Фабрика #17

Почесал затылок и встал в конце очереди с рюкзаком, прикидывая, что лучше – подождать вечернего рейса или бежать на автовокзал.

– Вам помочь? – спросил подошедший Знаменский. Он прокручивал на пальце ключи от машины. – Вижу, у вас проблемы.

Он извлек из кармана «корочку» и, держа ее вытянутой рукой на уровне груди, словно чеснок против вампиров, протиснулся сквозь очередь к самому окошку.

– Служебная необходимость! Пропустите! – зычно объявлял недовольным гражданам, которые неохотно расступались перед ним.

Через минуту Коренев держал в руках два билета – прямой и обратный – и слушал, как неразборчивый женский голос по громкоговорителю объявляет о прибытии поезда на третий путь.

– Спасибо, – сказал Знаменскому.

– Не за что, в следующий раз приобретайте билеты заранее, – ответил тот, пожал руку и удалился.

#8.

В поездах Коренев путешествовал на верхних полках. Достал из рюкзака рукопись, заученную наизусть за последние два года, заснул на двадцатой странице и провел во сне путь до самого прибытия на конечную станцию.

Выйдя из дверей вокзала в город, отправился к таксистам. При виде дедулиного адреса они покачивали головой, дескать, сам в эти дебри добирайся, мы понятия не имеем, где это. В отчаянии пообещал два счетчика. За двойную оплату соглашались, но требовали показать путь.

– У меня навигатор не находит твой адрес! Сам посмотри! – говорили они и тыкали пальцем в панель. Коренев смотрел и тоже не находил.

Дорогу он не знал и никому ничего показать не мог. Заподозрил Ваню с Виталиком в розыгрыше – подсунули несуществующий адрес, а потом будут хохотать над его доверчивостью.

В отчаянии подошел к дремлющему в сторонке таксисту кавказской наружности. Тот отозвался с характерным акцентом:

– Садись, канешна! Отвезу, дарагой. У меня там недалеко прадед живет.

Ваня с Виталиком были реабилитированы, а Коренев забрался на заднее сиденье и поставил рюкзак с рукописью на колени.

Ехали долго. Сначала ползли по городу, застревая на каждом перекрестке в столичных пробках. Коренев крутил головой и отмечал изменения, прошедшие с момента его последнего визита – тут вывеска сменилась, там магазин открылся, здесь пристройку соорудили, театр наконец-то отреставрировали.

Добрались до районов на окраине, где никогда не бывал. Дома становились ниже, уменьшалась этажность, начался частный сектор, перешедший в чистое поле с пасущимися коровами и козами. Коренев поглядывал на часы – пятнадцать минут, двадцать, полчаса…

У редкой посадки съехали с шоссе и потрусили по кочкам бездорожья. Плотность деревьев увеличивалась, и Коренев обеспокоился, не собираются ли его ограбить.

Водитель ехал с каменным лицом и поглядывал на пассажира в зеркало заднего вида. Коренев знал, что молчаливых таксистов в природе не существует. Они норовят поговорить о погоде, политической ситуации в мире, о вероятности жизни на Марсе, об удорожании бензина, да о чем угодно, лишь бы рот не закрывался.

– Далеко ехать? – он попытался завести беседу.

– Далековато, – подтвердил водитель и на дальнейшие попытки разговорить отвечал все так же односложно.

Завезет в лес и оставит в одних трусах на босу ногу! Коренев вспомнил, что денег с собой взял мало и успокоился. Но потом подумал, что могут не только ограбить, но и убить, и опять разволновался.

Открыл рюкзак и перебрал содержимое. К сожалению, самым крупным и угрожающим оказалась рукопись – теоретически ею можно было врезать по затылку, но взглянул на водителя и вернул книгу в рюкзак. Этого кавказского горца вшивой пачкой бумаги не возьмешь.

Пальцы нащупали на дне кусок лески, оставшийся с рыбалки – помимо шашлыков и парилки Виталик любил еще и порыбачить. Этим можно задушить, если подкрасться к водителю и накинуть петлю, пока тот увлечен дорогой. Переполз к водительскому сиденью и приготовился действовать радикально при первых подозрительных телодвижениях.

– Приехали! – объявил таксист. Такси хрюкнуло и остановилось.

Огляделся. По левую сторону расположился поворот, за которым начиналась сельская улица из маленьких покосившихся домиков. Половина строений выглядели нежилыми.

– Ждать? – водитель пересчитывал деньги.

Коренев поинтересовался стоимостью простоя, удивился и решил отпустить таксиста, взяв номер телефона. Он не представлял, насколько может затянуться общение с Дедулей – десять минут или несколько часов.

Такси подняло облако пыли и уехало. Коренев до слез закашлялся и побрел вдоль казавшейся совершенно вымершей улицы, выглядывая седьмой номер на воротах и переступая коровьи лепешки.

Неужели Виталик бродил по этим дебрям и перся в неизвестность, ради шанса пообщаться с полоумным стариком? Еще меньше верилось в то, что здесь бывал Ваня – тот даже на шашлыки выбирался после длительных уговоров. Ему казалось, что его ужалит пчела или укусит змея. Ну, или медведь нападет, на худой конец, хотя в радиусе нескольких сотен километров их отродясь не водилось.

– А если из зоопарка или цирка сбежит? – возражал Ваня на эти логические доводы.

Из-под забора выскочил мальчик лет шести-семи и прошел мимо, размахивая хворостинкой, со свистом срезающей траву. С ленивой наглостью окинул Коренева взглядом, дескать, мы и не таких видали, и отравился по своим мальчишечьим делам. Коренев хотел спросить про Дедулю, но мальчик исчез в кустах, и кричать ему вслед казалось неудобным.

Дошел до конца безымянной улицы, которая закончилась на девятке. Вернулся на один дом, но не обнаружил никаких номеров ни на зеленой калитке, ни на проржавевших воротах. Из-за красного забора воняло растворителем для краски.

Надавил пальцем кнопку звонка. Кнопка хрустнула, и провалилась в пустой корпус. Постучал в калитку, но ответом была полная тишина. Взглянул на телефон, чтобы узнать, который час, и с ужасом заметил, что батарея разряжена и аппарат вот-вот отключится, даже такси не вызовешь.

Толкнул калитку. Она неожиданно распахнулась и открыла вид на внутренности ухоженного двора. Захлопнул за собой дверцу и огляделся в поисках хозяина.

Дорожка из гравия, с двух сторон ограниченная бордюром из камней, вела к крыльцу, справа от которого располагалась веранда. Сам двор существовал не для пропитания, а для души. Грядки с томатами и картофелем были заменены на декоративные растения и деревья, окруженные аккуратными тропинками.

Прошел к крыльцу и поднялся по ступенькам. Звонка не нашел и постучал в дверь. Ответа не дождался, огляделся по сторонам и уже собрался уходить, пока его не обнаружили на чужой даче, как краем глаза зацепился за человеческую фигуру. От неожиданности вздрогнул.

На тени веранды в пляжном кресле сидел пожилой человек.

– Фу-ух, – Коренев щурился и вглядывался в полумрак. – Я вас не заметил. Прошу прощения, я стучал, но никто не отвечал, поэтому решил… Ничего плохого не подумайте, у меня телефон разрядился, я такси не могу вызвать…

Замолчал и пригляделся. Сухой старичок с тонкими руками и ногами возлежал в кресле. Голова его была опущена на грудь, а на грязной рубашке проступали красные пятна.

Случился очередной приступ дежавю. Не хватало только вишневого повидла.

– За что мне это? – простонал он.

Нужно выйти на цыпочках и по пустой улице сбежать незамеченным. В такие совпадения никто не поверит – как можно дважды оказаться на месте преступления? Черт! Его видели мальчик и водитель. Таксиста, может, и не найдут, а вот малолетний борец с травой рассмотрел его основательно. Проклятье!

– Попадись мне, убью! – представил, как вернется и набьет Виталику морду, если к тому времени не загребут до выяснения.

Ответом был кашель.

– Кто вы такой и что вам надо? – спросил старичок, поднял голову и уставился на Коренева.

Солнце стало ярче, воздух – чище, а деревья в саду – зеленей.

– Вы в порядке? Не ранены?

Ощущение тревоги не спешило уходить.

– Почему я должен быть ранен? – удивился старик.