Край

– Ух ты, – промолвил он на выдохе и обмяк.

– Дурак! Имбецил! – заорал Клещ на растерявшегося Пепла.

Воспользовавшись внезапным преимуществом, Михалыч вырвался на волю, но не рассчитал и со всего размаху врезался в металлическую бочку, которая глухо упала и покатилась, рассыпая пламя по полу.

– Гаси ее!

Алеша принялся топтать огненные языки огромными ботинками, но огонь распространялся дальше, на глазах съедая пустую тару.

Кто-то побежал к выходу в надежде найти огнетушитель, но тщетно. На пожарном щите сиротливо висел ржавый крючок с наколотым уведомлением об успешном устранении замечаний инспекции.

Сейчас оно выглядело, как насмешка.

Клещ в этом аду забыл про Михалыча и склонился над Костылем, нащупывая пульс и прикладываясь ухом ко рту, чтобы услышать дыхание.

– Окочурился, – объявил он.

Пеплу стало дурно.

– Надо его вытаскивать на улицу!

– Да как его вытащишь, он же тяжелый, что бегемот!

Пламя дошло до спирта и теперь ревело, угрожая сожрать здание целиком.

Васька закашлялся, в глазах появилась резь. Он инстинктивно прикрыл ладонью рот, но это не спасало.

– Сматываться надо, пока не задохнулись!

Все бросились к выходу, перепрыгивая через пустые ящики и мешая друг другу. Пепел бежал с мыслью «Только бы не потерять сознание». Сгореть живьем он не планировал. Он спотыкался, ободрал локоть, но жажда жизни не давала ему замечать ничего, кроме белого прямоугольника открытой двери.

– А Костыль?

– Нет его уже, – Клещ задыхался от бега. – Считай, в крематории.

Наконец, пробрались к выходу и высыпали на улицу, громко кашляя и отплевываясь.

Охрана двора смотрела с любопытством, но когда дым повалил через щели в крыше, догадалась, что дело – труба. Пепел увидел, как охранник куда-то звонит, бросая на них встревоженные взгляды.

– Что же делать? – повторял Клещ, ходя по кругу.

– Бежать врассыпную! Фирма на Костыле. С него пусть и спрашивают.

– Правда, точно, – галдели остальные. – Пусть у него и выясняют.

– Ну да, – бубнил кто-то недовольным тоном, – потом милиция всех найдет и припаяет «скрытие с места происшествия».

– Это же не дорожно-транспортное!

– Называется по-другому, а суть та же.

Остались стоять.

– Славно помянули, – вставил Лука. После первых пятидесяти грамм он вышел во двор подышать свежим воздухом и успел задремать на разваливающемся стуле, поэтому ничего не видел, а узнал уже в пересказе Алеши.

– Кто-то заметил, куда Михалыч делся? – спросил Клещ, до сих пор поражающийся тому, насколько сильным оказался косоглазый карлик.

В пылу борьбы с огнем никто не обратил внимания на обезумевшего старика. Сгорел, должно быть. Или в лес убежал.

– Увидел бы, задушил, – процедил Клещ. – Чувствовал, что добром не кончится!

Последнюю фразу он произнес для красного словца. Ничего такого он не ощущал, и работа его полностью удовлетворяла.

Послышался вой сирен, с громыханием открылись ворота и в институтский двор въехали пожарные автомобили. Вокруг развилась бурная деятельность, сопровождаемая суматохой и беготней, в которой работников ООО «Вектор» оттеснили от здания. Началась безуспешная борьба с огнем, не желавшим гаснуть. Хотя снаружи все казалось безумно сырым и не склонным к горению, даже во дворе стоял жар, от которого ручьями бежал пот.

– Перекидывается на здание рядом!

– Давай туда, сгорит ведь к чертовой бабушке!

Пепел обратил внимание, как болят ушибленные колени и левое плечо. Пока присутствующие глазели на продолжающий разрастаться пожар, он думал, что кроме директора, в ООО «Вектор» имеется еще и главный бухгалтер, то есть он, Васька Пепел. Тот самый, который своими руками случайно убил Костылева.

– У вас там склад керосина? – спросил подошедший пожарник.

– Бери выше. Пищевого спирта.

– Зачем в институте спирт?

– Контакты протирать, – пошутил кто-то.

«Надо лететь домой и собирать вещи, – подумал Пепел, – и бежать далеко-далеко». Не успел он додумать эту мысль до конца, как ноги повернули и направились за ворота. Пока он шел, уставившись в землю, его случайно задевали суетящиеся пожарники. Один раз сильно попали по ушибленному плечу.

«Нужно бежать», подумал он снова, оказавшись за пределами институтского двора.

Двумя этажами выше кто-то тихо шумел. Несколько человек неразборчиво переговаривались между собой полушепотом.

Пепел вдохнул полную грудь воздуха, будто перед прыжком с трамплина, и нажал на кнопку звонка, соображая, как правильней сообщить о трагическом происшествии. Дверь с громким скрипом открылась, и на пороге предстала улыбающаяся Василиса, вытирающая руки о полотенце, перевешенное через плечо. Она что-то готовила, надев запачканный мукой передник. Однако увидев Пепла, недовольно нахмурилась.

– Чего тебе? – спросила она грозно. – Быстро, а иначе придет Толик и спустит тебя с лестницы.

Он сглотнул. Предстояло самое сложное, а Василиса, кажется, пребывала не в духе. Нет ничего страшнее женщины в дурном настроении.

– Тут какое дело… – он запнулся, – Не придет Толик-то.

– Почему? – не поняла она, хмурясь еще сильнее и гневаясь, что он мямлит и не может договорить.

– Умер он, – Пепел поник.

– Как?