Усы за двенадцатью замками

– Да-а… – протянул я, пытаясь сообразить на коленке новую стратегию ведения диалога.

– А я ведь предчувствовал, что так оно и будет, – спокойно ответил Щеглов. – Уж слишком легко она шла мне в руки.

– Вы намеревались приобрести статуэтку графа Есуларова? Ну и ну!

– Вам никто не говорил, что вы отвратительный актёр, Юлий Петрович?

– Вы будете в первой сотне тех, от кого я слышал подобное, – я ответил быстро.

Если противник замечает твою слабость, надо опередить его и выпятить её как можно острее, чтобы не дать ему возможности насладиться триумфом.

– Что же… Вы играете всё равно лучше, чем эти посмешища, которых нынче выпускают на большую сцену. Ей-богу, императрица сгорела бы со стыда, если бы пережила… А, да что поминать былое.

– Согласен. Вы хотели рассказать мне о статуэтке.

– Хотел? – Елизар Щеглов улыбнулся.

Его глаза смеялись, но при взгляде на них сразу становилось понятно, кто тут самая крупная рыба в аквариуме. Я не допустил ошибки и не отвёл взгляда.

– Пожалуй, что мне будет выгодно, если вы справитесь со своей работой, – хозяин дома наконец пришёл к полезному мне выводу. – Если вы найдёте этот предмет, то я смогу выкупить его, как и планировал.

– К слову, почему вы не выкупили его раньше?

– Сейчас не подходящий момент для этого, – на лице магната отразилась тень недовольства и мне вспомнилась газетная заметка.

Наверняка у Щеглова, как у всякого богатого человека, всё до копейки вложено в оборот. Сколько же может стоить эта статуэтка, раз у одного из богатейших людей города не хватает денег выкупить её из музея? Мне начинает казаться, что я продешевил, взявшись за заказ Сухатовского по своей обычной цене.

– К чему вам этот предмет? – я спросил это, понадеявшись прояснить, что такому практичному человеку может быть за дело до мистического образа в камне?

– А на этот вопрос мне отвечать не столь уж выгодно, вы меня извините, детектив, – магнат вновь затянулся, и его лицо чуть осветилось огнём. – Скажу лишь, что статуэтка это вещь в себе, и её познание стоит любых денег.

Мало мне мистики, так ещё и философия…

– Надо полагать, что у вас нет идей касательно того, где статуэтка может находиться сейчас? – знаю, это непрофессионально, но иногда жесты отчаяния оправдывают себя.

– Могу лишь посоветовать вернуться к началу, детектив, – скупо бросил Елизар, беря отложенную газету в руки.

Я поднялся на ноги, чтобы уйти, как вдруг спиной услышал тихий, вкрадчивый голос:

– Кстати, сегодня вечером у меня будет небольшой приём для друзей. Можете присоединиться. Может, даже и не один. Разумеется, после того, как разыщете мою статуэтку.

Пораскинув мозгами, я принял решение последовать совету Елизара Щеглова и вернулся к музею. А точнее во двор перед ним.

На город успели опуститься декабрьские сумерки. Родители загнали детей обратно в квартиры, чтобы усадить тех за обеденные столы, и я мог спокойно мерить шагами двор, усеянный скрипучим снегом.

Я внимательно изучал балкон музея, по которому злоумышленник проник внутрь, и одна мысль не давала мне покоя. Почему всё прошло так легко?

Статуэтка будто бы сама дожидалась своего вора и ждала, когда её заберут. Человек всего лишь забрался по лесам на разбомбленное здание, перелез оттуда к музею и разбил нужное окно. Почему именно это окно? Откуда вор мог знать, что усатый граф Есуларов будет находиться именно там?

Я вновь полез наверх. Новый снег скрыл следы людей Полковникова, которые успели как следует натоптать здесь.

Леса ощутимо шатались и скрипели так, что слышно, наверное, было в особняке Щеглова. Приставные лестницы ходили ходуном, и с каждым новым шагом сердце всё приближалось к пяткам, но я поднимался наверх.

Вот оно. Место, откуда похититель совершил свой олимпийский прыжок. Трамплин над бездной. Шесть метров пустоты. Один шаг и конец. Но стоит прыгнуть и ты уже у цели.

Что ещё мне оставалось делать?

Я вернулся к началу.

Я прыгнул.

И полетел.

Мне стоило больших трудов вновь впустить воздух в лёгкие, когда я приземлился на колени на балкон. Видение моего мёртвого тела на холодном снегу ещё долго не отпускало меня, и только через минуту я открыл глаза.

Как только я сделал это, то заметил, что не мог увидеть, стоя на ногах с той стороны окна. Мушку. Длинные царапины на гранитном полу балкона. Судя по цвету вскрытого верхнего слоя, их оставили совсем недавно. Я бы поставил свою голову на то, что их оставили вчера. Из-за широкого карниза музея снег не успел запорошить балкон, и мне удалось в деталях рассмотреть отметины на камне.

Царапины определённо были оставлены чем-то металлическим. Чем-то, что я видел совсем недавно. Этим предметом буквально махали перед моими глазами.

– Решили вернуться? – спросил мой наниматель, поднимая взгляд от книги, когда я вошёл в его кабинет.

Что-то на древнем языке. Кажется, это был санскрит, впрочем, я легко мог спутать его с современным хинди.

– Да, директор. Думаю, я нашёл того, кто украл вашу статуэтку.

– Неужели?

– Именно так.

– И кто же «великий зодчий»?

– Вы, Лавр Николаевич.

Сухатовский чуть улыбнулся и отложил увесистый том в сторону.

– Вот как? Что же навело вас на эту мысль?

– Ваша трость. Вы ударили набалдашником о гранитный пол, когда приземлялись. На нём ещё остался ряд зазубрин от камня. Удивительно, как я сразу же всё не понял.

– К слову об удивительном… – директор музея резво вскочил на ноги. – Как бы мне удалось приземлиться? Как вы можете заметить, крыльями я не обладаю.

– Ваше военное прошлое. У вас был зенитный расчёт и наверняка вашу позицию обстреливали с завидной регулярностью. Я уверен, что вам часто приходилось перепрыгивать через воронки от снарядов. Тела помнят очень многие упражнения и наверняка ваше получило достаточно тренировок на войне.

– Интересное наблюдение от человека, который знает о той бойне только по картинкам в газетах.

Да, я тебя разозлил. Но ты сам заслужил это.

– Не нужно быть кондитером, чтобы понимать, что дерьмо не слишком приятно на вкус.