Килим

Обычно девушка не переносила запах табака, но этот странный дым от того, что курила Максима, не вызывал рвотных позывов, а наоборот, чудесным образом прояснял мысли и успокаивал.

Ната перевела взгляд на третьего участника их невольного ночного бдения – вернее, участницу. Эту ведьму она никогда раньше не видела, даже мельком. Она появилась вместе с Максимой у Лиды дома, когда Наташа уже почти потеряла сознание, и помогла транспортировать её к Максиме домой.

Наташу тогда сильно мутило, кружилась голова, потому она едва подмечала, как Максима указывает на нужные ящички у себя на кухне, а юная ведьма хватает то одну, то другую баночку, смешивая травы и какие-то порошки, чтобы затем заварить ароматный чай.

Теперь незнакомка, мимоходом представившаяся Волчком, легко покачивалась на старинном стуле с резной спинкой, который она лихо оседлала, как ковбой, и её взлохмаченные коротко стриженые волосы только усиливали сходство. На кухне Максимы было тепло, поэтому девушка

скинула верхнюю часть флисового кигуруми в виде динозавра, оставшись в светло-зелёном топе. Наташу невольно привлекали татуировки на руках юной ведьмы – множество разноцветных змей, казалось, шевелились, когда та покачивалась на стуле. Но это, конечно, был обман зрения.

Ната прикрыла глаза, собираясь с духом, и, наконец, решилась.

– Ии… что мы будем делать? Просто ждать? – Ей самой собственный голос показался ужасно тонким и испуганным. Две пары глаз – карие и зелёные – воззрились на неё в тишине. Нет, конечно, Наташа знала, что ведьмы не ходят на Изнанку, а истории об их принципиальности не оставляли ни малейших сомнений, что даже ради друзей они не отправятся туда. Но, может, другие маги…

– Маги не станут рисковать своей шкурой. – Откликнулась Максима, словно прочитав её мысли. Хотя почему «словно» …

– Димка прекрасно знал, на что он шёл. И что если что-то случится, то ему никто не протянет руку помощи. Поэтому нам остаётся ждать и надеяться, что ничего не случится. – Максима снова затянулась сигаретой. Взгляд её был на удивление спокойным.

Наташе хотелось кричать, топать ногами, что-нибудь громить, хоть как-то выплеснуть гнев на эту чудовищную слабость и беспомощность. Обвинять Максиму и Волчка за то, что они отказываются отправиться на Изнанку и вытащить её мужа обратно – за ухо, как нашкодившего мальчишку.

Но вместо этого она сделала большой глоток чая и сосредоточилась на том, как горечь трав разливается по языку, медленно сменяясь лёгкой сладостью.

Она была несправедлива, и знала это. Дмитрий – давно не ребенок, и он сам несет ответственность за свои решения. И ни ей, ни Максиме, ни уж тем более Волчку, которая выглядела сущим подростком, пытаться его вытаскивать. Тем более, ничего же ещё не случилось, правда?

– Твой муж мне сегодня очень помог. – Неожиданно подала голос Волчок. Её зелёные глаза блестели, полные какого-то невыразимого, но явно сильного чувства. – Я ложилась спать сегодня с предчувствием, что что-то должно произойти. Мы, ведьмы, чувствуем такое. А потом я проснулась посреди ночи, зная, что я свободна. И зная, что я нужна здесь.

Наташа кивнула, глядя на цветные пятна, пляшущие в отражении на поверхности чая.

– Я тоже чувствовала сегодня… но надеялась, что это просто мнительность. Накопившаяся усталость. Я ведь не ведьма.

– Ты – нет. – Кивнула Максима, а Волчок неожиданно добавила:

– А твоя дочь – будет.

Наташа удивлённо вскинула голубые глаза на ведьм, которые говорили такие… такие вещи совершенно спокойно, как что-то само собой разумеющееся и непреложное.

– Но… – она начала было возражать, но затем закусила губу, покачав головой. Спорить с ведьмами не хотелось. И не только потому, что это бесполезно. Но они выглядели такими уверенными… в то время как Наташа совершенно точно знала, что детей у неё уже не будет. Просто не хватит времени.

– Так. – Волчок неожиданно хлопнула ладонями по бёдрам и резко перестала качаться на стуле. Несчастный предмет мебели скрипнул по паркету в последний раз, и девушка легко с него соскочила.

– Решилась-таки? – задумчиво хмыкнула Максима, на что Волчок пожала одним плечом и принялась натягивать кигуруми.

– Не люблю быть должной. – Сказав это, юная ведьма неожиданно просто… исчезла. Как будто провалилась сквозь текстуры. Вот она стояла на месте – и вот её уже нет.

Наташа уставилась на место, где раньше была Волчок, пытаясь осмыслить увиденное.

– То есть… это вот так происходит? Я же правильно поняла? Она ушла на Изнанку?

Максима вздохнула, стряхнула пепел в хрустальную пепельницу, и подойдя, царственно опустилась на старую облупленную табуретку. Она подлила Наталье ещё заварки из чайничка, а затем достала себе из шкафчика бокал и початую бутылку вина.

– Но вы же сами говорили, что ведьмы не ходят туда… и никто не пойдет за Димой… – растерянно бормотала Наташа, глядя, как Максима наливает в бокал рубиновую жидкость.

– Мы действительно не ходим. Только некоторые. И только по серьёзному поводу. Это большая ответственность. И строжайший секрет. – Максима многозначительно глянула на Наташу, и та кивнула, показывая, что всё понимает. – Более того, это дар. И проклятие одновременно. Волчок хотя бы имеет хоть и косвенное, но право. У неё есть всё необходимое – весомая причина, и главное – разрешение. У меня же нет ни того, ни другого. – Максима посмотрела на Наташу, и в её глазах та увидела искреннее сожаление. Ведьма подвинула к девушке чашку и вздохнула. – Пей.

* *

Нить порвалась легко. Тихий хлопок – и натяжение ослабло, а затем нить на удивление без проблем вытянулась из основного Полотна. Дмитрий скомандовал Егору скатать её так, чтобы та не запуталась, и теперь они быстро спускались по лестнице вниз. Маг краем глаза поглядывал на парня, гадая, о чём тот думает. С момента разрыва нити Егор молчал, погрузившись в себя. Может, парень злился или пребывал в шоке, что Дмитрий только что его руками убил человека? Маг до последнего ожидал, что Егор начнёт артачиться и откажется выполнять свою часть сделки, но мальчишка его удивил. Разрыв произошёл в нужном месте, быстро и чисто, и теперь оставалось как можно быстрее дойти до нужного места, пока нить не отмерла.

– Этот мужчина… кем он был? – После долгого молчания подал голос Егор. Он звучал… иначе. Как будто за мгновение парень повзрослел, и голос перестал ломаться, наконец, став низким и глубоким.

Пожалуй, парень заслужил знать. Дмитрий кивнул про себя.

– Мой бывший клиент. Ещё до того, как Ткачи закрыли Изнанку. Хотел подсмотреть ближайшее будущее, согласится крупный партнёр на сделку или нет.

– Он выглядел… неплохим человеком. – Осторожно проговорил Егор. Дмитрий проигнорировал его и продолжил, уверенно шагая вниз.

– Он увидел не то, что хотел. У его нити не было завтра. Это очень страшно, должно быть, узнать, что у тебя нет завтра. Что ты вот-вот умрёшь, и ничего не поделать. Но он от кого-то слышал, что нить жизни можно… удлиннить.

Дмитрий спиной чувствовал, как взгляд Егора сверлит его между лопаток. Он кивнул, и указал на соседнюю высотку через дорогу.

– Нам сюда, тут недалеко.

– И вы согласились? – подал голос Егор. Дмитрий намеренно не встречался с ним взглядом, лишь кивнул, оскалившись.

– Я был, наверное, года на три-четыре постарше тебя. Только окончил универ, без гроша в кармане, без опыта, без жилья. А мужик сулил столько, что я мог сразу спокойно купить бы себе двушку в спальном районе. Что я и сделал. У него была беременная жена, маленький ребенок. Пожилые родители. Он попросил меня подыскать кого-то… кто не сильно важен. И я нашёл… её.

Дмитрий остановился у копии той многоэтажки, из которой они только выдернули нить, и безошибочно указал на точку в районе тусклого окна первого этажа.

– Ни друзей, ни семьи. Так, пара университетских подруг. Никаких великих достижений или судеб, на которые она повлияла. Тихая, незаметная жизнь. Никто не обратит внимания, если она вдруг исчезнет… Так я думал.

Дмитрий замолчал, и Егор подошел, встав рядом и внимательно изучая нить, о которой говорил маг. К его удивлению, та оказалась сплетена с гораздо большим количеством других жизней, чем он мог подумать из описания Дмитрия. Однако нить ощутимо истончалась к своему кончику, а последние сантиметры, казалось, могут порваться от одного дыхания. Для любого было бы очевидно, что это конец.

– Тогда я не сомневался. Показал клиенту, где рвать, чтобы не нанести непоправимый урон, где подвязать узелок, как будто бы так и было. Вернулся домой, спал крепко. Но со временем… я поймал себя на том, что думаю, как она там, эта девушка. Отразилось ли на ней то, что мы сделали. Кто она. Жива ли вообще. И я начал искать её. И нашёл. Тихая серая мышка. Я познакомился с ней, подобрался поближе, чтобы узнать, чем она живёт, о чем думает, почувствовала ли, что что-то изменилось. И сам не заметил, как она изменила меня. В день нашей свадьбы мы поклялись никогда друг другу не лгать… но я с самого начала не мог сдержать обещания. Я не смог признаться ей, что я играл с её жизнью, что, возможно, совершил непоправимое. Я боялся, что она меня возненавидит. А потом Ткачи закрыли Изнанку, и я уже ничего не мог изменить – клиенты пропали, а те, кто пытался идти обходными путями, были или слишком опасны, или ненадёжны, или умны, чтобы пытаться всё исправить их руками. Я жил годы в страхе, что ничего нельзя изменить. А затем появился ты. И я понял, что ты – мой шанс.

– Ну ты и ублюдок. – С чувством сказал Егор и смачно сплюнул, что совсем не вязалось с его образом.

Дмитрий лишь глухо рассмеялся, но смех этот был безрадостный.

– Не только ты совершаешь что-то такое, о чем впоследствии жалеешь всю жизнь.

Егор смерил его нечитаемым взглядом, но затем достал из кармана пальто аккуратно смотанную нить и коротко спросил:

– Ну, и что я должен делать?

Дмитрий чувствовал, как его сердце бьется где-то в горле, и отвернулся, не в силах смотреть, как тонкие пальцы Егора осторожно вплетают обрывок в почти полупрозрачные волокна основной нити. Слишком легко порвать, слишком страшно надеяться. Дмитрий сжал кулаки в карманах, стараясь успокоиться. Даже если бы он мог касаться полотна Изнанки, он бы всё равно не смог починить Наташину нить – его руки дрожали так, что он бы просто испортил всё неосторожным движением. Нет, всё-таки хорошо, что он рискнул положиться на Егора. Парень ещё не безнадёжен. Может теперь, когда всё улажено…

– Фух. – Егор вытер несуществующий пот со лба и повёл плечами, разминаясь. Затем, на секунду он замер, и ещё раз потянувшись к нити, осторожно её разгладил. Дмитрий нетерпеливо вгляделся в полотно, забывая дышать.

Нить была вплетена не очень аккуратно, и оставшийся конец непрожитого пока будущего торчал из Полотна, но Дмитрий знал, куда смотреть. В месте сплетения волокна уже медленно, но нарастали, признавая новый отрезок как свой собственный, укрепляя маленький узелок. Со временем на нити нарастут нужные волокна, а торчащий конец заправит сам себя в Полотно, его переплетут новые нити чужих судеб, с которыми она пересечется, и ничто не будет напоминать о произошедшем.