Сокровища Замка Тамплиеров

– Как знать, – ответил лейтенант Гарсия. Но не стал уточнять, что он имеет в виду.

Они спустились во двор. Проходя около автомобиля Ульяны, лейтенант Гарсия кивнул на него и спросил:

– Он так и останется стоять на дороге?

– Как только вы уедете, я загоню автомобиль во двор, – ответила Ульяна. – Будьте уверены, я позабочусь о его сохранности. Он мне очень дорог.

Ульяна не стала говорить, что в багажнике ее автомобиля лежат сто миллионов евро, предназначавшиеся для Ламии. И лейтенант Гарсия не понял, насколько буквально надо было понимать слова хозяйки замка тамплиеров. Поэтому он спокойно сел в полицейскую машину и уехал, на прощание помигав Ульяне фарами.

Уже наступила ночь. Она была светлой и тихой. Луна освещала окрестности. Мигель Гарсия ехал осторожно, словно опасаясь, что из зарослей выбежит какой-нибудь зверь, перебегая дорогу. В здешних лесах водились олени и кабаны, и столкновение с ними не сулило ничего хорошего ни живому существу, ни машине. Однако он думал не об этом. Его мысли были заняты Ламией Ламиани.

Немного отъехав от замка, Мигель Гарсия еще больше снизил скорость, а затем свернул на обочину. Остановил машину, достал фонарик и вышел. Включил фонарик. Узкий луч света выхватил из темноты густые заросли, в которых скрывался едва приметный след от примятой травы, ведущий от шоссе в лес. Не так давно здесь проехала какая-то машина. Мигель Гарсия пошел по этому следу. Вскоре его окружили деревья. А через несколько шагов он увидел автомобиль, стоявший под одним из деревьев, словно он пытался спрятаться за ним. Это был бледно-зеленый ролс ройс, казавшийся бесцветным в серебристом лунном свете. За его рулем кто-то сидел.

Но вместо того, чтобы направить свет на салон, Мигель Гарсия выключил фонарик. В полной темноте он открыл дверцу автомобиля и опустился на переднее кресло, рядом с водителем. И почувствовал на своем колене чью-то руку. Это была женская рука. И прозвучавший во тьме голос тоже был женским, хотя в нем преобладали жесткие нотки.

– Тебе удалось? Книга с тобой?

– А ты как думаешь? – самодовольно улыбнулся он.

– Не люблю загадки, – недовольным тоном сказала женщина.

– Потому что ты сама – загадка. Вот и не терпишь конкуренции. Это только женская ревность.

– Перестань, – нетерпеливо оборвали его. – Мне сейчас не до комплиментов. В этой книге – все наше будущее. Отвечай, ты нашел ее?

– Разумеется, – сказал он, доставая книгу. – Весь мир к твоим ногам.

– Милый! – услышал он голос, ставший почти нежным. – Зажги фонарик. Я хочу убедиться, что ты не ошибся.

Лейтенант Гарсия включил фонарик. И луч света осветил радостное лицо Ламии, жадными глазами рассматривающую древнюю рукопись с надписью на обложке «Detur digniori».

Глава 18.

Проводив взглядом полицейскую машину, Ульяна села за руль своего автомобиля и въехала во двор. Она не стала загонять «Seat – Leon» в гараж, ворота которого были закрыты, а припарковала его во дворе. Баулы с деньгами Ульяна решила оставить в багажнике до утра. Она чувствовала себя беспредельно усталой. И тело, и мозг, утомленные пережитым днем, требовали отдыха.

Когда она вышла из автомобиля, то увидела Фолета, терпеливо поджидавшего ее.

– Может быть, на ночь опустим решетку и включим рубильник? – спросил он. – Обезопасим себя от непрошенных гостей.

– Это ни к чему, – ответила Ульяна. – Не будем ничего менять в нашей жизни из-за Ламии. Не доставим ей этой радости.

Фолет кивнул, молча соглашаясь. Ульяна помолчала, думая, не слишком ли она беспечна, а потом сказала:

– Милый Фолет, мне не удобно просить, но… В общем, не могла бы твоя жена остаться в замке не только в эту ночь, но еще на несколько дней? Мне бы очень этого хотелось. С ней я чувствую себя в большей безопасности.

– Не беспокойся, Мара проживет в замке столько, сколько ты захочешь, – ответил Фолет. – Она благодарна тебе за все, что ты сделала, чтобы спасти ее мужа. – Старичок лукаво улыбнулся. – То есть меня. Она просила, чтобы я при случае передал это тебе.

– А что я сделала? – искренне удивилась Ульяна. – Мне кажется, я только мешала ей. Она бы справилась с Ламией и без меня.

– Ты хотела отдать Ламии замок тамплиеров в обмен на мою жизнь, – напомнил ей Фолет. – Ни я, ни Мара – мы никогда не забудем этого, поверь. И будем вечно тебе благодарны.

Голос старичка дрогнул. Чтобы не расплакаться самой, Ульяна поспешила сказать:

– Не хочу об этом даже слышать, Фолет! Неужели ты думаешь, что я могла поступить иначе? Хорошего же ты был обо мне мнения!

Старичок снова улыбнулся.

– Иди спать, – сказал он с отеческими интонациями в голосе. – Ты устала.

– Мне еще надо прибрать в столовой, – вздохнув, ответила Ульяна. – Ты поможешь мне?

– Мара уже все убрала, – сказал Фолет. – И уложила спать Ксиу. Артур не лучшая нянька для ребенка, не в обиду ему будь сказано. Мара сказала, что проведет эту ночь в комнате мальчика, если ты не возражаешь, конечно. Вдруг он проснется посреди ночи и испугается, вспомнив о том, что пережил за этот день. Мара не допустит этого. Она это умеет. Ксиу будет спать сном младенца. А тебе самой нужно хорошо отдохнуть. И о многом поговорить с Артуром.

Фолет, хотел он этого или нет, ответил на все мысли, беспокоившие Ульяну. Она не смогла ничего возразить. Молча поцеловала старичка в заросшую мягкими пушистыми волосами щеку и ушла, оставив его во дворе. Она знала, что сам он не сомкнет глаз всю эту ночь, охраняя покой и сон обитателей замка. В том, что случилось, Фолет корил себя. И она все равно не смогла бы его разубедить. Да у нее сейчас и не было на это сил.

Ульяна поднялась наверх и вошла в свою спальню. Артур сидел в кресле у окна и смотрел на луну, висевшую в небе над замком тамплиеров, словно большой китайский фонарик. Луна светила так ярко, что можно было даже не зажигать света. Ульяна подошла к мужу и присела к нему на колени, прижалась всем телом и с облегчением вздохнула. Она снова была дома, в уюте и безопасности. Ей ничто не угрожала, пока она находилась в объятиях мужа.

– О чем ты думаешь? – спросила Ульяна чуть погодя. – Обо мне, я надеюсь, а не о парижских красотках?

Артур невольно улыбнулся.

– Все мои мысли всегда только о тебе, – сказал он, целуя ее. – Ты знаешь это. Хотелось бы мне знать, о чем думаешь ты. Только скажи правду. Или промолчи.

– О Ламии, – призналась Ульяна. – А вдруг она действительно любила Анжело Месси? И искренне винит меня в том, что он пренебрег ею? А потому решила отомстить. Но я не виновата, поверь!

– А кто он такой, этот Анжело Месси? – спросил Артур. – Помимо того, что он бывший владелец этого замка и что он завещал свое состояние Ксиу, хотя он, как ты утверждаешь, и не отец твоего сына.

– Он сумасшедший, – ответила после недолгого молчания Ульяна. Она не хотела говорить об Анжело Месси, но знала, что должна была все рассказать мужу, причем намного раньше. И сейчас решила искупить свою вину. – Мне кажется, что после того, как он приобрел этот замок, Анжело Месси вдруг решил, что он – первый магистр ордена тамплиеров Гуго де Пейн. И что он живет уже тысячу лет, воюя со всем миром – то с неверными, то с церковью, а то и с человечеством. Но это еще не самое худшее, к сожалению.

– А что может быть хуже паранойи? – с сомнением спросил Артур. – Бедный малый!

– Хуже то, что он всерьез решил уничтожить человеческую расу, – ответила Ульяна. – Оставить в живых, быть может, полмиллиарда человек, которые будут обслуживать Орден тамплиеров, магистром которого он продолжал себя считать. Он захотел стать владыкой мира и перекроить его по своему разумению. Ты слышал о Джорджийских скрижалях?

– Кое-что, – кивнул Артур. – Если мне не изменяет память, это что-то вроде постапокалиптического послания человечеству, начертанное на гранитных плитах, установленных в одном из американских городков. А почему ты спрашиваешь?

– Это дело рук Анжело Месси, – пояснила Ульяна. – Но он пошел еще дальше. Он хотел расшифровать рукопись Войнича, надеясь узнать из нее секрет вакцины, способной сделать людей невосприимчивыми к болезням, но одновременно бесплодными. Он рассчитывал, что после массовой вакцинации человечество вымрет само, лишившись возможности зачинать и рожать детей.

– Бред какой-то! – возмутился Артур. – Да он не только сумасшедший, но еще и безумный маньяк. И как только ты умудрилась с ним познакомиться?

– Я была юной и глупой, – вздохнув, ответила Ульяна. – Анжело Месси вскружил мне голову ореолом таинственности, которым он себя окружал. Я как мотылек полетела на свет свечи и обожгла себе крылышки. Мы встретились, он пригласил меня в ресторан, я не смогла отказаться. Он напоил меня, а затем… Скажем так, воспользовался моим беспомощным состоянием. Это была всего одна ночь, о которой я пожалела уже наутро. Ты веришь мне?

– Да, – тихо ответил Артур. И поцеловал ее. – Ты не волнуйся. Если не хочешь, то можешь не рассказывать.

– Нет, я должна, – ответила Ульяна. – Я пожалела, но было уже поздно, Анжело Месси, овладев моим телом, посчитал меня своей собственностью. И, чтобы не потерять меня, он, словно паук, сплел сети, в которых я запуталась. Он сделал так, что меня обвинили в убийстве таксиста, в машине которого я ехала к Джорджийским скрижалям. А затем он внес за меня залог, вытащил из полиции и отправил на другой конец света, в Пекин, где за мной должен был присматривать, а. вернее, надзирать, чтобы я не сбежала, старый китаец по имени Хенг Хо. По сути, я оказалась в заточении в доме этого старика. Анжело Месси думал, что теперь я никуда не денусь от него, страшась Интерпола, который начал меня разыскивать после побега из Америки. Так бы оно и случилось, наверное, но у Хенга Хо был сын, который полюбил меня. Это и был настоящий отец Ксиу…

– А ты любила его? – тихо спросил Артур.

– Я? – Ульяна задумалась. – Я была в отчаянии. Загнанная, словно дикий зверь, в ловушку, никому не нужная, всеми преследуемая. Мне было нечего терять. Это была вспышка страсти, жажда любви, которая могла стать последней в моей жизни. Я бросилась в это, словно в омут. И долго верила, что это была настоящая любовь, которая случается только раз в жизни. Она подарила мне Ксиу, и только поэтому я не могла о ней жалеть. Но мы были вместе слишком недолго, чтобы это оставило неизгладимый след в моей душе. Со временем я начала забывать о тех днях, и даже черты лица отца Ксиу постепенно стерлись из моей памяти. А потом я встретила тебя. И вот это чувство уже было действительно настоящим.