Сокровища Замка Тамплиеров

Но Ульяна, которая до этого жадно целовала Ксиу, словно не видела его целую вечность, вместо ответа закричала:

– Мара, оставь эту дверь! Она сказала, что заперла Фолета в подвале. Скорее туда!

Ничего не объясняя ошеломленным мужчинам, Ульяна и Мара выбежали из каминного зала. За ними припустились вдогонку Артур и Ксиу. В подвал они спустились за несколько минут, не встретив по пути Ламию. В подвале ее тоже не оказалось. Видимо, Ламия не стала искушать судьбу и предпочла скрыться из замка, даже не пытаясь осуществить свою угрозу.

Остановившись перед запертой дверью библиотеки, они растерянно переглянулись. Ключа ни у кого не было. За дверью было тихо. Прислушавшись, они уловили слабый звук, словно внутри скреблась или грызла книги мышь.

Испуганная Мара несколько раз ударила по двери.

– Фолет! – кричала она. – Дорогой мой! Ты здесь? Ты жив?

– Это ты, Мара? – послышался изнутри спокойный голос Фолета. – Что так долго? Я ужасно проголодался.

Услышав голос мужа, Мара неожиданно для всех разрыдалась. Она долго сдерживала свои эмоции, и теперь наступила разрядка. Она плакала от радости. Вместе с ней заплакала и Ульяна. Глядя на них, начал всхлипывать и Ксиу, вспомнив о том, что ему пришлось пережить за этот день.

Только Артур держался. Он думал о том, как открыть дверь и выпустить Фолета. И в конце концов здраво рассудил, что надо подняться наверх и найти ключ. Так он и сделал, предварительно взяв с женщин обещание, что они не будут ничего предпринимать для вызволения Фолета из заточения до его возвращения.

– Я видел, Мара, как вы управляетесь с топором, – улыбнулся он. – Хорошо, что вы оставили его наверху. Иначе двери не поздоровилось бы. Но изрубить ее на куски – это займет гораздо больше времени, чем просто открыть ключом.

– Не буду спорить, – сквозь слезы тоже улыбнулась Мара Она уже взяла себя в руки и перестала рыдать. – Но поторопись, пожалуйста! Ты же слышал, он умирает от голода, мой бедняжка Фолет.

Артур вернулся через несколько минут с ключом и, всунув его в замок, открыл дверь. Они увидели Фолета, здорового и невредимого, и пытающегося за напускной суровостью скрыть радостную улыбку. Фолету было стыдно, что Ламия заманила его в подвал и посадила под замок. Поэтому он сохранял серьезный вид, и до того, как попасть в объятия жены, деловито спросил:

– Где эта жалкая тварь?

Но Фолет не успел сказать, что сделает с Ламией, когда она попадется ему в руки, потому что Мара начала его целовать с таким жаром, словно уже не надеялась когда-либо увидеть живым. Фолет неохотно отвечал на ее поцелуи. Он чувствовал себя посрамленным в глазах Ульяны и Ксиу, которых не сумел защитить от Ламии.

– Я старый дурак, – повинился он, освободившись наконец из объятий Мары. – Меня провели как мальчишку. И если бы я не нашел…

Но ему не дали договорить. После Мары его начала целовать Ульяна, плача и смеясь одновременно. Фолет не протестовал. Но Мара нахмурилась и сказала, повысив голос, чтобы ее услышали окружающие:

– Бедняжка Фолет! У него целый день во рту не было маковой росинки.

– У меня тоже, – подал голос Ксиу. – А еще я очень хочу пить.

– И я, – сказал Фолет, которого Ульяна оставила в покое, как только услышала жалобу сына на голод и жажду. – С превеликим удовольствием выпил бы сейчас целый бочонок красного вина.

– А я бы с удовольствием составил вам компанию, – поддержал его Артур. – Признаюсь, я очень давно ничего не пил и не ел.

– И я, – рассмеялась Ульяна. – Думаю, что и Мара тоже. Ведь так?

– Разумеется, – подтвердила Мара. – С утра я была занята тем, что готовила обед для своего мужа. А в обед не съела ни крошки, потому что он так и не пришел. Не могла же я есть одна его любимую овощную паэлью!

– Теперь я еще больше ненавижу Ламию, – заявил Фолет. – За то, что она лишила меня обеда, который приготовила моя Мара.

– Так давайте поднимемся в столовую, – предложила Ульяна. – Думаю, там найдется, чем перекусить. А заодно расскажем, что привело каждого из нас в этот подвал. И подумаем, что делать дальше, чтобы этого не повторилось. Мне кажется, это сейчас не менее важно.

И с ней все согласились. Никто не возражал против того, чтобы пойти в столовую, где можно было всласть поесть, вволю выпить и наговориться от души. Они чувствовали и вели себя так, словно встретились после долгой разлуки.

Глава 17.

Пользуясь отсутствием Гомеса, Ульяна с помощью Мары опустошила все его кладовые и холодильники. На стол были выставлены многочисленные тарелки с тортильей, свиной чесночной колбасой и густо наперченным пататас бравас. На отдельном блюде лежали поджаренные куски хлеба, натёртые чесноком и смоченные в оливковом масле. Нашлось место и для двух-трех вяленых свиных ног. Из тайника Гомеса, о котором ему было хорошо известно, Фолет достал несколько бутылок Риохи. Это красное вино пили мужчины. Женщины предпочитали сангрию, коктейль из красного вина и бренди, в который добавлялись кусочки фруктов и сахара. Ксиу пришлось довольствоваться морсом из ягод. Это был настоящий пир. Еще никогда они не ели и не пили с таким удовольствием.

Вскоре Ксиу заснул. Сытый и довольный, уже полусонный, он перебрался на руки к Ульяне и еще попытался что-то ей рассказать, но, утомленный пережитым днем, не смог преодолеть сонливость, закрыл глаза и мирно засопел. Ульяна бережно прижимала его к себе, тихо покачивая, словно младенца.

Но ее бездумное тихое счастье длилось недолго. Едва утолив голод, Артур спросил:

– И все-таки, что происходит? Я ничего не понимаю.

– А я не понимаю, как ты здесь отказался, – ответила Ульяна, не зная, с чего начать свой рассказ. – Ведь сейчас ты должен быть в Париже, любоваться красотками и достопримечательностями этого города любви.

– На этот вопрос как раз просто ответить, – улыбнулся Артур. – После того, как я позвонил тебе в десятый раз, и ты опять не ответила, я начал беспокоиться. Понемногу мое беспокойство переросло в тревогу. И тогда я поехал в аэропорт, купил билет на самолет и прилетел в Леон. Доехал на такси до замка и увидел, что он погружен в темноту. Я не встретил никого, кто мог бы мне что-нибудь объяснить, и встревожился еще больше. Прошел в твою комнату – она была пустой. Пошел в комнату Ксиу. Она была заперта. Но Ксиу откликнулся на мой стук, а когда я открыл ключом дверь, рассказал все, что знал. И то, что я от него узнал, сильно испугало меня. Я уже собрался звонить в полицию, когда мы услышали с Ксиу голоса, доносившиеся из каминного зала. И поспешили туда. Все остальное ты знаешь.

Артур помолчал и, словно пытаясь оправдаться перед Ульяной, сказал с сокрушенным видом:

– Все равно я не смог бы выступать на конференции, думая, что у вас здесь что-то произошло. Причем такое ужасное, что ты даже не берешь трубку.

Ульяна, все это время внимательно слушавшая рассказ мужа, тихо ахнула, опасаясь разбудить Ксиу.

– Я же выключила телефон после твоего звонка, а потом забыла его включить, – проговорив это, она почувствовала, что краснеет под укоряющим взглядом мужа, и торопливо добавила: – Я могу тебе все объяснить!

– Самое время, – кивнул он. – Надеюсь, это не то, о чем я думал все это время.

– А о чем ты думал? – с невинным видом спросила она.

– Если ты хочешь знать и настаиваешь, то я скажу. Я думал, что тебе было очень плохо, и ты не хотела впутывать меня в свои неприятности, – сказал Артур осуждающим тоном. – Потому что я тебе всего лишь муж. И ты мне не доверяешь. Или не веришь, что я могу быть тебе еще и другом, на которого можно положиться в трудную минуту. Это, так сказать, мои мысли в общих чертах.

Ульяна была готова заплакать. Но сдержалась, понимая, что сейчас для слез не время и не место. Это тайное оружие надо было приберечь на потом, когда они останутся одни в их супружеской спальне. Поэтому она просто сказала:

– Прости меня.

– Хорошо, – сказал он. – Но только если ты расскажешь мне всю правду.

И Ульяна рассказала обо всем, что ей пришлось пережить за минувший день. Все это Мара уже знала, а кое-что испытала вместе с ней, поэтому молча кивала, словно подтверждая ее слова. А когда Ульяна начала красочно живописать, как они пробрались в замок через подземный ход, найдя вход в него в заросшем густой травой овраге в одной из окрестных рощ, то даже вставила одно или два замечания, придавшие картине законченность. Идти в подземелье им пришлось по щиколотку в грязном месиве, хлюпающем под ногами, иногда нагибаясь, чтобы не удариться головой о низко нависающий земляной свод. Из-под их ног с резким злобным писком разбегались по углам огромные крысы, давно обжившие вырытый под землей лаз.

– Если бы не Мара, то я ни за что бы не дошла или умерла от страха, – призналась Ульяна. Когда она вспоминала о пережитом, сидя в светлой уютной столовой в окружении любимых и близких людей, то могла даже улыбаться. – Представьте, некоторые крысы были величиной с годовалого поросенка!

Это было поэтическое преувеличение, но своего Ульяна добилась – Артур и Фолет пожалели их и поцеловали, каждый свою жену.

– А затем мы оказались в замке и отключили рубильник, подающий на стальную решетку ток, который нашли в одной из башен, – сказала Ульяна, вместив в одно предложение целую вереницу захватывающих дух событий, о которых она теперь даже не хотела вспоминать. – И подняли решетку. – Она повернула сияющее лицо к Артуру. – Только благодаря этому, милый, ты смог беспрепятственно пройти в замок и появиться в самый критический момент, как настоящий рыцарь без страха и упрека.

– Да, я такой, – кивнул Артур. И, не удержавшись, укорил ее: – Жаль, что ты не думала так раньше.

Ульяна хотела было запротестовать, но под насмешливым взглядом мужа передумала и решила отвлечь внимание на Мару, сказав:

– Не хочу даже думать, что было бы, если бы я не уступила Маре, и мы не потратили время на то, чтобы найти этот проклятущий рубильник. Я даже не знала о его существовании.

– Мне как-то рассказал о нем Фолет, – сказала Мара. – Дьявольская выдумка бывшего хозяина замка. Сдается мне, он был параноик. В наших местах ему ничто не угрожало. Во всяком случае, последние несколько сотен лет.