Проклятье из Тридесятого царства

– Сначала отдай шкатулку.

– Да и пожалуйста!

Меньше, чем через десять секунд шкатулка оказалась в руках у Филиппа. Хотя парень до сих пор не решил, как поступить дальше. Отдать шкатулку Моревне, но сохранить себе жизнь? Или, все же не нести ее вовсе и умереть? Филипп уставился на шкатулку, уйдя глубоко в себя в своих раздумьях.

– Я бы на твоем месте не шел бы через мост, не подпалив кукол, – деловито с напылением загадочности произнес Стравинский.

– Это еще зачем?

– Ну, как же? – Стравинский засмеялся. – Тебя там, наверняка, ждут. Мост такого аншлага отродясь не видал. Неужели ты думал, что Иван и Алена допустят передачу шкатулки людям Моревны? Вот так просто?

– Но Темная дружина сбежала с поля боя! Их там нет!

Стравинский закатил глаза:

– Пошли за подкреплением. Предполагаю, что соберутся все. И будет битва не на жизнь, а на…

– А мне что делать?! – в панике перебил его Фил. Он вообще не предполагал ничего подобного, поэтому услышанное стало настоящим потрясением. Дважды он боевых разборок точно не перенесет.

– Тише, без паники, – спокойно произнес Стравинский. – Мы сейчас подожжем кукол в шкатулке и пойдем через мост. Ты выйдешь ко всей этой сказочной публике, вооружившись сиим опасным артефактом. Поверь, они сунуться не посмеют. Ты, главное, угрожай им поувереннее.

– А дальше что?

– Ну, а там уж сам решай. Пусть к Моревне тебя везут. Если не так, то смерть тебе верная, – пожал покатыми плечиками Стравинский и протянул парню металлическую зажигалку. – Давай, попробуй. Не бойся, ни шкатулка, ни куклы не сгорят. Ну, смелее, Филипп.

Парень открыл шкатулку, усадил кукол прям в ней и поджег каждую по очереди. Соломенные головы охватило пламя.

Филипп, держа в правой руке шкатулку, закинул левой себе на спину рюкзак, Стравинский подобрал с земли сумку. Оба направились к мосту. Парень пытался контролировать дрожь в руках, ноги, будто, превратились в вату. Сердце колотилось, как взбешенный зверь в клетке, отдаваясь эхом в ушах. Перед глазами снова поплыли образы горящих трупов, нос, будто бы, снова почувствовал запах горелой плоти. Фил нервно сглотнул ком, подобравшийся к горлу и ступил на мост. Послышался скрип деревянной доски. Фил посмотрел вниз: ноги окутывала серо-голубая дымка. Подняв глаза, он увидел туманное облако, плавно опускавшееся на мост. Парень сделал еще несколько неуверенных шагов к середине моста. Сквозь туман он увидел приближающуюся фигуру в черном балахоне. Это она. Туман не рассеивался, но расступался. Снова это пронзительный взгляд. По спине побежала струйка холодного пота. Дыхание замерло, будто, легкие сжали в кулак. Спустя мгновение силуэт растворился в туманной дымке. Кулак разжался, и снова можно дышать. С каждым последующим шагом туман рассеивался и уже сквозь него прогладывались некоторые силуэты. Да, его ждут. Это безумие какое-то. Обычный подросток сейчас решает судьбу тысяч живых существ. За что взвалили на его плечи такую ношу? Это не его война. Это не его мир.

До окончания моста оставалось сделать еще три шага. Филипп поднял глаза. Туман рассеялся. На парня смотрели десятки пар глаз людей, которые не то, что пошевелиться, моргнуть не смели. Две противоположные шеренги, состоявшие из, примерно, семидесяти солдат враждующих армий, расположились по левую и правую стороны от моста. Все замерли в ожидании чего-то глобального, страшного. Если здесь начнется битва, то очень немногие выберутся из нее живыми. Поляна не настолько большая, чтобы не пострадал лес. С левой стороны Фил заметил знакомое, хоть и изрядно потрепанное, лицо Змея. С правой стороны… Стоп! Тоже знакомое лицо. Верхом на лошади, возглавляя пешую армию, восседала сама Алена. От внешности наивной русской красавицы в сарафане не осталось и следа: горделивая воительница в черном кожаном доспехе с золотой бляхой на груди. В правой руке, запястье которой украшали несколько нитей с амулетами, девица держала обнаженный меч. Всем свои видом Алена давала понять, что готова бороться за свое до победного конца. Сейчас воительница не отводила свой строгий сосредоточенный взгляд со шкатулки с горящими куклами.

– Ба! Знакомые все лица! – Филипп услышал за своей спиной громкий голос, от которого парень невольно дернулся.

Стравинский сделал шаг, поравнявшись с Филиппом. Никто не отреагировал на своеобразное приветствие. Но, внутренне, чувствовалось, напряглись сильнее. Фил зажмурился, готовясь сказать что-то важное, но мысли путались в голове, не давая произнести ни слова.

Внезапно в гнетущей тишине послышался какой-то странный звук, похожий на птичий клекот, где-то совсем рядом пронзительно взвыл волк. Все невольно устремили свои взгляды в противоположную от моста сторону. В темноте лесной чащи прогладывались странные пугающие силуэты с горящими желтыми и красными глазами. Клекот усиливался. Медленно, шаг за шагом, из тени начали выходить обитатели леса. От увиденного у Филиппа слегка подкосились ноги. Верхом на гигантских медведях, вальяжно выходящих из темноты деревьев, восседали нагие девицы, бледные тела которых были прикрыты лишь черными длинными волосами, а их головы покрывали венки из сухой травы, камыша и листьев. В их выразительных глазах на белых, как мел, лицах, читалась отрешенность и какая-то неуловимая, но явно ощутимая, скорбь. За девушками из-за деревьев по одному со всех сторон выходили оскалившиеся волки, верхом на которых сидели маленькие бледные дети с желтыми глазами, одетые лишь в длинные нательные сорочки, в руках они уверенно держали остро заточенные деревянные колья. Их было много. Очень много. Взгляд этих странных людей был холодным и жестким. Им не знакома пощада и сочувствие. Их не убьет меч, не пронзит стрела. Они – духи этого леса.

Стравинский слегка наклонился к Филу и прошептал:

– Кажется, у нас проблемы. Леший не двузначно намекает, что нам всем здесь не рады. Поэтому прости, парень, но ты мне еще спасибо скажешь.

Стравинский резко выхватывает шкатулку из рук Филиппа, что-то быстро шепчет и исчезает без следа.

Раздался крик Огненного Змея:

– Шкатулка! У нас украли шкатулку!

Алена несколько секунд смотрела на стоящего с вытянутой рукой Фила, а затем скомандовала своему отряду:

– Уходим!

Войско Лешего расступилось, дав уйти незваным гостям в глубь леса на восток.

Тем временем, Огненный Змей вплотную приблизился к Филиппу.

– Змей, я не знаю, что это было. Клянусь, я здесь не при чем! – парень растерянно смотрел на свою руку, в которой минуту назад держал шкатулку.

– Раз ты еще жив, то, действительно, не причем… – задумчиво протянул Змей. – Кто он такой?

– Петр Стравинский. Я не знаю о нем ничего, кроме того, что это он отобрал шкатулку у ведьмы и отдал ее мне, – растерянно лепетал Фил.

– Я должен доставить тебя Моревне, – строго сказал Змей. – Мы уходим! – крикнул он, обернувшись к своим подопечным.

Фил сел на землю и обхватил голову трясущимися руками. Только что он чуть не лишился своей жизни.

***

Всю дорогу к замку Филипп раз за разом прокручивал в памяти произошедшее. Стравинский, как всегда, всех перехитрил. В первую очередь, его – Филиппа. Манерный блондин рассчитал все до мелочей: нарочно отдал шкатулку, чтобы в самый ответственный момент ее отобрать. Хитро… Но именно благодаря этому, Фил остался живым. Парень никого не предавал, он, как и другие, стал жертвой коварного плана. Зачем Стравинскому шкатулка? Собственно, без разницы. Теперь Фил спокойно может вернуться домой, дальнейшая судьба Тридесятого царства его уже не волнует. Хоть бы Моревна не выкинула еще каких-нибудь фокусов с очередным проклятием. Миссия провалена безвозвратно. Черт бы побрал эту шкатулку на пару с Моревной! Если бы не вмешалось жуткое войско Лешего, все пали бы смертью храбрых на той треклятой поляне. Спасибо, что хоть дали уйти. Найти бы теперь Хана и разобраться, как им вместе вернуться домой. Но ни Хана, ни Мары по близости не было. Один из сопровождающих его вояк по секрету сказал, что ребят увезли отдельным экипажем в замок. Вот там они и встретятся.

Глава 19. Песнь о Демоне

Проснувшись, Фил боялся открыть глаза. Осторожно пошевелил пальцами, почувствовал на ощупь мягкость хлопкового одеяла. Придя в себя, понял, что находится в постели. «Может, мне все приснилось? Сейчас войдет бабушка и начнет причитать, мол, я все пары просплю и позовет завтракать. Хоть бы. Я готов слушать ее ворчание с таким же упоением, как хиты любимой рок-группы. Лишь бы не возвращаться в тот кошмарный сон про Тридесятое царство. Кстати, почему так хочется на пары?».

Пролежав так еще минут пять, Фил почувствовал на себе чей-то пристальный взгляд. «Я здесь не один?».

– Я знаю, ты уже не спишь, – прозвучал знакомый голос.

– Хан, ты? – спросил Фил не открывая глаз.

– Я.

Оба молчали, примерно, минуту. Фил резко повернулся, открыл глаза и попытался привыкнуть к свету. Постепенно он смог рассмотреть сидящего напротив Хана. Друг расположился на противоположной кровати, скрестив руки на груди и нахмурив брови. Комната, в которой они находились, была до боли знакомой. Они уже здесь бывали.

– Ну, и что ты дуешься, как сыч на погоду? – процитировал свою бабушку Фил. – Вообще-то это я должен на тебя злиться.

– И ты злишься?

– Не знаю. Нет, наверное. Но хотелось бы услышать твои оправдания.

– Оправдания?! – возмутился Хан, – Так ты это называешь? Я не буду оправдываться! У меня были объективные причины.

– Допустим. Ну, и? Так и будешь уходить от ответа, или все-таки наконец расскажешь правду? Что ты скрыл от меня?

Хан глубоко вздохнул:

– Прости, хотел тебе все рассказать, но не нашел подходящего момента.

– Будем считать, что он настал.