Жалган

– Скорее! – торопил Саткын.

Бормоча себе что-то под нос, Жылдыз ускорилась. Оставивший ее далеко позади, Саткын обернулся. И как раз в этот момент ее нога не нашла опору, она повисла на руках. Со своего места он увидел, как ожесточились от напряжения ее скулы, как вздулись мышцы на плечах. Всадники у подножия приостановились. Самый первый неспешно достал лук из саадака, зажал меж пальцами стрелу…

Саткын протянул Жылдыз руку, рывком вытащил из пропасти. Метко направленная стрела сбила шапку у нее с головы. Ступив на твердую почву, они позволили себе побежать. Скоро ни один батыр бы уже не достал их оттуда. Предупреждая, они скатили несколько булыжников с вершины.

Когда воины исчезли из виду, они вытянулись на земле, разожгли костер. И Саткын, может, впервые, был рад, что его анда не из тех, кто будет рассыпаться в благодарностях. Ему необходимо было подумать.

Убедившись, что погони нет, они осторожно спустились. Жылдыз свистнула Буркут, вместе с ней прибежал и Чыныгы. Они продолжили свой путь.

Глава VII

Аул затих, не слышно и слова. Небо опустило свой ночной покров на землю. Вдруг Толкын услышала топот копыт. Внутри нее что-то натянулось, как тетива. Что за гости ночью? Почуяв неладное, она прошмыгнула между юртами, побежала. Да куда там!..

Всадник подскакал к ней, немыслимым образом очутился у нее за спиной. Толкын закричала:

– Аттан! Тревога! Враги!

Толкын резко увернулась. Протянутая рука всадника схватила воздух. Она рванулась в сторону, и чуть не столкнулась с мощной грудью боевого коня. Отскочив назад, поняла, что ей не сбежать. Похитители спешились, направились к ней.

– Вдвоем на одного – не стыдно? – насмешливо спросила она, внутри дрожа от страха.

– Если хан повелит, на одного пойдем и тысячей, – буркнул тот, что справа, и приблизился к ней. Тут Толкын прижала к его горлу нож – наверное, самый полезный подарок сестры.

– Который из ханов? Отвечай! – прикрикнула она.

Воин сглотнул, и посмотрел куда-то поверх нее. Не успела Толкын обернуться, как подъехавший сзади третий вор ударил ее по голове. Она без чувств повалилась вперед, на руки того, чьей жизни только что угрожала.

Азат сразу узнал голос Толкун, когда крик “Аттан” пронесся над аилом. Все высыпали на улицу, но, увидев, что всадники лишь забрали какую-то девушку, вернулись в юрты. Мало ли воруют девушек? Не ушел только Азат.

– Стойте! Толкун!..

Он побежал за ними, крича и размахивая руками. А они даже не обернулись, увозя девушку в степь. Рвя волосы на голове от отчаяния, Азат помчался в свою юрту. Спотыкаясь и чуть не падая, он вихрем влетел домой.

– Толкун украли!

Он полностью понял, что случилось, кажется, только когда произнес эти слова. Отец безразлично посмотрел на него и протянул:

– А-а, так это из-за нее весь шум? Долго же они ехали к этой потаскухе.

Азату стало нечем дышать. Так отвратителен вдруг стал ему родной отец. Он понял, что никто ему не поможет. Не произнося ни слова, Азат рванулся к выходу. Путь ему преградил старший брат.

– Куда собрался?

– Пусти!

Азат оттолкнул крупного, квадратного брата. И откуда взялась сила!.. Не оборачиваясь на их крики за спиной, он подлетел к своему коню, не седлая, взлетел на спину и помчался в погоню. О небо, дай мне успеть!..

В это же время, в паре конных переходов от них, от очередного толчка Жылдыз проснулся Саткын. Утренняя прохлада покрывалом лежала на степи. Подрагивающее марево рассвета только выглядывало из-за холма. Зевнув, он посмотрел на анду. Снова вздрогнув, анда закрыла голову руками и подтянула ноги к груди, сжавшись, будто черный раб, ожидающий удара. Саткын отвернулся и встал на ноги. Скоро проснулась и Жылдыз.

– Тьфу ты, и приснится же… – Зябко поежилась.

– Я понял.

– Что-то мне нехорошо… Долго еще до туткынов?

– Сегодня к полудню уже будем там. Вон они, видишь? – Саткын протянул анде бурдюк. Она бездумно глотнула кислый кумыс.

– Теперь да. Тут река рядом? – спросила Жылдыз, прислушавшись.

– Да.

– Завернем туда?

– Если хочешь…

Они вскочили на лошадей и неспешным шагом поехали к шумящей реке. Остановившись у бешеного, пенящегося потока, Жылдыз ополоснула лицо.

– Хорошо… Погоди, анда. Что это за река?

– Куа.

– Куа?.. Но мы ведь уехали от нее, и не держались ее русла. Нет, это не она. – Она уверенно покачала головой, но Саткын заметил сомнение в ее глазах.

Вдруг анда зашаталась и повалилась с ног. Саткын успел поймать ее за локоть.

– Это скоро пройдет, клянусь! – горячо заверил он ее.

Сначала она ничего не поняла. Потом осознание молнией озарило ее, в глазах полыхнул огонь, ноздри раздулись.Ощутив на себе чугунный кулак, Саткын не устоял, упал на спину. И успел заметить сверкнувшую у нее в руке кривую саблю… Страха не было. Анда стояла над ним, держа алдаспан прямо над его лицом. Так продолжалось лишь несколько мгновений, показавшиеся ему годами. Наконец анда резко выпрямилась, отшвырнула саблю, схватилась за голову. Он знал, что она не сумеет.

Жылдыз отвернулась от него, куда-то медленно побрела. Несмотря на то, что она боролась со сном, приливающим к голове, ушла она недалеко. Верная Буркут подскочила к ней, с тревогой обнюхала. Встревоженная, лошадь вскинула голову, протяжно заржала. Саткын попытался ее поймать, но, стоило ему приблизиться, как она взметнулась и ускакала. Убедившись, что его анда крепко спит, он закинул ее на седло своего Чыгыны.

Снег пошел крупными хлопьями. Саткын раздраженно смахнул снежинки с плеч, заезжая в ворота туткунов. Саткын был очень доволен собой, когда пообещал туткунскому хану найти Каракчы. Теперь, если разразится все-таки война между туткунами и тоолуками, то вне зависимости от того, кто победит, плен ему все равно не страшен. Что ж, осевший на одном месте кочевник умирает от голода. Его уверенность была с ним до тех пор, пока он не узнал, кто скрывается за именем Каракчы. У его анды оказалось много имен – Кезбе Жылдыз, Селсаяк, Каракчы… Теперь он поневоле стал предателем. Разве он хотел этого? Разве он не дал ей возможности опомниться, признаться? Ради этого повел ее длинным путем, ради этого завел в родной аил. И что? Она его не послушала, как никогда не слушала. Сама виновата. Знала ведь, на что шла, когда напала на первый караван. И ведь из-за нее чуть не развязалась война! А может, и развяжется все-таки. К тому же, разве он знал, кого именно ему поручил привезти вражеский хан. Если бы знал, может, не взялся бы ловить ее. И зачем он спас ее тогда? Надо было, наверное, сдаться туткунским воинам. Но нет, побоялся… А, что гадать теперь! Дело уже сделано, назад против течения рыбы не плавают. Так решил Саткын, когда его остановил караульный. Коренастый немолодой воин хмуро спросил:

– Кто таков? Что тут делаешь?

– Я – сотник тоолуков Саткын. Привез Каракчы…

– А-а, перебежчик, – хмыкнул караульный. – Человек без родины, как соловей без леса. Слышал такое?

– Ты меня не учи, – огрызнулся Саткын. – Сказал бы лучше спасибо – я поймал разбойника, который воровал ваши табуны и грабил караваны.

– А откуда нам знать, что это именно Каракшы, а не какая-нибудь несчастная охотница? – он оперся на свое копье. – Как докажешь?

– Отчитываться я буду только перед ханом.

– А с чего ты взял, что ты хану нужен вообще? Почему бы мне просто не снести предателю голову?

У Саткына пробежал холодок по спине.