Озябший ангел

– Надо, – согласился юноша. – Она в полукилометре отсюда.

И они побрели по извилистой тропе, проложенной среди сугробов по руслу реки. Несколько человек последовали за ними. Большинство же не сдвинулось с места: сил на переходы у них не было.

– Как зовут? – спросил Вовка своего попутчика.

– Вася, – ответил юноша.

– А меня – Вовка. Тебе сколько?

– Шестнадцатый пошёл, – ответил юноша. – А тебе?

– Осенью пятнадцать будет, никак не дождусь.

– А что изменится?

– Попрошусь юнгой на флот.

– Юнгой? – переспросил Вася. – Я бы тоже пошёл. Но ведь не возьмут.

– Это ещё почему?

– Да уж больно мы тощие.

– Пусть только откажут! – вскипел Вовка. – Мы что им, не люди? Да и где они здоровяков найдут? У нас тут одни дистрофики остались.

– Это да, – согласился Вася. – Выбор у них невелик. Только, наверное, нужно характеристику заработать, хорошую.

– Да уж, конечно, – подтвердил Вовка, – надо, чтобы кто-то за тебя поручился. А то вдруг окажется, что ты вредитель какой-нибудь.

Юноша остановился, тревожно взглянул ему в глаза.

– Ты думай, что говоришь! – резко заявил он.

– Да чего ты вдруг взъелся? – возмутился Вовка. – Я же не о тебе говорю, а…вообще. Вот псих!

– А ты олух! – жёстко заключил Вася.

– Да катись ты! – рассержено бросил Вовка и пошёл вперёд.

У второй проруби тоже толпились люди, но воду здесь черпали со всех четырёх сторон. И очередь продвигалась хорошо. Здесь и в самом деле куда безопасней: вокруг всего отверстия сколоты ледяные наросты, а местами даже сделаны насечки. Какая-то добрая душа не пожалела на это ни сил, ни времени. Мальчишки набрали по два ведра воды и, каждый своим путём, стали подниматься на берег. Едва начав восхождение, они оба поняли, что их основные трудности впереди. Берег здесь скользок и крут, снег на склоне совершенно вытоптан и полит водой тысяч горожан.

Подняться напротив проруби оказалось делом безнадёжным. И Вовка, быстро оценив свои возможности, нашёл более подходящее место и выбрался на набережную. Он так отчаянно напрягался, сосредоточенно выверяя каждый свой шаг, что, когда ступил на ровную поверхность и поставил ведра, его ноги подогнулись и он сел прямо в снег. Придя в себя, мальчик вспомнил о своём знакомом и, вытянув шею, стал высматривать его. Васи наверху не оказалось. Среди тех, кто карабкался по склону, его тоже не было.

«Куда же он делся?» – озабоченно пробормотал Вовка и поднялся. И только теперь он увидел знакомый шерстяной платок, наброшенный на плечи и сзади завязанный на узел. Вася стоял в очереди за водой. «Пролил, растяпа, – понял Вовка. И подумал: – Не ждать же его. Кто он мне?»

Мальчик решительно взялся за дужки вёдер и зашагал вдоль берега. Пройдя метров тридцать, он остановился. В нескольких шагах от него на склоне, толкая впереди себя ведро, ползла женщина. Мальчик осторожно спустился к ней.

– Давайте, я помогу, – предложил он.

Она, задыхаясь от напряжения, спросила его:

– А не уронишь?

– Не знаю, – честно признался мальчик. – Но постараюсь.

– Ладно, попробуй. Мне бы хоть без ведра выбраться, – посетовала она.

Вовка взял ведро, в котором воды оставалось едва ли половина, и осторожно вынес его на тропу. Вскоре, воодушевлённая благополучным исходом, на берег выбралась и женщина. Она была очень жалка и напоминала мокрую, хватающую ртом воздух рыбу, выброшенную на сушу.

– Спасибо тебе, родной, – поблагодарила она его. И, глубоко вздохнув, прошептала: – Господи! Как же я сегодня устала.

Вовка настороженно взглянул на неё и сказал:

– Вы особо не раскисайте. Дома, наверное, ждут вас.

– Да-да, ждут. Конечно, ждут, – стала она уговаривать себя. – Сейчас только соберусь с духом и пойду.

А он поискал глазами своего знакомого и увидел, что тот уже идёт вдоль склона и выбирает место, с которого начнёт свой подъем.

– Вася! – крикнул ему Вовка. – Иди дальше, я вижу там ложбинку.

Тот поднял на него глаза, кивнул и последовал его совету: пошёл понизу. А Вовка двинулся поверху. Замеченная им ложбинка приблизилась. На ней на разных уровнях виднелись два удобных бугорка. А сама она уходила наверх по склону под острым углом. Дойдя до неё, Вася со всеми предосторожностями, начал взбираться на берег. Вовка, оставив свои ведра, стал спускаться ему навстречу. Дойдя до первого бугорка, он перешагнул его, и вдруг осознал, что контуры его напоминают свернувшегося в калачик человека. Мальчик повернулся к нему лицом, ещё раз всмотрелся.

«Да, это же человек», – понял он. И стал сбивать снежную корку. Рука от ушибов заныла, но под отбитыми черепками снежного скафандра, проявилась вязаная голубая шапочка. Вовка на секунду замер и, чтобы подтвердить свои предположения, отколол ещё несколько черепков. Женщина лежала, уткнувшись лицом вниз. Ушки её оригинальной шапочки, скрестившись под подбородком, охватывали шею, и уже в роли шарфика закрывали грудь. «Так вот где вы, тётя Клава… – взволнованно прошептал Вовка. – Надо будет вызволить вас отсюда… Весна уже не за горами, половодье».

– Это кто? – из-за спины раздался голос Васи.

– Моя хорошая знакомая, недели три как пропала. Видно, сил не хватило. А к утру замело её.

Вовка обернулся, взял у Васи ведро и, осторожно переступив мёртвую, стал взбираться наверх. Выбравшись, он внимательно осмотрелся, заметил ориентиры, по которым можно будет отыскать тело тёти Клавы.

– Запоминаешь, где лежит? – спросил Вася.

– Да. Надо будет забрать её.

– Это правильно. Скоро снег начнёт таять, тогда поздно будет, – заметил Вася и тоскливо сказал: – Ну что, пойдём, что ли? У меня весь бок мокрый.

– Пойдём, – согласился Вовка. – Болеть нынче нельзя.

– Вот-вот, – подтвердил Вася, – ни мёду тебе не дают, ни молока; знай себе, горчичники лепят.

Мальчишки подняли ведра и с частыми остановками пошли. Метров через двести Вовка сказал:

– До чего же ведра тяжёлые, может поотлить воды?

– Я тоже взмок, – признался Вася, – но у нас в вёдрах и так литров по семь. А пока донесём – по пять останется. Нет, я не вылью.

Вовка вздохнул.