Сокровища Замка Тамплиеров

Их поцелуй был долгим. Но Ульяна нашла в себе силы оторваться от губ мужа. Ей надо было закончить свою исповедь.

– Я уже сказала, что это длилось недолго. Вероятно, Анжело Месси узнал о нашей связи. Он прилетел в Пекин и убил моего нового любовника. Мне удалось сбежать чуть раньше, иначе, я думаю, он убил бы в тот день и меня. Впрочем, он все равно расправился бы со мной рано или поздно, потому что прощать он не умел, и считал, что я его предала. Но мне повезло. Ему отомстил за смерть сына Хенг Хо. Старик отравил Анжело Месси. А затем Хенг Хо исчез, возможно, опасаясь возмездия или сам став жертвой мести. Но перед этим он завещал все свое состояние будущему внуку, Ксиу, который тогда еще даже не родился. Хенг Хо спас меня. Получив эти деньги, я смогла сбежать на край света, в Нью-Плимут. Там я какое-то время чувствовала себя в безопасности. Но потом кошмар начал возвращаться. Я потеряла банковскую карту, на которой лежали все мои деньги. Беременная, в чужой стране, без копейки в кармане… Я была готова решиться на самоубийство. Пойми и не осуждай меня.

– Никогда, – сказал Артур. – Но почему я должен тебя осуждать?

– Потому что именно тогда я совершила поступок, в котором сейчас искренне раскаиваюсь, – ответила Ульяна. – Верно говорят, что беда не приходит одна. Я потеряла банковскую карту, а через день ко мне пришел человек, назвавшийся партнером юридической компании «Мартин Крюгер, Эргюс Бэйтс и Анжело Месси». Его звали Эргюс Бэйтс, и он сказал мне, что Анжело Месси перед смертью написал завещание, где отписал моему будущему сыну, которого он считал своим, все свое состояние. Я была на грани отчаяния. Это было спасение. Та самая соломинка, за которую хватается утопающий. Ты понимаешь?

– Да, я понимаю, – кивнул Артур. Он внимательно слушал Ульяну, которая, рассказывая, словно заново проживала те далеко отстоящие по времени события. И искренне сочувствовал ей.

– И я ухватилась за эту соломинку. Я не стала говорить Эргюсу Бэйтсу, что Ксиу не сын Анжело Месси. Я промолчала, а, по сути, обманула его. Так мой сын стал законным наследником Анжело Месси и владельцем замка тамплиеров. А спустя восемь лет мне аукнулось это. Я едва не потеряла своего сына. И я думаю, что это запоздалое возмездие за мой проступок. Я не должна была обманывать даже ради собственного спасения. Тогда бы и Ламия не появилась снова в моей жизни.

– Не кори себя, – сказал Артур. – Тогда, в Нью-Плимуте, ты поступила правильно. Никто не вправе бросить в тебя камень, даже твоя собственная совесть. Чтобы иметь право на это, надо пережить то, что пережила ты. Тебя оправдывает то, что ты спасала Ксиу, пусть еще и нерожденного. Ведь если бы ты не сделала этого, он мог не родиться никогда.

– Да, – содрогнувшись при одной мысли об этом, сказала Ульяна. – Это было бы ужасно, ты прав. – Она помолчала, а потом спросила: – А знаешь, что для меня было бы не менее ужасно?

– Что?

– То, что я не встретила бы тебя.

Артур приник к ее губам своими жаркими губами, и на этот раз Ульяна не оторвалась от них. Она закрыла глаза, чтобы полнее ощутить свое счастье. От этого поцелуя у нее закружилась голова. А потом она начала целовать его сама. И это доставило ей не меньшее удовольствие. Потом они разделись и легли в кровать под балдахином. И долго любили друг друга, почти опьянев от наслаждения. А когда они насытились своей любовью, то еще долго лежали, обнявшись, пока их не сморил сон.

Уже почти задремав, Ульяна сонно спросила:

– Знаешь, о чем я сейчас думаю?

– О том, что я самый лучший муж на свете, – ответил Артур, тоже уже почти спящий.

– И об этом тоже, – не смогла удержаться от улыбки Ульяна. – Но еще о том, куда скрылась Ламия. Меня это трево…

Не договорив, она заснула. Артур уже спал.

Глава 19.

После того, как Ламия скрылась за потайной дверью, оставив своих врагов в каминном зале, она быстро спустилась по винтовой лестнице, которая привела ее во внутренний двор. Выйдя из башни, Ламия с облегчением увидела, что стальная решетка поднята, и путь свободен. Стараясь держаться в тени, которую в свете луны отбрасывали стены замка, она пробежала дворик, арку, подъемный мост. Сбежала с холма, не чуя под собой ног. И только оказавшись в роще, под защитой деревьев, она остановилась, чтобы перевести дух. Здесь ее не могли увидеть с крепостных стен, а она легко заметила бы погоню, если бы кто-то из обитателей замка вздумал ее преследовать. И успела бы скрыться.

Но за ней никто не гнался. Замок тамплиеров, освещаемый луной, казался призрачным и пустынным. Ночную тишину не нарушали ни голоса людей, ни птичьи или звериные крики. Даже ветер стих, и деревья не шумели листвой. Весь мир словно замер. Или вымер.

И Ламия поняла, что ей опять повезло. Врагов неожиданно оказалось слишком много, она была бессильна противостоять им. Ее внутренний голос подсказал ей, что надо не сопротивляться, а спасать свою жизнь, бежать. И ее бегство было не проявлением трусости, а разумным, лучшим выходом из создавшейся ситуации. Она сумела избежать гибели или плена, грозившего ей. Как говорили древние, сujusvis est errare – каждому свойственно ошибаться. Но не ей, Ламии. И она в очередной раз доказала это.

Ламия торжествующе рассмеялась, подумав об этом. А потом вспомнила, что при бегстве, думая только о своем спасении, оставила в замке книгу о кладах, «Detur digniori». И зашипела от злости.

Ламия испытывала сожаление при мысли о ста миллионах евро, которые уже почти лежали в ее кармане, но потеря книги, которую она уже рассматривала как свою собственность, привела ее в бешенство.

Но возвратиться за книгой она уже не могла. Авантюризм Ламии не достигал размеров безрассудства. Она любила деньги. Но свою жизнь ценила превыше всего. А в замке ей угрожала смерть. Она не могла забыть, как возле ее плеча просвистела и вонзилась в дверь тяжелая, остро заточенная секира, брошенная Марой. Ламия с ненавистью подумала, что старуха оказалась намного опаснее, чем она предполагала. Да и Ульяну она тоже недооценила.

– Ведьмы, – злобно прошипела Ламия. – Вы еще пожалеете!

Но она и сама понимала, что это была только пустая угроза. Едва ли ей удастся повторить свою попытку. С этого дня обитатели замка тамплиеров будут настороже, особенно Фолет. А мимо него в замок тамплиеров не проскользнет даже мелкий зверек. Он охраняет замок даже лучше, чем стальная решетка под током. Его можно было обмануть только внезапностью, что и сделала Ламия. Но второго подобного шанса ей не представится. Надо будет придумывать что-то новенькое и неожиданное. А пока затаиться. Наверняка хозяйка замка тамплиеров, эта рыжеволосая ведьма, обратится в полицию, и ее, Ламию, будут разыскивать. Поэтому ей необходимо как можно скорее на какое-то время убраться из этих мест, а еще лучше из Испании и, быть может, даже из Европы.

Придя к такому решению, Ламия подумала, что на всей земле есть только одно место, где она могла бы чувствовать себя почти в полной безопасности. Это остров Кеймада-Гранди. Скалистый бесплодный кусок суши, похожий, если смотреть на него сверху, на распластавшуюся по поверхности воды змею. Здесь она когда-то родилась и, покидая его, надеялась, что уже никогда не вернется. Но жизнь рассудила иначе.

Ламия решила покориться судьбе, которая возвращала ее в родные места. Каким бы ужасным этот остров ей ни казался, это было лучше, чем умереть на чужбине.

Но даже до Кеймада-Гранди надо было еще добраться. Преодолеть несколько границ и океан. Это было не так-то просто. Трудности могли возникнуть даже с тем, чтобы покинуть пределы Испании. И время в этом играло едва ли не решающую роль.

Свой автомобиль Ламия, направляясь в замок тамплиеров, оставила в роще. И сейчас укоряла себя за это. Если ролс ройс кто-нибудь нашел и угнал, ее шансы на спасение становились еще мизернее. Ей придется добывать новую машину. А это немалый риск, да и потеря времени, которого у нее и так очень мало.

Размышляя об этом, она прошла несколько сот метров и с замиранием сердца углубилась в рощу, в которой должна была находиться ее машина. Еще издали Ламия увидела темное пятно, почти сливавшееся с деревьями. Ролс ройс стоял там, где она его оставила, на первый взгляд целый и невредимый. Она почувствовала радость, как при игре в рулетку, когда после целой серии проигрышей ей удавалось угадать заветную цифру.

Ламия открыла дверь своего автомобиля и села в кресло водителя с таким чувством, будто вернулась домой. Не глядя, протянула руку, чтобы открыть ящик для перчаток, в котором она перед уходом оставила ключ зажигания. И наткнулась на чье-то колено.

Ламия испуганно вскрикнула от неожиданности.

В салоне вспыхнул узкий луч света, на мгновение ослепивший ее. Прикрыв глаза ладонью, она увидела, что в кресле напротив сидит мужчина, который и светил фонариком ей в лицо. В другой руке у него был пистолет, который был также направлен на нее.

Ламия узнала мужчину. Это был полицейский, которого она уже видела дважды за этот день в замке. Каким-то образом он нашел ролс ройс и поджидал ее, притаившись в салоне. Она была погружена в свои мысли и, кроме того, слишком спешила, а потому не заметила его. И попалась в западню, как глупая мышка.

Ламия едва сдержалась, чтобы не зашипеть от злости на себя. Гримаса исказила ее лицо. Увидев это, полицейский ухмыльнулся.

– Что, не ожидала? – спросил он, явно торжествуя. – Только не делай глупостей. Ты у меня на мушке. И я намного сильнее тебя. Тебе не удастся убить меня, как водителя грузовика. Кстати, где твое орудие убийства? Ты спрятала электрошокер в машине или носишь с собой?

Полицейский, радуясь своей удаче, был слишком разговорчив, и он дал Ламии время прийти в себя. Злобную гримасу на ее лице заменил страх, который Ламия искусно изобразила.

– Неужели вы способны обидеть беззащитную девушку? – спросила она тоном маленького испуганного ребенка, который безотказно действовал на мужчин, вызывая у них непреодолимое желание встать на ее защиту. – Что же, стреляйте! Денег у меня все равно нет. Вы выбрали не ту жертву.

Мигель Гарсия озадаченно посмотрел на нее.

– О чем это вы? – спросил он, невольно опуская пистолет и переводя луч фонарика с лица Ламии на ее грудь. Грудь была полуобнажена и высоко вздымалась при каждом вздохе. Луч света дрогнул, опустился было вниз, но затем снова вернулся на грудь. – Я полицейский.

– О, какое счастье! – радостно воскликнула Ламия. – А я вас приняла за грабителя!

Лейтенант Гарсия недоверчиво покачал головой и произнес:

– Ламия Ламиани, вы арестованы по подозрению в убийстве водителя грузовика Антонио Фернандеса, которое вы совершили прошлым утром. А также в причастности к гибели лошадей в замке тамплиеров минувшей ночью.

Но она не смутилась, и тем более не стала признавать свою вину, а жалобно ответила:

– Этого не может быть, господин полицейский! Всю прошлую ночь я провела в подвале замка тамплиеров, запертая на замок в тесной сырой комнатушке и связанная, – в глазах Ламии появились слезы. – Мне угрожали пытками, не давали спать, истязали голодом и жаждой. Так что я не повинна в смерти этих несчастных животных. Как и в убийстве какого-то водителя грузовика. Если я в чем и виновна, так это в наивности и слепой доверчивости. Но ведь за это не арестовывают, господин полицейский? Или в вашей прекрасной Испании все возможно, были бы деньги, влияние и власть?

Мигель Гарсия не мог скрыть своего изумления.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – признался он уже совсем не таким строгим тоном, каким говорил с ней до этого. – Кто вас пытал и почему?

– Кто? – переспросила Ламия. И, печально улыбнувшись, ответила: – Хозяйка замка тамплиеров. Почему? Вероятно, ей не понравился мой вопрос. Я спросила ее, за что она убила своего мужа, бывшего хозяина замка Анжело Месси. Но вместо ответа она приказала своим подручным бросить меня в подвал. Я была готова к самому худшему. Не знаю, почему меня не убили сразу. Возможно, им помешал ваш приезд, господин полицейский. Ведь это вы приезжали в замок вчера утром?

– Да, – растерянно кивнул он.

– Вот видите! – радостно воскликнула Ламия, как будто это доказывало правоту ее слов. – Они испугались полиции. Вероятнее всего, меня все равно убили бы этой ночью. Но один из моих мучителей – кажется, его зовут Фолет, – решил перед этим немного позабавиться со мной. Ну, вы понимаете, как… Он развязал меня, чтобы ему было удобнее совершить свое гнусное насилие. Я воспользовалась этим. Ударила его ногой и, пока он корчился на полу от боли, убежала из подвала. Неужели мой удар и мое бегство можно считать преступлением, господин полицейский?