшего высокопрофессионального комсостава РККА? Они не столько формировали круг подобных кандидатов, сколько сужали его до недопустимого минимума. Отсюда и возникали лично храбрые и преданные стране Д.Г.Павлов, М.П.Кирпонос и другие, но не доросшие по уровню профессионализма до своих должностей.

И.В.Сталин обязан был этого не допустить. С назначением наркомами – РККА С.К.Тимошенко и НКВД Л.П.Берии ситуация с комсоставом начала выправляться, хотя в РККА это происходило медленнее и не столь радикально, как в НКВД.

Тем временем, положение в мире продолжало накаляться. И 7 мая 1941 г. Председателем СНК и его Бюро был впервые назначен И.В.Сталин. А 30 мая был упразднен Комитет обороны при СНК СССР, который возглавлял маршал К.Е.Ворошилов, и вместо него организовали постоянную Комиссию по военно-морским делам при Бюро Совнаркома СССР под председательством И.В.Сталина. Война стояла у порога.

3. Победа в Великой Отечественной войне и над Японией

Начало Великой Отечественной войны было ужасным и, конечно, почти все в таком ее начале обвиняют И.В.Сталина. Антисталинисты это делают потому, что он как классический злодей во всем виноват. Вождю досталось и от многих маршалов и генералов – ветеранов войны, как сейчас считают некоторые историки, в целях сглаживания собственной вины и перекладывания ее на Верховного Главнокомандующего. Глава государства в таких случаях, безусловно, виноват, но не во всем. В связи с этим, во имя справедливости целесообразно хотя бы попытаться разобраться в причинах неудач и как наша страна из них выбралась. Интересен процесс обретения ею победоносной мощи и совершение нашим народом подвига, равного которому не было в истории человечества при достижении ПОБЕДЫ.

В этих целях рассмотрим следующие вопросы:

а) неудачи первого периода ВОВ и их возможные причины;

б) переход страны на военные рельсы;

в) путь к Победе;

г) Победа во Второй мировой и ее значение.

А) Неудачи первого периода ВОВ и их возможные причины

Перед началом войны, начиная с 10 июня 1941 г. в войска были направлены ряд шифротелеграмм за подписью С.К.Тимошенко и Г.К.Жукова в целях повышения мобилизационной готовности обороны страны. Последние были откровенно подготовительными к уже возможным боевым действиям. 18 июня 1941 г. в отправленных шифротелеграммах приграничным округам предлагалось привести войска в боевую готовность и занять заранее подготовленные рубежи обороны, предусмотренные «Планом прикрытия государственной границы». На следующий день, 19 июня шифротелеграммами уже предлагалось до 22 июня 1941 г. создать полевые фронтовые управления и передислоцировать штабы своих округов в конкретные полевые пункты. (Е.Ю.Спицын. «Россия – Советский Союз. 1917-1945 г.г. Полный курс истории России. Книга III, с. 330). Аналогичные шифротелеграммы поступали и на флоты за подписью наркома ВМФ Н.Г.Кузнецова.

После исполнения указаний этих шифротелеграмм, округа должны были бы быть готовыми к исполнению последовавшей за ними Директивы №1 от 21 июня 1941 г. за подписью наркома С.К.Тимошенко и начальника Генштаба Г.К.Жукова, в которой им предписывалось привести все, находившиеся в их распоряжении войска в боевую готовность. Но ее не успели выполнить, так как С.К.Тимошенко и Г.К.Жуков по техническим причинам (надо было ее переписать, зашифровать) затянули на несколько часов ее отправку, а при получении эту Директиву потребовалось сначала еще расшифровать. В результате до командующих округов она дошла вместе с нападением Германии и ее союзников на СССР. Судя по развернувшимся последствиям этого нападения, приграничными войсками не очень-то были исполнены и предыдущие шифротелеграммы.

Аналогичная Директива, подписанная наркомом ВМФ Н.Г.Кузнецовым, направленная на флоты на три часа раньше и по открытым средствам связи (некогда было шифровать и расшифровывать), позволила морякам встретить нападение врага во всеоружии и дать ему достойный отпор. Вот что значит высокий профессионализм наркома-адмирала Н.Г.Кузнецова, способного в критический момент взять на себя ответственность, доказавшего, что для профессионала и выигрыш во времени нескольких часов могут иметь огромное стратегическое значение.

Профессионализм же сухопутных высших военных руководителей Советского Союза и одного партийного ярко проявился в Директиве №2 от 22 июня 1941 г., подготовленной в 7 часов 15 минут, в которой приказывалось:

1) Войскам всеми силами и средствами обрушиться на вражеские силы и уничтожить их в районах, где они нарушили советскую границу. Впредь, до особого распоряжения, наземными войсками границу не переходить.

2) Разведывательной и боевой авиацией установить места сосредоточения авиации противника и группировку его наземных войск. Мощными ударами бомбардировочной и штурмовой авиации уничтожить авиацию на аэродромах противника и разбомбить главные основные группировки его наземных войск. Удары авиацией наносить на глубину германской территории до 100-150 км. Разбомбить Кенигсберг и Мемель. На территорию Финляндии и Румынии до особых указаний налетов не делать.

ТИМОШЕНКО, МАЛЕНКОВ, ЖУКОВ. (ЦА МО. Ф. 113. Д. 5. Л. 1-2).

В том же ключе была издана и Директива №3, подписанная теми же лицами и в том же день. О чем свидетельствовали данные директивы? Полное незнание обстановки, возникшей на границе и прилегающей к ней территории в результате германской агрессии, неверное представление о фактических возможностях нашей армии для отпора именно этой агрессии, игнорирование имевшейся в их распоряжении информации о противнике, как военной силе. «Ни в стратегическом, ни в тактическом плане нападение фашистской Германии на Советский Союз не было внезапным» (П.И.Ивашутин – начальник ГРУ с 1963 по 1987 г. «Доложила точно». Военно-исторический журнал. 1990, №5, с. 55-59). «…Советская военная разведка с поразительной для разведки точностью своевременно и полно вскрыла общий состав и группировку вооруженных сил гитлеровской Германии перед нападением, ее дислокацию и нумерацию основных соединений… Таковы факты, которые неопровержимо доказываются многочисленными архивными документами и свидетельствами очевидцев» (Ф.И.Голиков – с июля 1940 года заместитель начальника Генерального штаба РККА – начальник ГРУ. Раз в 7-10 дней представлял спецсообщения 9-13 адресатам, среди которых обязательно были С.М.Тимошенко и Г.К.Жуков. Записки начальника Разведупра. Июль 1940 г. – июнь 1941 г. М. 2018, с. 86-87).

Могли ли грамотные военачальники высшего ранга в подобных условиях незамедлительно ставить такие грандиозные задачи наступательного плана? Общеизвестно, что крупные наступательные операции нужно готовить заблаговременно. Эти «грозные» Директивы, конечно, никто не выполнил в силу их полной несуразности, если не сказать больше. Да и нечем их было выполнять. Что представляла собой наша авиация на момент фашистской агрессии, которая, согласно Директиве Тимошенко, Маленкова и Жукова, должна была, практически, решить ее исход в самом начале, и что с ней произошло уже в первый день войны? В Западных приграничных округах на аэродромах было всего 377 самолетов нового типа, что составляло менее 6% от необходимого. Но наши самолёты нового типа это: МиГ-3, Як-1, ЛАГГ-3 и Пе-2 (Ил-2 ещё не поступил в западный округ) проигрывали в скорости, маневренности и по вооружению немецким Messerschmitt Bf-109. Основная масса самолетов Красной Армии состояла из устаревших И-15 и И-153, а также прославившимся в небе Испании И-16, которые были легкой добычей для новейших немецких истребителей. Сотни самолетов были уничтожены немецкой авиацией прямо на аэродромах, особенно в Белорусском особом округе. 1.811 самолетов потерял СССР в первый день Великой Отечественной Войны. (https://zen.yandex.ru/ media/greatvictory/1811-samoletov-poterial-sssr-v-pervyi-den-velikoi-otechestvennoi-voiny).

На наших аэродромах, после первого немецкого авиаудара, были уничтожены значительная часть штабов и пунктов управления полётами, нарушена связь с командованием, склады с ГСМ, боеприпасами и запчастями горели, многие передвижные мастерские и топливозаправщики уничтожены, ВПП (Взлетно-посадочные полосы) в воронках. А сами самолёты стояли с дырявыми плоскостями, без горючего и боеприпасов. (Куда делась наша авиация 22.06.41? https://back-in-ussr.com/2016/08/kuda-delas-nasha-aviaciya-220641.html).

В округах практически отсутствовало нормальное управление частями. Вот что пишет в своих мемуарах тогда комкор К.К.Рокоссовский о действиях командования Киевского особого округа 22 июня 1941 г.: «С командованием округа, которому непосредственно подчинялись, связаться никак не могли. От него за весь день 22 июня – никаких распоряжений». (К.К.Рокоссовский. Солдатский долг. Воениздат МО СССР. М. 1968, с. 12). Каких-либо Директив из Москвы в этот день он в глаза не видел. Действовал на основе телефонограммы, полученной в 4 часа утра от дежурного офицера штаба 5-й армии (хотя напрямую подчинялся округу), – вскрыть особый секретный оперативный пакет, заготовленный еще в мирное время на случай возникновения войны. И далее стал действовать в соответствии с этой директивой из пакета, не получая никаких новых указаний или директив в день начала войны. (Там же, с. 11).

Уже 24 июня Константин Константинович со своим корпусом вступил в бой и самостоятельно принимал все решения. Боевые действия подчиненные ему дивизии вели довольно успешно. Только 26 июня над ним появился самоназначенный начальник – Командарм Потапов, который приказал нанести контрудар в направлении Дубно. «В этом же направлении, – пишет К.К.Рокоссовский, – начал наступать левее нас 19-й мехкорпус, а правее наносил удар генерал Кондрусев. Никому не было поручено объединить действия трех корпусов. Они вводились в бой разрозненно и с ходу, без учета состояния войск, уже двое суток дравшихся с сильным врагом, без учета их удаленности от района вероятной встречи с противником. (Там же, с. 17).

И этой армии с такой системой управления Тимошенко и Жуков ставили задачу сразу разгромить отмобилизованного, вооруженного до зубов и хорошо технически оснащенного, численного превосходящего противника, хорошо знающего силы тех, на кого они нападали?

Комкор Рокоссовский показал пример, как умный и профессиональный командир может успешно действовать при бездарном более высоком командовании даже при неудачном начале войны. Из штаба фронта поступил приказ о контрударе. Однако противник был настолько сильнее, и Рокоссовский, взяв на себя ответственность, решил не наносить контрудар, а встретить врага в обороне. Заняв выгодную позицию, встретил немцев, накатывавшихся ромбовидой группой: впереди мотоциклисты, за ними бронемашины и танки. Артиллеристы подпустили немцев близко и открыли огонь. Из ромбовидной группы образовалась чудовищная каша. Благодаря этому успеху заняли нужные высотки. (Там же, с. 19).

Хотелось бы привести впечатление К.К.Рокоссовского, которое в тяжелый момент войны на него произвел командующий фронтом М.П.Кирпонос. «Утром (30 июня) представился командующему фронтом генерал-полковнику М.П.Кирпоносу. Он был заметно подавлен, хотя и старался сохранять внешнее спокойствие. Я считал своим долгом информировать командующего о том, какова обстановка в полосе 5-й армии. Он слушал рассеянно. Мне пришлось несколько раз прерывать доклад, когда генерал по телефону отдавал штабу распоряжения. Речь шла о «решительных контрударах» силами то одной, то двух дивизий. Я заметил, что он не спрашивал при этом, могут ли эти дивизии контратаковать. Создавалось впечатление, что командующий не хочет взглянуть в лицо фактам» (Там же, с. 24).

Таким образом, из сказанного следует, что руководство РККА в лице наркома и Генштаба, а также командующих Особыми округами, прежде всего, Киевским и Белорусским, не исполнили требований директив от 18 июня и последующих, не смогли обеспечить нормальное управление войсками, должным образом организовать оборону страны при нападении Германии и ее сателлитов на СССР. Конечно, отступать на первых порах все равно пришлось бы в силу недостаточной готовности РККА, в том числе, и по объективным причинам, но не с такими потерями и не такой скоростью. Наиболее достойный отпор врагу в первые дни войны был дан на территории Одесского округа, в Мурманской области, Брестской крепости, Черноморским, Балтийским и Северным флотами, особенно, в Севастополе, Одессе и Мурманске. Доблестно сражались и полностью выполнили свой воинский долг пограничники, входившие в НКВД, возглавляемым Л.П.Берией. Подвиг ленинградцев навсегда вошел в историю нашей страны как пример величайшей самоотверженности, стойкости и силы духа и огромной трагедии. Отдал свою жизнь при обороне Ленинграда в 1941 г. и родной дядя автора – красноармеец Михаил Васильевич Сыровецкий, похороненный на Пискаревском кладбище.

Напавший враг был численно превосходящим, умелым и технически хорошо оснащенным. Для победы над ним требовались командиры, не только лично смелые и патриоты, но и превосходящие противника профессионально в военном деле. Начало войны показало, что требуется перестройка в подборе и расстановке, прежде всего, высшего командного состава РККА и изменения руководства всей страной. Особенно остро этот вопрос встал 29 июня из-за жесткого конфликта И.В.Сталина с высшим военным руководством РККА – С.К.Тимошенко и Г.К.Жуковым после потери Минска всего лишь на ШЕСТОЙ ДЕНЬ фашистской агрессии. 30 июня 1941 г. «узким руководством» в составе И.В.Сталина, В.М.Молотова, Л.П.Берии и Г.М.Маленкова было принято решение о создании Государственного Комитета Обороны (ГКО). В Постановлении о создании ГКО говорилось, что этот орган берет всю полноту государственной власти в стране и «все партийные, советские, хозяйственные и военные органы обязаны беспрекословно выполнять любые решения и распоряжения ГКО». В его состав вошли И.В.Сталин (Председатель ГКО), В.М.Молотов (заместитель Председателя ГКО), К.Е.Ворошилов, Л.П.Берия, Г.М.Маленков. В начале июля был также создан еще институт уполномоченных, в число которых входили представители высшего государственного и военного руководства страны.

Созданная 23 июня Ставка Верховного Главнокомандования (Ставка ВГК) не оправдала возлагавшихся на нее надежд по управлению войсками и 10 июля была реформирована – из нее вывели всех гражданских лиц, упразднили институт постоянных советников за ненадобностью, и создали институт представителей Ставки ВГК, в качестве которых использовались проявившие себя полководцы. Функции оперативно-технического аппарата Ставки выполнял Генеральный штаб, с 29 июля 1941 г. который возглавил маршал Б.М.Шапошников, а Г.К.Жуков остался лишь членом ставки и ее представителем на фронтах, периодически занимавшим должности командующих фронтами (Ленинградским, Западным). С функциями начальника Генерального штаба в процессе подготовки к войне и в ее начале он не справился и, практически, сам дал негативную оценку себе и Тимошенко как предвоенным стратегам. «Надо откровенно сказать, – признал Г.К.Жуков, – ни у наркома, ни у меня не было необходимого опыта (и знаний – авт.) в подготовке вооруженных сил к такой войне, которая развернулась в 1941 году…» (В.П.Наумов. 1941 год: «Россия. XX век. Документы». В 2 кн. / Под ред. В.П.Наумова. M.: Международный фонд «Демократия», 1998 с. 501). Вроде признал свои упущения, но тут же и оправдал свой непрофессионализм отсутствием практического опыта, которого в принципе и не могло быть – таких войн еще просто не было. Любая новая большая война всегда будет принципиально отличаться от всех предыдущих. Профессионализм настоящих военных стратегов именно тем и отличается, что они способны предугадать характер будущей войны и правильно к ней подготовиться. С.К.Тимошенко и Г.К.Жуков таковыми не оказались.

19 июля 1941 г. И.В.Сталин был утвержден наркомом обороны СССР, а с 8 августа стал Верховным Главнокомандующим Вооруженными Силами СССР, сконцентрировав, таким образом, в своих руках всю высшую военную и государственную власть в стране, взвалив на себя и всю ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ИСХОД ВОЙНЫ в момент, когда впереди маячило скорее поражение, чем победа.

В августе 1942 г. личным решением И.В.Сталина была учреждена должность единственного заместителя Верховного Главнокомандующего, и им стал генерал армии, а с 18 января 1943 г. маршал Советского Союза Г.К.Жуков, который учился управлению войсками по ходу войны.

Война с самого начала стала объективно, а значит справедливо, тестировать Красную армию и весь советский народ по всем статьям и на всех уровнях. Выявились все те, кто, находясь в рядах Красной армии или оставшись на оккупированной территории, ненавидел советскую власть, но ранее скрывал это. Но война показала и самое главное – новый СОВЕТСКИЙ ПАТРИОТИЗМ практически всего многонационального народа, проявившийся как в боях, так и в тылу.

Но, к сожалению, и первых было немало, что существенно отразилось на обороноспособности в начале фашистской агрессии. По данным Генштаба Вооружённых Сил РФ потери пленными составили 4 млн. 559 тыс. человек (Судьба военнопленных и депортированных граждан СССР. Материалы Комиссии по реабилитации жертв политических репрессий // Новая и новейшая история. 1996. № 2, с. 91-112), большая часть из которых пришлась на первые месяцы войны. Немало среди них попали в плен к немцам не по своей воле (раненными, находившись без сознания и т.д.), даже в плену проявив героизм, например, генерал-лейтенант Д.М.Карбышев, сын И.В.Сталина – Яков Джугашвили и другие. Многие из них, освободившись из плена, успели даже еще повоевать в рядах РККА или партизанских отрядах. Но были и сотни тысяч перебежчиков, добровольно сдавшихся в плен, из числа которых в дальнейшем формировались коллаборационистские части, в составе которых оказались представители разных народов СССР с учетом их численности в стране.

Коллаборационисты в немецких частях

(Данные взяты из книги О.В.Романько. «Белорусские коллаборационисты. Сотрудничество с оккупантами на территории Белоруссии, 1941 – 1945», М., «Центрполиграф», 2013 г.).

Здесь не учтены предатели, служившие немцам в качестве полицаев, старост, бургомистров, шпионов и прочих добровольных прихлебателей оккупантов. С ними набирается, предположительно, еще несколько сот тысяч человек. Большинство предателей постигла суровая кара – некоторых казнили или убили в боях еще во время войны, а другие получили возмездие в результате судебных приговоров. И это было справедливо. А больше о них и говорить нечего. Они этого не заслуживают, хотя их злодеяний забывать, безусловно, не следует. Предатели любой национальности являются поганью.

Помимо коллаборационистов, по данным НКВД СССР, начиная со второй половины 1941 г. по июль 1944 г. по Советскому Союзу было выявлено 1.210.200 дезертиров и 456.700 уклонившихся от службы в армии, значительная часть из которых также приходится на первый год войны. Большинству из них давали возможность искупить свою вину в штрафных частях.

Тем не менее, Красная армия крепла очень быстро. В ходе боевых действий, достойно проявлявшие себя командиры, быстро продвигались вверх по служебной лестнице, совершенствуя командный состав РККА. На всех уровнях шел естественный отбор более профессиональных и отважных, способных решать трудные боевые задачи в тяжелейших условиях первого года войны. Этот принцип действовал до Победы и выдвинул большую плеяду выдающихся военачальников. Более могучей становилась и Армия в целом, по ходу войны очищаясь от мусорной части своего состава. Уже к осени она могла не только обороняться, но и бить врага. Еще в 1941 г. советская дальняя авиация бомбила Берлин. В этих операциях принимал участие и родной брат деда автора штурман одного из бомбардировщиков Алексей Миронович Сыровецкий. И первая большая победа пришла в битве под Москвой – контрнаступление – с 6 декабря 1941 по 7 января 1942 гг., общее наступление советских войск – с 8 января по 20 апреля 1942 г. Немцы впервые в этой войне потерпели крупное поражение. И это тоже было справедливо. Блицкриг не состоялся. Настоящая война лишь начиналась, и она требовала огромного напряжения сил не только на поле брани.

Б) Переход страны на военные рельсы

Кроме преодоления неудачного начала войны, требовалось еще осуществить перестройку тыла на военный лад, а в этих целях решить, как минимум, следующие задачи:

– эвакуировать с вероятно занимаемых врагом территорий промышленные предприятия и максимум жителей, которые потом могли бы работать на этих предприятиях, установленных на новом месте в максимально короткие сроки;

– организовать работу промышленности и сельского хозяйства таким образом, чтобы они не только компенсировали производственные объемы продукции предприятий, колхозов и совхозов, оставшихся на оккупированных территориях, но и увеличили бы их производство до необходимых потребностей в целях успешного ведения войны;

– наладить производство вооружения и боевой техники, не уступающих немецким аналогам и даже превосходящих их по своим техническим характеристикам на основе опережающего развития науки и инженерной практики.

За 1941-1942 гг. на восток страны удалось эвакуировать и ввести в строй более 2.600 предприятий, из которых 1.360 заводов были крупными и сугубо оборонного профиля. (Г.А.Куманев. Проблемы военной истории Отечества. (1938-1945 гг.). М., 2007). Председателем Совета по эвакуации при СНК СССР был А.Н.Косыгин. Ему помогали М.Г.Первухин, Д.Ф.Устинов и многие другие наркомы. Урал и другие восточные районы стали основной базой военного хозяйства. Удельный вес предприятий военной промышленности в восточных районах повысился с 18,5% в июне 1941 г. до 76% в июне 1942 г. Героическим трудом (на который не был способен ни один народ другой страны мира, в том числе и России царского периода) местного и эвакуированного в эти края населения производилось три четверти всей боевой техники, вооружения, боеприпасов. В 1942 г. объем валовой продукции промышленности превзошел уровень 1941 г. а 1,5 раза. К концу 1942 г. в СССР было создано слаженное военное хозяйство, а 1943 г. выпуск военной продукции вырос еще на 20%. Сверхцентрализованная система управления экономикой демонстрировала свои преимущества в условиях войны. В СССР в расчете на 1.000 т выплавляемой стали выпускалось в 5 раз больше танков и оружия, чем в Германии. Располагая в целом меньшим, чем Третий рейх и работавшие на него страны, промышленным потенциалом, СССР с конца 1942 г. значительно больше, чем они стал выпускать танков, самолетов, других видов вооружения. Качество советской боевой техники – истребителей А.С.Яковлева, С.А.Лавочкина, штурмовиков С.В.Ильюшина, бомбардировщиков А.Н.Туполева, Н.Н.Поликарпова, В.М.Петлякова, средних и тяжелых танков М.И.Кошкина, А.А.Морозова, Ж.Я.Котина, артиллерийского вооружения В.Г.Грабина, Ф.Ф.Петрова, И.И.Иванова – было выше аналогичных образцов германской армии. (А.С.Барсенков, А.И.Вдовин. ИСТОРИЯ РОССИИ. 1917-2009 г. Учебное пособие. АСПЕКТ ПРЕСС. 2010, с. 330). Количественные показатели по производству военной техники тоже были высокими. За 1942 г. в СССР произведено 28.000 танков и самоходных артиллерийских установок, в 1943 г. – 27.300, в 1944 – 34.700; боевых самолетов соответственно – 22.000, 33.100, 35.600; орудий всех видов и калибров – 57.400, 57.700, 41.300. (Там же, с. 331).

В управлении промышленностью участвовали все члены ГКО, кроме К.Е.Ворошилова, которого единственного за ненадобностью в 1944 г. из ГКО вывели. Сформировалась целая когорта сталинских наркомов: В.М.Молотов, А.Н.Косыгин, Л.М.Каганович, Б.Л.Ванников, Д.Ф.Устинов, А.И.Шахурин, А.М.Микоян. М.Г.Первухин, И.Ф.Тевосян, А.Г.Зверев и другие. Почти все они были довольно молодыми (возраст – в пределах 30-40 лет), их отличала высокая самоотдача, профессионализм, работоспособность. Кроме того, для сталинских наркомов обязательным принципом их деятельности было безусловное выполнение указаний и поручений И.В.Сталина и не из страха перед ним, хотя меры контроля были жесткие и наказания за неисполнительность суровые. Почти все они проявили себя еще в период мирного времени и оказались пригодными для военного и этим промышленные «маршалы» отличались от военных. Почему?

Интенсивная индустриализация создавала и в мирные время условия, когда успехов могли добиваться только те наркомы, которые обладали высокими профессионализмом и организаторскими способностями. Без этого они не могли бы обеспечить феноменальные результаты первых двух пятилеток. А в армии мирного периода проверка реальной боеготовности отсутствовала. Поэтому малообразованный К.Е.Ворошилов и смог быть 15 лет наркомом РККА. Первая же небольшая война с финнами тут же выявила его несостоятельность как полководца. Японская и финская войны, хотя и устроили небольшую проверку Красной армии, но по-настоящему не выявили действительных военных стратегов. Фактическое тестирование с самого начала ВОВ забраковало многих «мирных» генералов и выдвинуло в маршалы и высший генералитет новых военачальников, отвечавших современным условиям войны.