Жалган

Хан вразвалочку подошел к ней. Каракшы не сомневалась, что он убьет ее. Она на мгновение прикрыла веки, когда отраженный от кинжала свет упал ей в глаза.

– Много лет назад ты украла мою дочь. А теперь отняла и сына.

Открыв глаза, она успела заметить мелькнувший перед ней клинок. Острие вонзилось в каменную стену, едва миновав ее уха. Задрожала рукоять. Жулдыз спокойно дернула обнаженной головой, высвобождая волосы из-под лезвия. Проводив взглядом несколько остриженных волосков, она сказала:

– Жизнь за жизнь – таков закон. Я перед тобой.

Глаза хана вдруг озарились, как лесная чаща, гибнущая в пожаре.

– Тебя мало.

Узкие губы скривились в злой усмешке, и по спине Жулдыз пробежал холодок. Она знала этот оскал, это знание шло из далекого детства.

– Да и к тому же, убить тебя, я знаю, было бы для тебя подарком. Ты забрала у меня самого дорогого человека. Почему я не могу сделать то же самое с тобой?

Жулдыз примерила на себя каменную маску и холодно ответила:

– Отчего же, можешь. Это труда не составит, ты знаешь его – он меня сюда и притащил.

– Предатель? Я говорю не про него.

Теперь она окончательно убедилась, о ком он говорит.

– Толкын, твоя сестра и моя дочь, здесь. Прибыла как раз после тебя. Я люблю собирать вокруг себя семью.

Перед глазами самовольно предстала сестренка. Маленькая, хрупкая, всегда веселая. И рядом с ней воин хана… Ледяной ужас словно ошпарил ей грудь. От боли сковало все тело. Внутри будто что-то оборвалось. Она повалилась на колени, ткнулась лицом в пол. Страх она скрывала еще хуже, чем ложь.

– Я молю… Отпусти девочку.

Она сама не узнала свой голос – так хрипло, с такой ненавистью, обжигающей горло, прозвучали эти слова. Он мог врать, конечно. Но не просто так он произнес ее имя – показал, что, пока он жив, он достанет ее хоть из-под земли. Во власти хана найти девочку.

Он подцепил носком сапога ее подбородок, заставил взглянуть на себя.

– Если бы я мог вернуть сына мольбой…

Хан отвернулся и размеренно направился к выходу.

– Трус! – отчаянно крикнула Жулдыз.

Хан остановился. Каракшы начала медленно подниматься.

– Легко убить юную девочку. А попробуй убить меня.

Когда хан повернулся к ней, она уже стояла во весь рост, распрямив плечи.

– Полагаешь, это так уж сложно?

– В нечестной борьбе – разумеется, нет. А честно – как знать?..

Он долго молчал. Потом ответил:

– Хорошо. Победишь вставшего против тебя палуана, отпущу Толкын. А проиграешь…

Страшный договор. Но что ей еще оставалось? Хоть отсрочить, а там, может, устроится как-нибудь…

– Договорились.

Хан махнул своим телохранителям.

– Выволакивайте ее отсюда.

Глава VIII

В дом вернулся тот человек. Пока его не было, Толкын успела облазить весь дом в поисках щели, через которую она смогла бы выбраться. Но ничего не нашла. Пришлось ждать, а ожидание в такой ситуации было невыносимо. Она сидела, обняв свои колени и представляя, что будет дальше. Она никогда не боялась похищения, а вот теперь… Одно она знала точно – терпеть она не станет. У нее нет сестринской силы, нет и братского быстрого соображения, но гордость и у нее найдется.

И вот теперь он вернулся. Веселый молодой, но уже обрюзгший, парень. Толкын тянуло к улыбающимся людям, но к этому воину она не испытывала ничего, кроме отвращения. Что-то такое было в самом его облике – может, как-то хитро, льстиво прижмуренные глаза и неестественная, натянутая улыбка.

– Все, я выиграл тебя у других. Теперь ты моя жена. А что, разве плохо?

– Мало хорошего, – спокойно откликнулась Толкын. – А ты сам-то не боишься? Вдруг я из знатного рода, и моя семья придет мстить?

– Это ты угадала, род у тебя знатный. Ты, кажется, не знаешь, что твой отец – хан?

Жулдыз никогда ей этого не говорила.

– Он-то и велел тебя сюда привезти. Говорит, соскучился. – Воин, видимо, приближенный хана, ухмыльнулся.

Толкын уловила щедрую словоохотливость своего “мужа” и с вызовом сказала:

– Мои брат и сестра отплатят вам за это!

– Жаль говорить тебе это, но нет. Твоя разбойница-сестра бросила тебя здесь.

У Толкын заледенела душа.

– Это ложь.

– Не верь, если не хочешь. Ее дружок принес ее сюда… Наверно, ты это про него говорила?

У нее не хватило сил даже кивнуть. Это злой язык. Жулдыз не разбойник, и она не бросила ее. А Саткын… Нет, он не предатель! Он не мог…

– Он продал ее голову в обмен на свою безопасность здесь. А Каракшы сбежала. Мы кричали ей вслед, что ты у нас, но она даже не остановилась.

Ядовитое сомнение запало ей в сердце. Даже если брат не приложил к этому руку, остановилась бы Жулдыз, чтобы спасти ее? Но ведь она спасла ее из плена, бежала несколько конных переходов с ней на руках… Она так сказала. И не говорила при этом, что Толкын – дочь хана. И после чего? После того, как Толкын убила их мать… Толкын приковала Жулдыз к ненавистному ей аулу. Она вспомнила, как Жулдыз всегда пропадала, порываясь уйти от людей, от Толкын. И откуда она взяла столько богатств? И зачем бы ее привезли сюда, если бы она не была Каракшы? Об этом она ей тоже не сказала…

Воин выглянул из юрты, откликнувшись на чей-то зов. Толкын не расслышала, что ему сказали, до нее донесся только чей-то возбужденный голос. Через некоторое время воин вновь зашел. Увидев, наверно, ее испуганный взгляд снизу-вверх, он сообщил ей:

– Вдогонку Каракшы мы отправили несколько стрел. Мне только что сказали, что одна из них достигла цели.