Бироновщина

– Такъ вамъ бы крадучись уйти.

– Пытался; но y параднаго хода стоятъ два жандарма; а швейцаръ мн? объявилъ, что раньше ужина никого изъ гостей не приказано выпускать.

– Изъ гостей? Такъ намъ, слугамъ, значитъ, выходить не возбранено? Переод?ться бы вамъ въ мою ливрею и утечь съ задняго крыльца.

– А ты самъ-то, братецъ, что же?

– Самъ я над?ну ваши рыцарскiе досп?хи и останусь тутъ за васъ, чтобы вамъ было время убраться изъ Питера по добру по здорову.

– Ты, видно, о двухъ головахъ! Къ ужину вс? в?дь должны будутъ снять маски, и теб? придется также показать свое лицо.

– И покажу.

– Но съ тобой чиниться уже не станутъ…

– Богъ милостивъ. Скажу, что нарядился, молъ, въ досп?хи своего господина сдуру безъ его в?дома, чтобы побывать тоже разъ на этакомъ придворномъ маскарад?. Ну, знамое д?ло, по головк? не погладятъ, накажуть, а все же не такъ, какъ вашу бы милость: вамъ, офицеру, всю жизнь бы испортили.

– Это-то в?рно… Ну, Самсоновъ, золотой ты челов?къ! Этой услуги я теб? во в?къ не забуду. Но гд? намъ переод?ться?

– А за переборкой въ мужской уборной. Войдемъ вм?ст? и выйдемъ вм?ст?: никому и не въ домекъ.

Сказано – сд?лано. Когда, немного погодя, оба вышли опять изъ уборной, никому изъ попадавшихъ имъ навстр?чу и въ голову не приходило, что шествующiй впереди благородный рыцарь – въ д?йствительности слуга, а скромно плетущiйся за нимъ слуга – благородный рыцарь.

Самсоновъ отъ природы былъ очень прим?тливъ и безъ затрудненiя нашелъ выходъ изъ дворцоваго лабиринта къ черному крыльцу. Зд?сь, кром? дежурнаго сторожа, стояли теперь также два полицейскихъ аргуса съ саблями на-голо. Но ливрейнаго слугу они выпустили въ садъ безъ всякихъ разспросовъ, а настоящiй слуга въ образ? рыцаря возвратился опять, скр?пя сердце, на парадную половину дворца.

V. Рыцарь и браминъ

Изъ танцовальнаго зала на Самсонова пахнуло тропическою жарой и неулегшеюся еще посл? танцевъ пылью, см?шанною съ запахомъ челов?ческаго пота и парфюмерныхъ благовонiй. Разгоряченныя танцами маски обоего пола расхаживали взадъ и впередъ одиночно или по-парно, прохлаждаясь холодными напитками и мороженымъ, которые разносились кругомъ придворными лакеями.

Вдругъ къ нему подпорхнули дв? женскiя маски: швейцарка и турчанка.

– Ты все еще зд?сь, Мишель? – зам?тила ему вполголоса швейцарка. – Какое безумство!

– Вы ошибаетесь, Лизавета Романовна, отв?чалъ Самсоновъ. – Я не Михайло Ларивонычъ…

– Это – Гриша! – вм?шалась турчанка. – Они в?рно тоже, какъ мы, обм?нялись платьемъ. Правда, Гриша?

Теперь и Самсоновъ узналъ ее по голосу.

– Правда, Лизавета Романовна, отв?чалъ онъ. – Михайла Ларивоныча въ моей ливре? никто не задержалъ, и теперь его, в?рно, уже не нагонятъ.

– Слава теб?, Господи! – облегченно вздохнула Скавронская. – Но какой ты самъ безстрашный! В?дь теб? это такъ не сойдетъ. Знаешь что, Лилли: мн? уже изъ реконесанса надо его тоже выручить; я поговорю съ цесаревной…

– А я съ принцессой! – подхватила Лилли. – Раньше намъ съ тобой надо, однакожъ, опять переод?ться. А ты, Гриша, т?мъ временемъ уберись зд?сь куда-нибудь подальше.

"Ахъ вы, милыя, хорошiя! – подумалъ Самсоновъ, когда дв? подруги упорхнули снова вонъ. – Но куда мн? зд?сь убраться? Разв? что въ буфетъ".

И онъ спросилъ y проходившаго мимо лакея: гд? буфетъ?

– А пожалуйте, сударь, за мною, – предложилъ тотъ и провелъ его въ длинную стеклянную галлерею, въ конц? которой былъ устроенъ роскошный буфетъ, а подъ высокими окнами были разставлены небольшiе мраморные столики.

Идя за лакеемъ, Самсоновъ разслышалъ за собою чьи-то семенящiе шаги, сл?довавшiе за нимъ въ стеклянную галлерею.

Едва онъ тутъ прис?лъ за одинъ изъ свободныхъ столиковъ, какъ за сос?днимъ столикомъ расположился маленькiй толстенькiй челов?чекъ, наряженный инд?йскимъ браминомъ, и потребовалъ себ? бутылку шампанскаго.

"А что жъ, не угоститься ли мн? тоже всласть, пока еще не посадили на хл?бъ и на воду?" сказалъ себ? Самсоновъ и приказалъ подать себ? чего-нибудь посытн?е. Минуту спустя столикъ его былъ уставленъ всевозможною "сытною" сн?дью: былъ тутъ и страсбургскiй пирогъ, и балыкъ, и ростбифъ…

– Въ буфет? y насъ, простите, сударь, одна холодная закуска, – извинился прислужникъ: – горячая будетъ къ ужину. А изъ винъ что прикажете: легкаго какого, али стараго бургонскаго?

– Н?тъ ли y васъ простого квасу? – Спросилъ съ полнымъ ртомъ Самсоновъ, уписывая страсбургскiй пирогъ за об? щеки.

– Простого ква-су? – протянулъ слуга и отрицательно покрутилъ головой. – Н?тъ-съ, простыхъ русскихъ питiй y насъ не полагается. Изъ дамскихъ прохладительныхъ есть оршадъ, лимонадъ: оршадъ первый сортъ – изъ миндаля и апельсиновъ на "гуляфной" вод?, а лимонадъ – на лучшемъ "ренскомъ".

– Такъ дай мн? хоть лимонаду, что ли.

– И что вамъ за охота, г-нъ рыцарь, пить всякую дрянь, коли есть нектаръ, питье боговъ? – заговорилъ тутъ браминъ и, поднявшись изъ-за стола съ длинногорлой бутылкой въ рук?, подошелъ къ Самсонову. – Челов?къ! еще одинъ покалъ.

Характерное картавое произношенiе съ придыханiемъ уже само по себ? выдавало въ немъ семита; а когда онъ въ добавокъ, задыхаясь, должно быть, подъ маской, отвязалъ ее и обнаружилъ такимъ образомъ одутловатое лицо съ хищнически-загнутымъ носомъ и выпуклыми, воспаленными глазами, – Самсоновъ тотчасъ узналъ въ немъ придворнаго банкира и бироновскаго сов?тчика, въ контор? котораго получалъ уже какъ-то деньги для своего господина.

– Вы слишкомъ любезны, г-нъ Липпманъ… – пробормоталъ онъ, не р?шаясь прямо отказаться. А тотъ безцеремонно подс?лъ уже къ нему и, наливая ему полный "покалъ", продолжалъ съ тою же развязностью:

– И вамъ бы, г-нъ рыцарь, снять свой шлемъ; разв? вамъ не жарко?

При этомъ глаза его зорко вглядывались въ глазныя отверстiя шлема рыцаря и въ нижнюю часть его лица, видимую изъ-подъ слегка приподнятаго для ?ды забрала.

"Гляди, гляди, – меня-то не узнаешь!" думалъ про себя Самсоновъ, а на вопросъ отв?чалъ, что "н?тъ, не жарко".

– А чокнуться все же можно и осушить покалъ.

Д?лать нечего, – пришлось чокнуться и осушить. Игристый напитокъ Шампаньи разлился y юноши огнемъ по жиламъ, ударилъ ему съ непривычки въ голову. Онъ не то, чтобы опьян?лъ, а исполнился беззав?тной отваги.

"Погибать, такъ погибать! По крайней м?р? нат?шусь еще надъ этимъ мерзавцемъ".

Онъ самъ уже налилъ себ? второй бокалъ и съ задорной усм?шкой спросилъ банкира, правда-ль, что тотъ прибылъ въ Питеръ л?тъ двадцать назадъ съ грошомъ въ карман?.

– Побольше: съ полтиной, – отв?чалъ Липпманъ, ни чуть какъ будто не обидясь, а напротивъ, самодовольно улыбаясь. – Во всякомъ гешефт?, г-нъ рыцарь, только начало трудно. Въ первый годъ изъ полтины y меня стало пятьдесятъ рублей, во второй – триста, а въ третiй – десять тысячъ.

– Изъ трехъ сотъ рублей въ одинъ годъ десять тысячъ! Это какимъ же чудомъ?

– Не чудомъ, а казенной поставкой. Подрядился я поставить для армiи десять тысячъ епанчей…

– Десять тысячъ епанчей на триста рублей? Значитъ, одну епанчу за три копейки? Кто вамъ это пов?ритъ!

– Хе-хе-хе-хе! Триста рублей моихъ пошли только на первую смазку, чтобы получить поставку. (Онъ наглядно показалъ пальцами, какъ смазываютъ.) Другiе брались поставить кто по восемь рублей, кто по семь, а я по шесть рублей за штуку. Ну, поставка и осталась за мною.

– Да по сколько же вамъ самимъ обошлась каждая штука?

– По сколько? (Онъ лукаво подмигнулъ однимъ глазомъ.) По шесть съ полтиной.