Озябший ангел

– Ладно, спрошу.

Вовка вернулся минут через десять.

– Ну, как? – подалась к нему его соседка.

Мальчик сконфуженно шмыгнул носом.

– Почти ничего. Только заметил, как одна женщина обменяла на что-то кружок жмыха, – сказал мальчик. – А вот другая, не поверите, выменяла у мужика кусочек сала.

– Са-ла? – не поверила соседка. – Не может быть. Где в нашем городе он мог достать сало?

– Я не знаю, – искренне ответил мальчик.

– А что он за него берёт? – поспешно спросила она.

– Мне показалось, что женщина отдала дядьке какое-то украшение.

– Ух, ты! – воскликнула соседка. – На драгоценности, значит. Жулик он, не иначе. Не нужда же им движет, а жадность. А ведь у меня есть дома одно колечко, доро-го-ое. Мальчик, а ты мне покажешь того мужчину? Сможешь его найти?

– А чего его искать? Вон он, – кивнул головой Вовка. – Метров сто до него, не больше. Видите, широченный такой дядька в тулупе стоит.

– Где? Где? – женщина стала напряжённо всматриваться в редкую, но не стоящую на месте толпу. – Я не вижу.

– Сейчас увидите, – успокоил он её и чиркнул валенком по снегу. – Смотрите вот в этом направлении.

– Смотрю.

– Вот бредёт бабушка с корзинкой, дальше тётенька в красном пальто, потом дед с лыжами…

– Вижу деда.

– А чуть дальше и левее стоит дядька здоровенный, как шкаф. Вон, кстати, как раз к нему подходит хромой, перевязанный платком.

– Всё-всё, я увидела его. Спасибо.

– Я сейчас, – сказал паренёк и поспешил к тем двоим.

Но дойти до них не успел. Хромой коротко поговорил с верзилой, развернулся и пошёл в направлении Вовки. Мальчик погасил в глазах любопытство и, отойдя в сторону, стал наблюдать за этим человеком. Судя по жиденькой бородёнке и молодым глазам, ему нет и сорока. На лице со следами пороха – ухмылка идиота. На груди – концы шерстяного платка, связанные в узел, за плечами висит тощий вещмешок.

Вовка вернулся к своим санкам, разочаровано сказал женщине:

– Я подумал, что это покупатель. Хотел ещё раз убедиться, что тот дядька салом торгует, а это так… бродяга.

– А давай перейдём поближе к нему, – предложила женщина. – Я ведь теперь надеюсь на него. Дочка у меня очень слаба.

– Пойдёмте, – согласился мальчик.

Они встали метрах в десяти от того загадочного дядьки и ещё около часа незаметно наблюдали за ним. Мужик был в годах. Его лицо, напоминающее лопату, удивляло своим брезгливым выражением. Сам он ничего никому не предлагал. Но к нему изредка подходил плюгавый, не в меру оживлённый тип. Они перебрасывались двумя-тремя словами, и ходок снова исчезал. Но сразу же после него к дядьке подходил кто-нибудь другой, уже с целью обмена. Что ему предлагали, видно не было. Но вот брали у него, судя по промасленной бумаге, кусочки сала.

– Я, кажется, понял, – сказал Вовка. – Тот второй ищет клиентов, договаривается с ними, а этот совершает обмен.

– Похоже на то, – согласилась женщина.

Когда Вовка уже основательно замёрз, – а на улице было градусов двадцать, а то и ниже, – и стал подумывать продать вязанку хоть за какие-то деньги и уйти, около него остановилась крепкая для своих преклонных лет женщина. Она была в белой хорошо выделанной шубе, а голову её покрывал пуховый кружевной платок.

– У меня есть керосин. За них, – она указала на санки с дровами, – я могу тебе дать четвертинку. Согласен?

– Согласен, – сказал Вовка.

– Тогда пойдём со мной, здесь недалеко.

Вовка виновато взглянул на соседку, потом на покупательницу и вдруг предложил ей:

– Извините, пожалуйста, обратите внимание на это пальто, – повёл он рукой в сторону соседки, – оно вам как раз по росту.

Покупательница немного удивлённо посмотрела на Вовку, перевела взгляд на пальто. Соседка расправила его, встряхнула воротник. Глаза у покупательницы потеплели.

– Хорошее пальто, – сказала она. – Откуда оно у вас?

– Это моё пальто. Я актриса. Недавний подарок мужа. Но я его так ни разу и не надела. Не успела.

– Актриса, значит. То-то, я смотрю, будто вы знакомы мне. Только куда я в свои годы надену его? – спросила покупательница.

Вовкина соседка умоляюще посмотрела на неё.

– Может, всё-таки возьмёте? Как только город освободят, у вас купят его за очень приличные деньги, – горячо сказала она.

Та немного подумала и спросила:

– А что вы за него хотите?

– У дочки дистрофия. Мне очень нужны хлеб и крупа, и хоть какой-нибудь жир, – сказала ей актриса.

Покупательница задумчиво куснула нижнюю губу и предложила ей:

– Я могу дать вам за него… пол-литровую банку пшена, полбулки хлеба и пять картофелин. Жира, по-моему, нет. Если согласны, пойдёмте со мной.

Соседка сожалеюще вздохнула и кивнула.

– Да, согласна. Спасибо.

Минут пятнадцать они гуськом шли по городу. Женщина с пальто всё отставала. И когда Вовка оглядывался назад, она тревожно смотрела на него. Но вот они свернули во двор. Слева, прямо у кирпичной ограды какого-то предприятия, стояла пошивочная мастерская. Возможно, поэтому двор был не слишком завален снегом. Справа, параллельно мастерской, трёхэтажный дом. У его ближайшего подъезда покупательница остановилась.

– Обождите здесь. Я пойду всё приготовлю, – сказала она и ушла.

– Мне повезло, что ты встал рядом со мной, спасибо, – сказала женщина. – Я совсем не умею продавать.

– Я на таком рынке тоже никогда не был, – сказал Вовка. – А вам не жалко отдавать такое пальто за всё это…– повёл он головой в сторону подъезда.