Бироновщина

– Откройте ваше лицо!

Малодушествовать уже не приходится. Рыцарь поднимаетъ забрало, и сотни глазъ съ недоум?нiемъ видятъ совс?мъ незнакомыя имъ, благообразныя черты юноши съ легкимъ пушкомъ надъ верхнею губой. Вс?хъ бол?е, конечно, разочарованъ самъ инквизиторъ; но за это долженъ по платиться разочаровавшiй.

– Государь милостивый! Кто вы есть такой?

Въ голос? временщика прорывалась такая злоба, что сердце y Самсонова въ первомъ зам?шательств? все же захолонуло, языкъ прилипъ къ небу. За него отв?чалъ бедуинъ:

– Ваша св?тлость! См?ю доложить, что это – слуга моего брата, Петра Ивановича Шувалова. У брата было уже заготовлено это рыцарское платье для сегодняшняго вечера; но внезапно онъ забол?лъ…

– И послалъ сюда зам?сто себя лакея? – досказалъ взб?шенный герцогъ.

– Н?тъ, ваша св?тлость, – заговорилъ тутъ, оправясь, самъ Самсоновъ: – господинъ мой тутъ не при чемъ. Учинилъ я это безъ спроса…

– За что и будешь прим?рно наказанъ, дабы впредь чинить тому подобное никому повадно не было! – подхватилъ съ негодованiемъ старшiй Шуваловъ, очень довольный, казалось, что можетъ такимъ образомъ отвести ударъ отъ себя и брата.

– …Никому повадно не было, – повторилъ посл?днiя слова его Биронъ и обернулся къ стоящему тутъ же старцу-капуцину съ отвислыми щеками и съ бездушно-суровымъ взоромъ подъ нависшими бровями:

– Ваше превосходительство, Андрей Иванычъ! извольте взять сего челов?ка…

– И допросить? – добавилъ капуцинъ, который, въ д?йствительности, былъ не кто иной, какъ начальникъ канцелярiи тайныхъ розыскныхъ д?лъ, генералъ Ушаковъ, безжалостность котораго при "пристрастныхъ допросахъ" была общеизв?стна.

– И допросить, какъ законы повел?ваютъ, – подтвердилъ герцогъ.

– Будетъ исполнено, ваша св?тлость.

"Прощай, б?лый св?тъ!" подумалъ про себя Самсоновъ, бросая прощальный взглядъ на Лилли.

Та, умоляюще сложивъ руки, тихонько аппелировала только что къ своей принцесс?. Но Анна Леопольдовна, пугливо поглядывая на императрицу, отрицательно покачала головой: лицо государыни, съ стекловиднымъ взоромъ, съ плотно-сжатыми губами, какъ бы окамен?ло. Давно изучивъ мал?йшiя движенiя въ чертахъ своей август?йшей тетки, принцесса сознавала, должно-быть, свое собственное безсилiе склонить ее къ отм?н? распоряженiя герцога.

Но нашлось другое, бол?е сильное духомъ существо – цесаревна Елисавета Петровна. Неожиданно для вс?хъ она обратилась къ императриц? уб?жденно и уб?дительно:

– Ваше величество! Сегодня – посл?днiй день празднованiя замужества принцессы Анны, насл?дницы россiйскаго престола. Не дайте же омрачить этотъ св?тлый день наказанiемъ челов?ка, вся вина коего состоитъ лишь въ томъ, что ему, какъ доброму в?рноподданному, хот?лось тоже насмотр?ться на этотъ праздникъ изъ праздниковъ. Отдайте ему его вину!

Слабовольная, но мягкосердая Анна Леопольдовна, слыша изъ чужихъ устъ то самое, что сама она не им?ла духу сказать въ защиту этого несчастнаго, обреченнаго уже не в?сть къ какимъ пыткамъ въ подвалахъ тайной канцелярiи, присоединила теперь и свою просьбу къ просьб? цесаревны; – Простите его, государыня, ради меня простите!

– И ради меня тоже, – р?шился подать голосъ и новобрачный. Анна Іоанновна переводила взоръ свой съ цесаревны на принцессу, съ принцессы на принца, – и пасмурное чело ея начало проясняться.

– Совс?мъ простить, словно безвиннаго, – не много ль будетъ? – промолвилась она густымъ своимъ голосомъ и вопросительно глянула на герцога.

– Чего ждать потомъ отъ самихъ господъ, если прощать такiя вольности ихъ рабамъ? – зам?тилъ по-н?мецки герцогъ.

– Правильно. Онъ будетъ наказанъ, но – не нами. У него есть свой господинъ; тотъ пускай съ нимъ и расправляется по-своему. А что же, графъ, ужинъ? – обратилась государыня къ оберъ-гофмаршалу Лёвенвольде.

– Ужинъ готовъ, ваше величество, – отв?чалъ тотъ съ поклономъ.

– Такъ прошу дорогихъ гостей откушать, ч?мъ Богъ послалъ.

Чиннымъ порядкомъ вс? двинулись сл?домъ за царственной хозяйкой. Только въ дверяхъ столовой произошло небольшое зам?шательство; послышалась хлесткая оплеуха и звонъ разбитой посуды.

– Это что же такое? – спрашивали другъ друга озадаченные гости.

Разсыпанные на самомъ порог? пирожки и черепки служили имъ н?которымъ уже отв?томъ; а зат?мъ выяснилось, что подъ тяжелую руку Бирона подвернулся по пути его сл?дованiя лакей съ пирожками къ бульону; ну, его св?тлости надо же было хоть на немъ сорвать свое сердце!

До Самсонова никому уже не было д?ла. Онъ вышелъ изъ танцовальнаго зала въ противоположныя двери къ парадному крыльцу, гд? его никто уже не останавливалъ. Въ горл? y него и безъ ужина стояли еще страсбургскiй пирогъ и… герцогъ курляндскiй. Съ какимъ наслажденiемъ втянулъ онъ теперь въ себя полною грудью прохладный ночной воздухъ!

Господина своего онъ засталъ уже въ постели, но не спящимъ.

– Такъ мн? тебя, стало-быть, по заслугамъ наказать? – усм?хнулся Петръ Ивановичъ, выслушавъ его докладъ. – Вотъ твое наказанiе.

Онъ указалъ на столбецъ червонцевъ на ночномъ столик?.

– Чего смотришь! Бери, бери! – это теб? оставилъ Михайло Илларiонычъ. Теперь ты и самъ можешь расплатиться за уроки съ своимъ прецепторомъ Тредiаковскимъ.

VII. Безъ с?дла

Ц?лую нед?лю при Двор? шли еще толки и пересуды о неслыханной продерзости шуваловскаго камердинера, – продерзости, за которую должны были, вм?сто него, жестоко поплатиться главный швейцаръ Л?тняго дворца и н?сколько служителей: по «нещадномъ» наказанiи «кошками» на герцогской конюшн?, вс? они безсл?дно и навсегда исчезли съ дворцоваго горизонта.

На сл?дующей нед?л? эту устар?вшую уже тему выт?снила новая, животрепещущая – зам?тное охлажденiе императрицы къ новобрачной чет?. Догадокъ и сплетенъ по этому поводу, какъ всегда нельзя было обобраться. Наибол?е же обоснованными представлялись дв?:

При своемъ обрученiи Анна Леопольдовна получила въ презентъ отъ август?йшей тетки драгоц?нный перстень, сд?ланный придворнымъ ювелиромъ Граверо по личнымъ указанiямъ императрицы. Между т?мъ, среди многочисленныхъ колецъ на пальцахъ принцессы не оказалось вдругъ этого самаго перстня. На вопросъ государыни: что это значитъ? – племянница, не ум?вшая притворяться, виновато призналась, что оправа перстня была слишкомъ старомодна, и что молодой помощникъ Граверо, Позье, перед?лалъ эту оправу по ея собственному вкусу. Императрица, понятно, была оскорблена и огорчена; а Биронъ не преминулъ съ своей стороны подлить еще масла въ огонь.

– Принцесса сама не знаетъ, чего хочетъ! – будто бы сказалъ онъ. – Даже подарки ея величества не по ней, и в?дь только потому, что государыня не признаетъ нов?йшихъ французскихъ модъ и не читаетъ французскихъ романовъ.

Второю, бол?е серiозною причиной для неудовольствiя императрицы была та настойчивость, съ которою принцесса и принцъ-супругъ ея требовали отпуска имъ изъ казны об?щанной имъ уже прибавки на содержанiе своего собственнаго придворнаго штата, въ сумм? 80-ти тысячъ рублей въ годъ. Несмотря на протестъ Бирона, государыня въ конц? концовъ подтвердила свое об?щанiе. Зато молодому принцу пришлось испытать на себ? всю грубость, на какую былъ способенъ зазнавшiйся временщикъ и которую тотъ не осм?ливался вым?стить непосредственно на принцесс?, насл?дниц? престола. Когда Антонъ-Ульрихъ явился въ прiемный часъ всесильнаго герцога принести ему отъ имени своего и принцессы "душевную признательность за милостив?йше назначенную субсидiю", Биронъ не пост?снялся въ присутствiи постороннихъ отчитать его:

– Ваша св?тлость благодарите меня за такую милость, о которой потомъ будете горько плакать. До сихъ поръ васъ и жену вашу содержали какъ родныхъ, но вы сами пожелали сд?латься чужими…

– Да я-то-то-то тутъ приче-че-чемъ? – заикаясь еще бол?е обыкновеннаго, пробормоталъ растерявшiйся принцъ.

– Вы – мужъ вашей жены и отв?чаете за нее по пословиц?: Mitgefangen – mitgehangen (вм?ст? пойманы – вм?ст? и пов?шены)! – продолжалъ герцогъ въ томъ же р?зкомъ тон?. – У васъ самихъ, принцъ, я готовъ в?рить, доброе сердце; вы искренно любите принцессу и потому д?лаете все по ней; но ув?рены ли вы, что и она васъ любитъ?

– Ув?ренъ! – отв?чалъ Антонъ-Ульрихъ. – Что за странный вопросъ!

– Вопросъ не столь странный, какъ вамъ, быть-можетъ, кажется. Я, по крайней м?р?, слышалъ отъ самой принцессы, когда вы въ первый разъ сватались къ ней, что женщина можетъ простить мужчин? всякiй недостатокъ, кром? одного: что онъ не мужчина.

– Да какъ вы, герцогъ, можете говорить мн? въ лицо такiя вещи…

– Я повторяю только слышанное къ вашему св?д?нiю. Лично противъ васъ, принцъ, я ничего не им?ю и могу дать вамъ только одинъ сов?тъ: вм?сто того, чтобы слушаться во всемъ принцессы, удалите отъ нея вс?хъ т?хъ, кто внушаетъ ей подобную ересь.

– Вы говорите о баронесс? Юлiан?? Но противъ нея я безсиленъ…

– Изволите вид?ть. Такъ какъ же, согласитесь, можно было дать вамъ съ принцессой еще особое придворное положенiе? Если я отговаривалъ отъ этого государыню, то для вашей же пользы.

О самомъ Антон?-Ульрих? Биронъ отозвался секретарю австрiйскаго посольства Пецольду еще откровенн?е, когда тотъ, при случайной встр?ч? съ герцогомъ въ Л?тнемъ саду, позволилъ себ? замолвить слово за принца:

– Вс? знаютъ, какая генiальная голова – этотъ принцъ. Если его женили на принцесс? Анн?, то, разум?ется, ужъ не изъ-за его великаго ума. Напрасно вашъ Дворъ воображаетъ, что можетъ распоряжаться y насъ въ Петербург?, какъ y себя въ В?н?. Если же y васъ способности брауншвейгскаго принца ц?нятся такъ высоко, то я съ удовольствiемъ склоню императрицу разр?шить ему отъ?здъ въ В?ну, гд? такъ нуждаются въ умныхъ государственныхъ мужахъ.

И вс? эти р?зкости сходили съ рукъ всемогущему временщику. Въ довершенiе своего униженiя, Анна Леопольдовна, по настоянiю императрицы, должна была лично отправиться на поклонъ къ Бирону, чтобы заявить о своемъ "добровольномъ" отказ? отъ отд?льнаго Двора. Торжествующiй герцогъ, милостиво принявъ такое заявленiе, об?щалъ ей съ своей стороны не давать уже поводу къ неудовольствiямъ. Наружный миръ между враждующими партiями н?мецкаго лагеря былъ возстановленъ, и государыня возвратила племянниц? прежнее свое благорасположенiе.