Крыса в платье

Я откинулся назад, пытаясь одновременно выпить стопку и прикурить сигарету. Вечный демонстративно смотрел в окно. «Мда… Мы так натурально поубиваем друг друга на третий день, – подумал я, – Определенно нужно искать выход!»

Нэйра встала, достала с полки листок, ручку и протянула Хану. Тут пожал плечами и принялся перерисовывать руны с карты.

Я просто наблюдал – все равно, я настаивал, чтобы именно это и сделать. Вечный пару раз выпил, ни с кем не чокаясь и не глядя на нас, но потом все равно начал посматривать на работу Хана.

Рун в итоге оказалось не так уж и много – одна и та же последовательность повторялась несколько раз. Хан, на всякий случай, переписал их все, сколько было, и отложил ручку.

– А теперь? – спросила Нэйра.

– А теперь – самое веселое. Придется искать в гугле по рисунку руны и смотреть, что она означает.

– На кой так? – Вечный пододвинул к себе листок. Мы с Нэйрой переглянулись, чуть улыбнувшись. – На кой так? Загуглите просто «Футарк». Теоретически должна быть ссылка на весь этот алфавит с информацией по каждой руне. А, зная, как звучит название руны, искать будет куда как проще. Правда, вот даст нам это половину от ничего.

– Хоть какое-то занятие. Может, что получится выяснить.

Какое-то время все сидели молча. Хан старательно обводил на листке руны, стараясь придать им объем. Рисовал он всегда хорошо. Даже сейчас старался изобразить руны так, чтобы было красиво.

Идея, на самом деле, граничила с идиотизмом, но, как и было сказано, больше заняться было особо нечем. Я потянулся было к листку, но увидел, что Хан еще не закончил, и пододвинул Вечному пустую стопку. Тот глянул на меня и взялся за бутылку. Мелкий конфликт был задавлен в зародыше.

– Готово! – Хан отложил ручку и сдвинул листок ближе к центру стола. Мы невольно подались вперед. Рисовал Хан, конечно, великолепно. Руны на листе выглядели так, будто бы лист был вырван из какой-то древней магической книги. Нэйра повернулась к ноутбуку, я взялся за ручку.

– Ну что, полезли в гугл. Диктуй, я запишу.

Через какое-то время у нас были изображения рун, их названия и примерное значение.

– Что теперь? Пишем в столбик и поем акапелла? Подражая церковным песнопениям?

– Между прочим, вообще, затевать всю эту возню с рунами была твоя идея! Так что можешь особо не выпендриваться.

– Так… Райдо, Манназ, Уруз, Эйваз и Перт. Дальше они просто повторяются. И значения просто отличные! «Езда» или «Дорога», «Человек», «Неуправляемая сила природы», «Защита». Это первые четыре. А насчет пятой гугл просто великолепен! Как там? – я склонился к монитору ноутбука – «Традиционное значение этой руны точно не установлено, но гипотез на этот счет выдвигалось множество. При гадании предвещает тайну, приключение. По утверждению Варга Викернеса (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%92%D0%B0%D1%80%D0%B3_%D0%92%D0%B8%D0%BA%D0%B5%D1%80%D0%BD%D0%B5%D1%81), данная руна переводится как „путешествие“ и символизирует посвящение, тайны, а также поиски ответов на тайны, и связана со Слейпниром (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BB%D0%B5%D0%B9%D0%BF%D0%BD%D0%B8%D1%80) и его родителем Локи (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%9B%D0%BE%D0%BA%D0%B8). Также она символизирует поездку в потусторонний мир и изображает лошадь в вертикальном полете, скачущую напрямую вверх или вниз, в Асгард (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D1%81%D0%B3%D0%B0%D1%80%D0%B4) или Хель (http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A5%D0%B5%D0%BB%D1%8C)»!

Закончив чтение, я выдохнул, откинулся назад и потянулся за сигаретами. Но не удержался и, картинно махнув рукой в сторону монитора, продолжил:

– А! Каково? Не желаете в потусторонний мир, господа? Или куда там эта лошадь скачет? Что у нас там за станция следующая? Асгард? Хель? Давайте на посошок и выдвигаться!

Я чувствовал, что меня снова начинало нести. Все-таки стрессовых ситуаций за день было несколько, а нормально выдохнуть не получилось ни разу. Остальные приумолкли, глядя на исписанный лист на столе. К пониманию, что происходит вокруг, мы не придвинулись ни на йоту.

– Я бы предложил названия рун вслух прочитать – может, что случиться.

– Я думаю, эти названия читали вслух столько раз, что все, что могло случиться, случилось уже давно. Я предлагаю все же с картой сделать что-нибудь. Как вариант сжечь.

– А что нам это даст? Ну, вот сожгли мы карту, сидим перед горсткой пепла. Все так, как и было, только мы теперь без карты. Непонятно, правда, какой нам с нее прок, но я бы посоветовал сохранить пока.

В целом, от чего ушли, к тому и пришли. Как сидели, так и остались сидеть. Нэйра посмотрела на монитор:

– Между тем, время третий час ночи. Давайте спать падать потихоньку? Это Скайльд дома сегодня, все остальные с работы. Ну и выпили, между тем уже немало, – махнула она рукой. Мы проследили за этим движением и уперлись взглядом в три пустые водочные бутылки.

– В самом деле, – Вечный поднялся, – давайте упадем до утра, там посмотрим. Благо завтра выходной, можно не париться, что вставать рано. А там посмотрим, может реально попустит.

Мы все начали вставать, громко передвигая табуретки. Посуду было решено просто покидать в раковину – ни мне, ни Нэйре не хотелось сейчас ее мыть. Я достал со шкафа пару спальников Вечному и Хану, и те привычно улеглись на полу, рядом с диваном. Нэйра устроилась на диване и, кажется, моментально отключилась. Всегда поражался этой ее особенности – человек мог уснуть в течение двадцати секунд. При этом не то, чтобы ей очень спать хотелось до этого, просто вот «надо лечь спать». И Нэйра ложилась и засыпала.

Я осторожно прилег рядом. Сон, как назло, словно рукой сняло. Я просто смотрел в потолок, размышляя о том, что успело случиться за сегодня. С пола доносилось размеренное похрапывание Вечного – тут понятно, он умудряется за столом во время разговора отключаться, ничего странного. Было слышно, как на кухне Румпельштильцхен гоняет от холодильника до плиты свою плошку.

«Интересно, – подумал я, – что будет завтра? Я даже не знаю, что было бы хуже: если бы мы встали, как ни в чем не бывало, и о вчерашнем напоминала бы только эта дурацкая карта, или, если бы все осталось, как сейчас. С одной стороны, если бы все закончилось с утра, все бы выдохнули с облегчением. С другой – что это было тогда? Групповое помешательство? Массовая галлюцинация, передающаяся воздушно-капельным? Непонятно…

Нэйра глубоко вздохнула и прижалась ко мне. Я осторожно посмотрел на нее. Она, к моему вящему удивлению, не спала, а просто лежала, вглядываясь в темноту. Обычно в доме у нас светло даже ночью – фары машин, фонари, освещенные рекламные щиты – по комнате постоянно гуляли отсветы. Сегодня же, наоборот, было темно и с улицы не доносилось ни одного из привычных для проезжей части звуков.

– Знаешь, – вдруг сказала Нэйра, – А ведь вот оно волшебство. Самое настоящее. То, о котором мы мечтали в детстве, читая разные книги. В полный рост. И мы в этом волшебстве по уши. И вот ты знаешь, я совсем не так себе представляла знакомство с миром, мать их, чудес!

Я понимающе кивнул. На ум пришла байка, которую мы рассказывали друг другу лет восемь-десять назад, когда сидели вокруг костра у палаток. «Ах, как здорово было бы оказаться в мире фэнтези! Маги, драконы, мечи, луки! Оседлал лошадь и вперед, навстречу приключениям! А никто не думал, что лошади у него может и не быть? Ну, не накопил ты на лошадь. Ты бомж! И вот валяешься ты в канаве, неизлечимо больной, скажем, ангиной. Да-да, она в этом мире – одно из самых страшных заболеваний, потому что медицина в зачаточном состоянии, а на услуги магов, которые могли бы тебя вылечить щелчком пальцев, денег у тебя естественно нет. На чем я остановился? На канаве! И вот лежишь ты в канаве, весь напрочь больной, а мимо тебя идет процессия. Это возвращается герой с подвига. Он впереди, на коне, весь в белом. Ага, он весь в белом, а ты в дерьме! Это я так, напомнить, вдруг ты забыл уже. И вот он едет к главной площади, а впереди, значит, бегут слуги и стражники, которые в толпе для него коридор делают, чтобы он с пафосом и почестями ехал, а не продирался через крестьян и торгашей. И, конечно же, ты попадаешься под руку. Тебя бьют и отбрасывают в сторону, чтоб не мешал. И пока герой, не торопясь, движется дальше, ты тонешь в канаве, затаптываемый в грязь ногами обывателей. Картина не особо радужная, зато реальная. А то каждый думает, что он, попадая в сказку, всегда окажется главным героем. На худой конец, главным злодеем. Никто не думает, что он окажется просто никем. Хотя это, как раз, самый приближенный к действительности вариант». Ситуация очень напоминало ту задницу, в которой мы оказались. Я даже подумал, что раз в жизни пережить массовый приступ сумасшествия – не так уж и плохо. Я обнял Нэйру и решил, рассказать что-нибудь, что могло бы нас отвлечь. Какую-нибудь ерунду. Моя память обладала странной способностью: я мог забыть о чем-нибудь крайне важном, несмотря на все напоминания и крестики на руках, и в то же время прекрасно помнил, что в старом советском мультике про дядю Федора на стене городской квартиры висела репродукция картины Серова «Девочка с персиками». Почему какие-то такие факты я запоминал раз и навсегда, я понятия не имел. Я кашлянул и вполголоса начал:

– Я читал где-то, не вспомню, правда, где, несколько похожую историю. Было не у нас, где-то за границей. В каких-то северных странах, типа Норвегии или Швеции, не помню точно, врать не буду. Суть в следующем: парень сидел дома один. Что-то там делал, это особо не уточнялось, но факт, что один. И в какой-то момент, значит, появляется у него в квартире странной наружности хмырь. Причем обладающий какими-то абсолютно невозможными способностями. Парень в шоке – кто это, откуда он взялся – непонятно же, вообще, ничего! Но как-то контакт надо налаживать. И вот в процессе налаживания контакта они к чертям разносят всю квартиру. В ноль практически. До того, чтобы стены ломать, конечно, не дошло, но внутри – как Мамай прошел. А парень достаточно молодой был и жил с предками еще. Те возвращаются, видят этот апокалипсис, сразу, понятно, к нему с вопросами, мол, что случилось. Он давай объяснять, про пришельца этого. А родители, кстати, лютые материалисты и во всю эту потустороннюю пургу верят очень с трудом. В общем, по итогу парню никто не верит, а этот чужак потом еще неоднократно приходил. Такая вот история…

– Скайльд, котик, – раздался голос Хана с пола, – А давай, мы в свободное от сна время почитаем историю про Карлсона самостоятельно? А то под твой бубнеж не уснуть!

Нэйра тут же ощутимо ткнула меня в бок.

– Тебе все шуточки! Ты, вообще, серьезным бываешь?

– Не, если серьезно, то я такого вот не встречал раньше. Даже в сказках или рассказах. Самое близкое, наверное…, – я задумался, – Дивный народ, которые фэйри. Ну, и возможно, некоторые наши, сибирские, сказы. Там рассказывалось, что человек попадал в какую-то зачарованную страну. Это в случае, если забирали фэйри. Там гулял, пил, ел, веселился. А потом вдруг что-то делал не так и оказывался дома. Не прямо в доме у себя, а в знакомых лесах. Или в том месте, откуда его забирали.

– Это хотя бы понятно, забрали и забрали. Ясно, что другая страна, ясно, что это магические штуки какие-то. А тут? Сидели дома, сидели – бах! Не войти, не выйти. В окнах не отражаемся. Как вампиры, честное слово. Мне вот интересно, а если кто-то захочет в квартиру извне войти, что случиться? Он войдет? Или дверь будет навсегда заперта? А если выломать? То там мы сидим и водку пьем? Или что? Или нас, вообще, тут нет? Ничего не понятно!

– Не знаю, меня вот напрягает момент с отражением. Там же не просто нас нет, там совсем другая картинка транслируется. Как будто нас и не было. Столовые приборы по-другому расставлены, мебель. Зато кот отражается. Чем, скажите, кот лучше нас. Причем вот он дрыхнет, – я протянул руку и потрепал Румпельштильцхена, который уже успел принестись с кухни и упасть рядом со мной, по ушам. Кот поднял голову и, недовольно посмотрев на меня, устроился поудобней, – Почему я его могу трогать, гладить, и при всем этом он в отражении присутствует? А вот Вечный, который ровно также дрыхнет, нет?

– Мне больше интересно, что сейчас вокруг нас. Может мы в каком-то другом измерении? Тогда почему все осталось, как было? Мы ведь, если бы не окна, вообще бы разницы не почувствовали бы. Странно.

– Да уж куда как странно, – Нэйра приподнялась на локте, – Дальше-то, что будем делать? Никаких предложений не будет?

– То есть наш митинг стихийно продолжается, – я сел на диване, – Кстати, если посмотреть на родные сибирские истории, то есть несколько отдаленно похожих случаев, когда человек, один или в компании с кем-нибудь, заходил в некую местность. Обычно это овраг, но я наталкивался, что просто в лес или в особую рощу, или шел какой-то заповедной дорогой. Так вот, шел этот человек по оврагу, все спокойно, ничего страшного, шел, думал, чего его все так бояться, почему слава об овраге, об этом такая ходит. И абсолютно без происшествий из него выходил. Иногда, правда, упоминалось, что видел мужик некую субстанцию зеленого цвета, вроде как туман. Но ничего страшного этот туман не делал, даже, если в него войти, просто был и все. И списывалось все, как правило, на испарения и прочую геологию. Так… Выходил, значит, мужик оттуда спокойно, с чистыми руками и холодной головой, как чекист. Доходил до первого же населенного пункта, и внезапно оказывалось, что с того момента, как он с той стороны в овраг этот вошел, прошло лет пятьдесят. А он не постарел ни на день. И все, что у него было – тоже новое, словно этих полста лет и не было. Вот такая вот загогулина…

Я посмотрел на Нэйру и Хана, не проронивших за мой рассказ ни слова. Они сидели, осмысливая услышанное и, видимо, примеряя описанную ситуацию на сегодняшние события. Румпель лениво приподнялся и, выгнув спину, сделал несколько шагов к выходу из комнаты. После чего вдруг громко мяукнул и одним прыжком взлетел на подоконник. В ту же секунду в кухне зажегся свет.

Нэйра тоненько взвизгнула и вцепилась мне в плечо.

Я почувствовал, что только-только успокоившееся сердце стремительно летит куда-то вниз, картинка перед глазами поехала в сторону, и я без сознания повалился на спину.

Очнулся я оттого, что кто-то немилосердно хлестал меня по щекам. Наугад отмахнувшись, я попробовал сесть. Судя по тому, как горело лицо, новоявленный медбрат старался на славу. Тут же раздался голос Вечного:

– Все, вроде живой. Больше крика было.

Разлепив, наконец-то, глаза, я увидел суетящегося рядом Хана, который весьма испуганно смотрел то на меня, то в коридор. Рядом соляным столбом стояла Нэйра, по ее щекам текли слезы, но она словно их и не замечала. Я вскочил и притянул ее к себе.

– Нэйр, да ты чего! Ну-ну, успокойся. Страшного ведь ничего не случилось. Ну, срубило меня, тяжелый был день, что и говорить.

– Успокойся, Скайльд, – хохотнул Хан. – Это не из-за тебя. Просто свет этот…

Свет! Я совсем забыл про него. Нэйра нехотя отстранилась и провела рукой по моим волосам. Что-то прошептала. Я не разобрал, что именно, но решил не переспрашивать. Нэйра вытерла глаза и сказала: