Пять фотографий из Великого Новгорода

Инстинктивно пригнулся под низкими сводами. Внутри темно, мрачно – глазам понадобилось несколько минут, чтобы привыкнуть. Марк рассмотрел макет палаты, церковные облачения, несколько берестяных грамот – ничего, что могло бы его обнадёжить.

На втором этаже, в помещении вроде вестибюля, Марк застыл перед арочными нишами с фресками. Штукатурку вокруг них, видимо, специально не восстанавливали для показа старинной кладки. Но – пригляделся – нет, «человека новгородского», кажется, нет…

Шаг под нервюры усугубил впечатление: он будто не в России. Своды палаты сведены к опорному столбу, слева от которого Марк увидел большую золочёную чашу в виде купола – вероятно, это что-то из церковной утвари. А ещё кресты, оклады икон – парадное церковное искусство. Его спутник сообщил, что в залах Владычной палаты развёрнута обширная ювелирная экспозиция, которая обычно завораживает посетителей. Но Марка больше интересовали кирпичная кладка и орнаменты.

Он заметил, что грани стен выполнены из фигурного кирпича: ни один не похож на другой, и каждая грань напоминает сложенную в полоску ткань. Ручная, словно портновская работа. Если представить, что на этих стенах нет пластиковых датчиков дыма, то покажется, что и не пробежали-протянулись эти пятьсот лет…

Он вгляделся в очертания орнамента в нишах по углам зала – заключённого в круг фантастического цветка с лепестками разных оттенков. Строгий рисунок, как и необычная кирпичная кладка, увы, не приблизили его к главному кадру, который он должен был сделать.

Они двинулись к владычным кельям, как назвал их длинноволосый.

Росписи показались Марку малопримечательными по сравнению с теми, что он уже успел увидеть.

– Что это за роспись? – спросил Марк.

– Это житие святого Иоанна Новгородского, – ответил его спутник.

– Он тут жил? В какую эпоху?

– Нет, всё было немного сложнее, – отозвался его коллега и сделал очередное фото. – Тут жил построивший Владычную палату Евфимий, и было это через 250 лет после смерти архиепископа Иоанна. Ещё через несколько столетий по ошибке Иоанна «поселили» в этой келье и расписали её сюжетами из жития святого. А оно у него очень интересное. Например, там есть история, как однажды Иоанн молился, и вдруг услышал плеск воды в рукомойнике. То был бес, которого Иоанн запер внутри рукомойника крестным знамением. Он стал умолять архиепископа отпустить его, и тот сделал это с условием, что бес исполнит его мечту – совершить паломничество в Иерусалим к Гробу Господню. И его желание осуществилось. Вот и на фреске – Иоанн скачет на вороном коне, которым обернулся бес, а тут, у окна, видна затейливая архитектура Иерусалима… Кстати, еще лет 150 назад здесь, в нише, висел рукомойник, про который говорили, что он тот самый… Сейчас он в фондах музея.

– А что это за отверстия в полу?

– Это европейское инженерное чудо, – сказал длинноволосый. – Система отопления была этажом ниже, а в эти отверстия проходил тёплый воздух. Можно сказать, что для своего времени Евфимий жил в отличных условиях.

В другом углу кельи – древнее изображение Святой Софии. Может быть, здесь кто-то нацарапал те самые слова?.. Или на каком-либо изображении фантастических сюжетов из жизни Иоанна?.. Но нет. Вздохнув, он покинул палату.

Марк вернулся на Владычный двор и понял, что потерял из виду своего оригинального спутника.

***

… Его, под вечер ставшие почти беспорядочными, скитания по кремлю закончились тем, что он случайно уснул, сидя на траве, на какой-то удалённой поляне. У разбудивших его полицейских, которые твердили, что ему следует покинуть детинец, потому что уже почти полночь, и ворота закрываются, он спросил:

– А где здесь неподалёку институт?..

Полицейские протянули:

– Корпуса университета разбросаны по городу, но непосредственно в кремле ничего нет…

– Может, раньше были?.. Ладно, у Гугла спрошу.

И тот сообщил: в здании Дворянского собрания, где сейчас расположился музей изобразительных искусств, в 60-х-80-х годах работал филиал знаменитого ЛЭТИ – Ленинградского электротехнического института.

Марк отправил ночное фото музея заказчику с припиской: «А больше успехов никаких».

Тот ответил загадочно: «А я так не думаю. Продолжайте поиски».

Марк усмехнулся: что ему ещё остаётся.

Часть вторая

Торговая сторона

Ссутулившийся над Волховом пешеходный мост обещал Марку довольно быстрый переход с Софийской стороны на Торговую.

Горожан и туристов на переправе толкалось немало, и ему иногда казалось, что асфальт вибрирует под ногами. Переполненные эндорфином китайцы фотографировались на фоне Софии, а под ними, на пляже у кремлёвской стены, нежились разморённые монотонной жарой жители города. Он и в Париже, конечно, видел местных, принимающих солнечные ванны прямо в центре, но новгородцы всё равно его немного удивили.

Марк знал, что Горбатый, как его здесь называют, мост построили чуть более тридцати лет назад. Потому интересовал он его мало, и цель была скорей оказаться на Ярославовом дворище. Но на середине моста, решив сделать фото внезапно посмурневшего северо-западного неба, Марк услышал обрывки мгновенно захватившего его разговора.

У перил моста мужчина в толстых очках, почти отчаянно жестикулируя, о чём-то увлечённо рассказывал девушке с микрофоном, позади которой за камерой работал оператор.

– Вот все знают, что у нас археологи копают, – говорил герой телевизионного интервью. – А подводная археология всегда остаётся в тени. 15 лет назад про меня говорили, что я не от мира сего… Но каким-то чудом и единомышленники у меня нашлись, и деньги мы привлекли.

– А что вы ищете? – простодушно поинтересовалась юная журналистка. – Клады?

Её визави даже расстроился от такого вопроса:

– Ну что вы… – протянул он. – Главным объектом наших изысканий стал Великий мост – давний предшественник того, на котором мы сейчас стоим. Хотя и монет мы нашли немало – иногда доходило по двадцать с лишним штук на квадратный метр.

– А ещё что нашли? – изо всех сил изображая профессионализм, спрашивала девушка.

– На мосту стояли лавки, – продолжал учёный. – Мы находили различные товары: глиняные горшки, рессоры, замки и ключи… О чём говорит такая активная торговля?

– О чём? – растерялась девушка, продолжая рисовать на лице невозмутимость.

– Мост играл чрезвычайно важную роль для средневекового Новгорода, – отчеканил подводный арехеолог. – Несколько лет назад выше по течению удалось отыскать остатки моста более раннего времени, датированного X веком. Есть гипотеза, что он мог играть не только торгово-ремесленную роль, но и выполнять оборонительные функции.

Марк бы и дальше слушал, но съёмочная группа, ему показалось, стала на него косо поглядывать. Он спустился с моста.

«Господи, чего тут только нет, – думал Марк. – Раскопки здесь идут даже под водой. Надеюсь, мой «человек новгородский» не на черепке какого-нибудь горшочка нацарапан, который унесло по Волхову…».

Ганзейский фонтан и ганзейский знак

Он проигрывал в голове услышанное только что от подводного археолога, как вдруг рядом раздалась немецкая речь. Около странного – и точно не древнего – небольшого памятника, напоминавшего соцветие брокколи, прохаживался толстоватый немец, общаясь с кем-то по видеосвязи. Немецкого Марк не знал, но невольно прислушался. Немец говорил:

– Liebe, in Weliki Nowgorod erinnert man sich offensichtlich an seine hansische Vergangenheit. An unsere gemeinsame Vergangenheit. Das ist das Hanse-Zeichen. Hier ist geschrieben, es symbolisiert zwei Schiffe, einen deutschen und einen Nowgoroder, deren Segel sich wie die Baumkronen verschlingen. In 2009 fanden die Internationalen Hansetage der Neuzeit in Nowgorod statt. Unsere Nachbarn waren hier dabei, nicht wahr?[2 - Дорогая, судя по всему, в Великом Новгороде помнят о своём ганзейском прошлом. О нашем общем ганзейском прошлом. Это Ганзейский знак. Тут пишут, что он символизирует два корабля – немецкий и новгородский, – которые сплетаются парусами, как кронами деревьев. В 2009 году здесь проходили Ганзейские дни Нового времени – помнишь, наши соседи ездили?.. (с нем.)]

Из телефона раздалось что-то не совсем внятное, но, показалось Марку, весьма восторженное. А немец продолжил, двинувшись к круглому фонтану неподалеку:

– Mir gefiel dieser Brunnen. In Russland sind fast alle Brunnen Springbrunnen. Dieser ist originell, sieht wie ein Becher aus und hat einen kleinen Strahl nur im Zentrum. Und was f?r sch?n inkrustierte Wappen, sieh, Emma! Farbiges Mosaik, sehr hell und so kontrastierend! Siehst du, ja?[3 - Мне очень понравился этот фонтан. В России почти все фонтаны – это столбы, бьющие водой. А этот очень оригинальный, напоминает чашу, и только в центре небольшой ключ. А как замечательно выложены гербы, посмотри, Эмма!.. Искусная мозаика, очень ярко и контрастно. Видишь, да?.. (с нем.)]

Наконец, немец распрощался с Эммой и сам обратил внимание на Марка, заговорив на ломаном русском:

– Люблю быть Великий Новгород, и всегда приходить на это место, – сказал он. – Сестра просить меня показать Ганзейский фонтан. Наша семья родом из Штральзунд. Это быть ганзейский город. Я… как это сказать?.. Фанат Ганза!..

И он заразительно рассмеялся.

– А вы из Россия?.. – спросил немец у Марка.