Мельница времени

С родителями всегда так. Свою боль, какой бы сильной она ни была, всегда превозмогают. Порой еще и крепче духом становятся. А вот боль за детей слишком дорого им обходится. Потому и стареют до срока. И уходят … Навсегда …

Когда Катя достигла берега, солнце почти село. Длинные тени кустов и деревьев стелились по земле, норовя забиться в надвигающиеся сумерки. Кругом стояла ароматная плотная тишина, которая лишь изредка прерывалась попискиванием отправившихся на покой птиц и трепетом сонных крыльев. На противоположном берегу виднелись пустые лодки Берендеев. Ни Михайло, ни кого бы то еще рядом видно не было.

«Вот тебе и на! – подумала девочка. – Не ждут, что ли?».

Но решила не обижаться. В конце концов, никто же не знал, когда она вернется. Просто позвать надо.

Катя сняла обувь, закатала до колен брюки и вошла в воду, полагая, что будь она ближе к середине реки, ее вернее услышат. Вдруг на глубине скользнула призрачная тень. Затем вторая, третья, четвертая. Постепенно под водой возникло интенсивное движение, которое показалось знакомым. Что-то похожее она заметила утром перед отправлением в лес. Поскольку непонятные тела метались вдоль русла и не пугали своим приближением, девочка наклонилась, желая внимательнее рассмотреть их. Тут от общего потока отделилось нечто и устремилось к ней.

Лишь только Катя собралась броситься на берег, как у самых ее ног возник силуэт красивой женщины в легких длинных одеждах, складки которых перетекали в разных направлениях: то в одну сторону, то в другую, то навстречу друг другу. Она строго взглянула на девочку и замахала руками, будто требуя отойти в сторону. Ровным счетом ничего не понимая, Катя продолжала оставаться неподвижной. В это время к первой присоединилась вторая, очень с ней схожая. С той лишь разницей, что одежда ее выглядела плотной и напоминала плавные изгибы прибрежного песка. Немного понаблюдав за происходящим, вновь прибывшая стала подниматься из воды. Сохраняя во взоре ту же строгость, что и прежняя, она веско произнесла:

– Иди отсюда, девочка.

– Куда? – не поняла Катя.

– Как можно дальше, – ответила незнакомка.

– Мне далеко нельзя, – Катя нерешительно переступила с ноги на ногу, – я лодку жду.

Тут к говорившим присоединилась та, что появилась первой. Она находилась в постоянном движении, как и ее одежды, словно пребывала в крайней степени возбуждения.

– Какую лодку?! Ты что?! – всплеснула она руками. – Здесь скоро такое начнется! Беги сейчас же!

– Куда бежать-то? – старалась уточнить девочка. – По берегу? Или к лесу?

– Ты что! Ты что! К лесу! Удумала! Мы силы как раз туда двинем! Все сметем! – продолжала фонтанировать эмоциями подвижная.

Чем дольше длился диалог, тем меньше Катя понимала его содержание. Сколько бы продолжалась эта путаница, неизвестно, если бы из воды не явилась третья. Ее одежды были неподвижны, как томная предутренняя гладь. Она была так же миловидна, как и подруги. Хотя чуть более бледное лицо указывало на ее возможное недомогание.

– Не обижайся, девочка, – заговорила она ровным голосом. – Просто мы все сейчас очень напряжены. Предстоит битва. Жестокая битва с повелителями болот. Они пытаются дотянуться до реки и захватить ее. Видишь? – и указала на уже знакомые три мутных языка, врезающихся в реку. – Им стало мало Синь-озера, которое мы, Езерницы, его жители, вынуждены были покинуть. Спасибо, сестры приютили, – и представила подруг: Это – водительница Бродниц. Они о людях заботятся, броды им прокладывают.

Та, что была в напоминающих песок одеждах, слегка наклонила голову.

– Это – старшая над Плюсконами. Они водные массы полощут, свежесть им придают.

Другая в ответ интенсивно закивала.

– Как же вы в бой пойдете, если плохо себя чувствуете? – поинтересовалась Катя.

– А что, так заметно?! – Езерница, будто была обычной земной женщиной, вскинула брови и непроизвольно коснулась щеки рукой.

– Извините, я совсем не хотела вас расстроить, – смущенно произнесла девочка.

– Нет, нет, ничего страшного, – ответила собеседница. – Просто нам после спокойных озерных вод в речных потоках не совсем уютно. Словно все время на сквозняке находимся.

– Так вы в Синь-озеро решили вернуться?! – радостно воскликнула Катя.

– Честно говоря, мы об этом, в общем-то, не думали, – несколько растерянно сказала Езерница и вопросительно взглянула на Бродницу.

– Нет, мы об этом совершенно не думали, не до того было, – подтвердила та. – Болотников от реки да с луга отогнать и то задача не из легких. Мы столько учений провели, столько ситуаций разных отработали. Даже после этого до конца не знаем, как обернется. А уж в логово лезть, где у них силы несметные …! Да и зачем? В реке всем места хватит.

– Вы что, – Катя в изумлении широко распахнула глаза, – мутные потоки только до леса отогнать хотите?!

Все три в ответ дружно кивнули головами.

– Да как же так?! – ахнула девочка. – Это – неправильно! Там же Дуб и Ендарь погибают! И юные Сенявы с Дубравицами! Им-то за что такая участь?!

При этих словах Езерница понурилась, на ее глаза навернулись слезы. Дрогнувшим голосом она проговорила:

– Дубравицы и Сенявы нашими лучшими подругами были. Все детство вместе провели. Тогда мы и не догадывались, что были счастливы. Только теперь, повзрослев, начали это осознавать.

– И что ты предлагаешь? – довольно сурово спросила Бродница. – Сию секунду планы переменить и бездумно войска к болотам вести? Не получится, как в пословице: не зная броду, не суйся в воду? А как поляжем все?

– Вам с Плюсконой решать, как быть, – тихо вымолвила Езерница, – как судьбой сестер распорядиться. Я здесь всего лишь гостья, повелевать не могу.

– А и впрямь, сестра, – напористо заговорила Плюскона, обращаясь к Броднице, – девочка права! Не след на полпути останавливаться! Вот отгоним мы их к лесу, свою реку спасем. Они возьмут да в какую другую сторону поползут. Обоснуются там, укрепятся. И снова к нам потянутся. Только большими силами, в иных краях почерпнутыми. Тогда не в пример труднее супротивничать будет.

Во время разговора из глубин поднялись сотни пар глаз, которые из-под воды внимательно наблюдали за беседующими. Все они пылали решимостью. Плюскона обернулась.

– Сестры, решайте! Неволить не могу! – громко обратилась она. – Идем на болота?!

Подчиненная ей треть войска согласно кивнула.

– А вы? – обратилась Бродница к своим.

Было видно, что и те были того же мнения.

– Наших и спрашивать не надо, – вымолвила Езерница. – Кто ж откажется в родные места вернуться!

– Значит, решено! – заключила Бродница и подняла руку.

Она развела пальцы, развернула ладонь к лицу и сделала движение чуть вверх, а затем вниз. Тут же между ними возникла струящаяся вибрация, одна часть которой поднялась к голове, а другая опустилась вдоль туловища. Миг, и все тело воительницы облачилось в прозрачные, но прочные латы, а голова увенчалась тонкой работы шеломом. Ее примеру последовали и остальные.

Вдруг река по всей поверхности забурлила множеством фонтанчиков, будто наружу рванулись вскипающие прозрачной пеной родники. Сначала из них показались острые наконечники, словно воду плотно утыкали торчащими вверх сосульками, переливающимися в свете взошедшей луны. Затем они стали расти все больше, подниматься все выше, пока не образовали частокол из копий. Воительницы встали рядом с каждым из них и крепко стиснули древки. Русло от края до края, насколько хватало глаз, заполонили готовые к бою ровные шеренги.

– Свежесть! – выкрикнула призыв Бродница.

– На всю жизнь! – отозвались ряды.

– Движение!! – подхватила Плюскона.

– На веки!! – прозвучал многоголосный ответ.

– Чистота!!! – завершила Езерница.

– Навсегда-а!!! – дружно грянуло во всю ширь водной глади.

Не успел последний звук растаять в воздухе, как река напряглась и вздыбилась огромным куполом, накрывшим собой полки. Впереди них с поднятыми вверх мечами, перетекающими напряженными упругими струями, стояли Бродница, Плюскона и Езерница. Водяной колокол задрожал, будто изошел боевым пылом, и рванулся на берег.