Телохранитель

– Не знаю. Просто так. Красиво.

Так наступила новая неделя, и тут вдруг возникла неожиданная проблема. Наташа, Катина школьная подруга, барабанщица девической группы «Дилижанс», решила отметить свой день рождения в предстоящую субботу в ночном клубе «Барракуда». Об этом Катя объявила в понедельник. Ховрин тут же позвонил Данилову. Встретились с ним тем же вечером в китайском ресторане на улице Луначарского. Сели в отдельной кабинке. Данилов, почесав бородку, сказал:

– Я кое-что разузнал про эту самую «Барракуду». Место это довольно поганое – настоящая клоака. Чего это им втемяшилось туда переться? Нет других, более приличных мест? Разве что дешево. Героина и кокаина там, конечно, нет, но все остальное, типа «экстази» и травки присутствует. Кто будет там без дури торчать под эту долбежку мозга – техномузыку? Впрочем, раньше тоже сперва поддавали и только потом шли на танцы махаться. Принадлежит этот клуб некоему Сергачеву Алимхану Геннадиевичу. Там тусуются «чоткие пацаны», что-то типа группировки. Из них состоит охрана, и еще некоторое количество болтается каждый вечер внутри. Это реально получается клуб по интересам гопоты. Молодежь туда ходит потусоваться, но кого-то просто бьют, если что не так или просто не понравился. Манера такая: подойдут, что-то говорят, потом неожиданно бьют. Поэтому контролируй эту ситуацию. Можешь, конечно, удар удержать, но лучше до этого не допускать. Знаешь, как нужно стоять по отношению к вероятному противнику?

Не дожидаясь ответа, Данилов тут же встал вплотную к Ховрину.

– Теперь попробуй меня ударить! Видишь: неудобно! Он начнет поворачиваться, а ты снова вставай сюда. Я смотрел видеозаписи камер наблюдения. У них даже был сделан такой ролик для одного их друга: подборка сюжетов по каждому пацану, где каждый кого-то избивает. Наиболее опасный из них это некто Жека. Эту гниду хорошо бы, конечно, задавить заранее, например, сломать ему руку или ногу, но уже поздно.

– Гляди! – он включил запись на принесенном ноутбуке. – Вот это самый Жека. Его надо вырубать сходу. Вот слепые зоны для камер. Часть этого коридора и вот тут. Туалет, опять же подойдет. Он подходит, что-то говорит и неожиданно бьет в челюсть и – готово – парень лежит. Парировать подобный удар практически невозможно. Если ты на соревнованиях, ты ожидаешь удара, то тут не знаешь, когда противник начнет… Как выигрывать такие схватки? Тактика тут простая – бить первым. Подходишь – и вырубаешь. Никаких задержек, разговоров. Сразу бьешь. Чаще всего выигрывает тот, кто бьет первым.

На съемке камеры наблюдения Жека своим тупым выражением лица чем-то был похож на карася.

– В армии таких придурков много!– сказал Данилов. – Короче, тут два варианта действия: первый – уходить от атаки, второй – нападать первому и отфигачить самого этого Жеку.

Добавил общую информацию:

– Смотри, чтобы девчонкам чего-нибудь не подсыпали в напитки – там это водится. Сам ничего разливного не пей: возьми закупоренную бутылку воды и сам открой. Никакого алкоголя, ни капли, но сделай вид, будто пьешь и немного пьян. Ты на работе…

Ховрин только пожал плечами.

Клуб «Барракуда» оказался довольно бойким местом и, как полагается для подобных учреждений, с грязнотцой. Тут было, судя по всему, немало постоянных посетителей, поскольку многие были явно знакомы, здоровались, хлопали друг друга по спине. Секьюрити в черных футболках с соответсвующей надписью на груди уверенно пронизывали толпу. Поначалу все было спокойно, потом появилась молодежь, крепко подпитая или под кайфом по другим причинам. Начались драчки. Впрочем, парни из службы безопасности это дело тут же подавляли и довольно жестко, – избивая виновников, – впрочем, не всех, а выбирая их по каким-то своим критериям. Вызывали в коридор и там лупили. Окружающий народ воспринимал эти дела спокойно. Видно тут так было принято.

Ховрина с его девичьей компанией это тоже не обошло. Поначалу всплыли какие-то парни, стали вязаться к девчонкам, сначала без агрессии, потом один начал хватать за руки. Ховрин оттеснил этого хваткого типа, тот стал петушиться, возникло напряжение. Тут же появились черные футболки. Одному из парней вмазали, другие, огрызнувшись, отошли. Снова мир и тишина (понятно, музыка долбит так, что слова не сказать). Но тут, как хищник из глубины, всплыл сам Жека. Видимо, только что пришел в клуб и искал, где размяться. Катю, которая выделялась из толпы, тут же и высмотрел. Где-нибудь в Канне или в Ницце она бы так не выделялась, но тут проявился довольно резкий контраст. Жека был со своим другом совершенно очумелого вида и напоминавшего выпущенного из зоопарка на выходные шимпанзе. Коротко стриженый Жека зыркал глазами, словно что-то выискивал. Наконец начал подходить.

А ведь до этого тут было довольно весело, хорошо поплясали. Музон здесь был неплохой. Хотя тут случилось совершенно неожиданное: рядом подрались девчонки. То ли кто-то кого-то толкнул, но привязались две, видимо, завсегдатаи: одна мужланистая, крепкая, полная и очень злая; подруга ее была явно не в себе – бухая, но рвалась в бой, пыталась пнуть туфлей, но из-за узкого платья ей было не задрать ногу, да и шатало с выпитого или с таблетки. Еще две-три местные «шалавы» подошли посмотреть на разборку. Пацаны собрались тоже, посмеиваясь. Обеих наверно хорошо знали. Те еще более заводились. Привязали вдруг и к Наташе. Та готова была разрыдаться. Не знала, что и делать. Ховрин схватил стаканы с коктейлями и, имитируя пьяный вид, будто бы споткнулся и вылил весь бокал одной из подруг на платье, на грудь, второй получилось на бедро и на низ живота – как описалась.

– Девчонки, извините! – промямлил он.

Вокруг раздался дружный хохот. Обе подруги взвыли и, обматерив Ховрина и даже заехав ему кулачком довольно больно по плечу, кинулись в туалет.

Тут-то и всплыл Жека со своими рыбьими глазами и другом-шимпанзе и прямиком направился к Ховрину. Ховрин сразу прилип к нему справа, так что ударить сходу Жеке было крайне неудобно, разве что получалось пихнуть.

– Чей-то я тебя не знаю! – уставился Жека на Ховрина.

– Да мне и насрать – знаешь ты меня или нет, – бесстрастно парировал Ховрин.

Жека не мог понять, что происходит – ударить никак не получалось. Однако тут всплыли два местных секьюрити в черных футболках. Пока что наблюдали со стороны.

– Чего ты ко мне трешься? – возмутился Ховрин. – Пидар, что ли? Руками за зад хватает! – обратился он к ближайшему «секьюрити», довольно полному и мрачному типу. – Выведите его нафиг отсюда!

Жека начал беситься, а ударить было неудобно. И как ни пытался он переместиться, Ховрин тоже смещался вместе с ним, будто прилип. Обменялись репликами:

– Отвали!

– Отвали сам!

«Секьюрити» наблюдали с интересом: Жека был для них свой человек, которого стоило бы подстраховать, но чуть позже, заметив какую-то новую бучу на танцполе, оба они сместились туда. Потом Жека все-таки ткнул Ховрина указательным пальцем. Ховрин как бы невзначай взял этот палец и рывком вниз сломал. Хруст был отвратительный, но зато и эффект мгновенный. Произошел вскрик, движение, но музыка играла так громко, так долбила в голову, что никто даже не повернулся. И тут Жека потерял сознание, словно ему вдруг сделалось плохо с сердцем.

Оказавшийся рядом «секьюрити» не мог сообразить, что происходит, хлопал глазами.

Ховрин, между тем, вернулся к девушкам. Те после перенесенного волнения нервно хихикали. Это тоже было приключение. Ховрину они обрадовались:

– Круто! Где ты ходишь?

Двое парней, желавших к ним приклеиться, с огорчением отошли.

– Это настоящий шалман! Тут нормальных парней не встретишь. Одни обдолбанные уроды. Ну, ты нас и завела! – прокричала сквозь шум Кристина.

– В прошлый раз хорошо сюда сходили, – оправдывалась Наташа.

– Тут же одна гопота тусуется. Пошли отсюда! – сказала Настя. Катя Гарцева молчала, поджав губы.

На выходе у гардероба, фильтруя выходящих, толпились аж человек пять «секьюрити» в черных майках. Вполне могли возникнуть проблемы. И тут, откуда ни возьмись, появился Чебышев в облике подвыпившего пожилого гражданина. Он тут же вступил в перебранку с охраной, начал первый, и бах-бах-бах-бах-бах – пять черных футболок уже валялись на полу. Класс! Эти удары у Чебышева были точно не из каратэ, в них было что-то из русской деревенской драки – довольно широкий боковой замах, но никто отреагировать на них не успевал. Противник тут же валился снопом – чистый нокаут. Что значит четкий хорошо отработанный удар!

Чебышев уложил всех пятерых секунд за восемь максимум, потратив на каждого только по одному удару и действуя с обеих рук. Все выглядело очень просто, но в этом было некое волшебство и высокое искусство рукопашного боя. Хорошо было бы записать это действо на видео, а потом прокрутить запись в замедленном действии.

Чебышев тут же и исчез, а Ховрин с девушками, переступив через тела охранников, вышли на улицу. Там только и надели пальто и куртки, вдыхая свежий холодный воздух.

Впрочем, по домам не разошлись, а взяли такси и перебрались в «Фабрику». Девушек туда пропустили бесплатно, а Ховрина обыскали, проверили на металлы и сняли с него денег за вход. Тут было побогаче и существенно лучше по общей атмосфере. Никаких драк и конфликтов там не наблюдалось. Очень хорошо там оттянулись.

Жеку, однако, Ховрин встретил совершенно случайно еще раз на улице Композиторов буквально через пару дней. Предплечье у того было в гипсовой лонгете, прибинтованный палец торчал, будто указывая куда-то. Столкнулись, как нарочно, лицом к лицу – не обойдешь.

Жека уперся в Ховрина своими мутными рыбьими глазами. От неожиданности он ничего не мог сообразить и поэтому начал с ругательств и угроз: «Я, блядь, тебя еще найду!» Ховрин молча рубанул его ребром ладони прямо по гипсу. Жеку скрючило.

Потом Ховрин приблизил свои губы к его уху:

– Еще раз встречу тебя – пожалеешь, сука! Я тебе ногу сломаю! – Это была классика психологического воздействия: слова и боль одновременно – формируется стойкий рефлекс.

Однако встретиться им все-таки пришлось – и совсем скоро. Всего неделю спустя Ховрин, как обычно, шел к Катиному дому. И тут появились двое: Жека со своей загипсованной рукой и еще один неизвестный Ховрину парень, но очень бойкий и кулакастый. Все случилось мгновенно. Парень кинулся в бой. Ховрин ему сходу сразу куда-то попал – вроде как в незакрытый кончик подбородка – миг – и тот уже лежал без сознания на грязной дороге.

Потом Ховрин вразвалочку подошел к Жеке:

– Говорил тебе, что ногу сломаю? Говорил? – и пнул его в коленный сустав – запрещенный в спортивном карате удар. Жека рухнул рядом с напарником, еще и ударившись больной рукой.

По крайней мере, после этого довольно долго Жека Ховрину не попадался – видимо, лежал в больнице или сидел дома. Впрочем, через пару недель встретился уже на костылях – опять же на улице Композиторов. Жил он где-то здесь, что ли? Ховрин направился прямо к нему. Жека пытался ускакать, но с непривычки быстро скакать на костылях у него не получилось.

– Вторая нога? – спросил Ховрин.

– Все! Все! – прохрипел Жека. – Не надо! – Он чуть-чуть не упал со своих костылей. На глазах его выступили слезы. Перед Ховриным стоял испуганный мальчишка. Реальное перевопрощение. Хотелось сказать: «Из обезьяны проявился человек!»

Юрик бы дорого дал за съемку этой сцены для Интернета.

Но все это, постоянные встречи и стычки, было уже слишком и могло мешать работе – вдруг бы он шел вместе с Катей, а Жека с товарищами повстречались бы на их пути. Ховрин размышлял с минуту, потом приблизился к Жеке:

– Хочешь перетереть по-взрослому? Давай забьем «стрелку»!

– Давай! – обрадовался Жека еще и тому, что на этот раз его не били и ничего не сломали.