Усы за двенадцатью замками

– Пожалуй, Юлий Петрович, что вы стоите денег, которые я намеревался уплатить за ваше потраченное время. Жаль только, что теперь вам их не видать.

– Любопытно, что именно вы наняли меня. Впервые меня нанимает сам преступник. Пожалуй, меня смущало это больше всего. Если бы не этот факт, я бы сразу же поставил вас первым в списке подозреваемых.

– На то и был расчёт, – Сухатовский спокойно пожимает плечами.

– Однако вы недооценили меня. Впрочем, не вы первый…

– Но, вполне может быть, последний, – директор говорит это столь зло, что только сейчас я обращаю внимание на его руки.

Он крепко сжимает свою трость. Постой, что это ты намереваешься сделать… Ах, вот зачем ты её таскаешь.

Сухатовский достал из недр своей палки тонкий меч, кончик которого уже смотрел мне в грудь. Если бы не огромный стол директора между нами, то этот герой войны уже бы проткнул меня насквозь.

Помните про благороднейший принцип детектива?

Я успел достать револьвер из внутреннего кармана за секунду до того, как оказался заколотым и благо, что мне хватило картинок из газет, чтобы научиться им пользоваться.

Прогремел выстрел, и ретивый директор отступил назад, придерживаясь за простреленный бок. Он по-прежнему крепко сжимал клинок, которым ещё мог ранить меня, но кончик меча медленно клонился вниз. Похоже, что вояка решил признать поражение.

– Где статуэтка?

Сухатовский кивнул на неприметную шкатулку, в которой ожидаешь увидеть бабушкины швейные принадлежности, но в этой я нашёл предмет своих поисков.

Статуэтка конного воина с пышными усами. Граф Есуларов, сработанный удачливым подмастерьем по заказу таинственной графини. Вещь в себе выглядела роскошно, но прозаично. Обычный камень, хоть и искусно обработанный.

– И это всё стоило того? – спросил я у истекающего кровью человека.

Директор стремительно бледнел лицом, но даже в таком состоянии он нашёл силы для того, чтобы развеселиться.

– И даже найдя её, вы не в силах постичь замысла. Впрочем, чего ещё можно ожидать от ищейки. Всё-таки вы остолоп, Юлий Петрович.

– Может я и остолоп, но я хотя бы смогу заснуть сегодня с чистой совестью.

Сухатовский не отвечает, чтобы сберечь силы до подхода помощи.

А она уже была близка, судя по тому, как внизу начали греметь сапогами сторожа и оставленные Полковниковым младшие чины.

Я сел в чёрный кабриолет спустя три часа после изматывающего допроса старшего инспектора, примчавшегося в мгновение ока. Видимо, я оторвал его от раннего ужина, но, похоже, что больше всего его возмутило то, что найденную статуэтку пришлось оставить в той же самой шкатулке. В том же самом кабинете.

Изменилось лишь то, что хозяина кабинета увезли в наручниках в госпиталь. Героя войны следовало вылечить как следует, прежде чем судить. Инспектор объявил напоследок, что награждённого ветерана наверняка оправдают из-за отсутствия потерпевших.

И на это я убил весь день.

– Куда едем? – спросил хмурый шофёр.

Его лицо освещает праздничный свет сотен огоньков из десятков окон.

Я называю адрес Натали, а только потом вспоминаю, что на приём к Елизару Щеглову лучше бы явиться в новом смокинге. Но наверняка госпожа Кронгауз не будет против, если мы сделаем небольшой крюк перед тем, как начнётся наш вечер.

Налей мне водки, Фергус

К несчастью Фергуса, Юлий, дорассказав свою историю, всё же примкнул к веселью гнома и демона, и скоро весёлая компания покинула бар. Куда они отправились, бармен не знал. Да имело ли это значение, когда вот они – долгожданные ключи, подаренные правильными рассказами? Фергуса даже не грызла совесть за то, что он так напоил этих свежеиспечённых друзей. Цель оправдывала средства и искренняя неприязнь бармена к алкоголю отходила на второй план, в погоне за заветными историями.

Однако теперь, когда самые шумные гости ушли, в баре стало как-то непривычно тихо, и никто больше не спешил за новой выпивкой.

Протерев от скуки очередной не нуждающийся в этом бокал, Фергус наконец обернулся к барной стойке. Напротив него стоял невысокий крепкий мужчина лет сорока пяти. Короткие волосы с проседью на висках, карие изучающие глаза и широкая полоска усов с чуть подкрученными кончиками.

Мужчина почесал затылок в раздумьях:

– И куда ж меня нелёгкая занесла?

– В бар. – Фергус весело подмигнул гостю. – А вы куда направлялись?

Посетитель тяжело вздохнул, сел за стойку:

– Эх, Фирсанов… Сплошные расходы из-за тебя.

Он залез в карман, вытащил потёртый кожаный бумажник, стал перебирать купюры.

Фергус хмыкнул, мужчина оторвался от своего занятия.

– Деньги не нужны. У нас своя местная валюта, – бармен склонился к гостю так, словно собирался открыть один важный, весьма любопытный секрет. – Один напиток – одна история. Ищу, кхм, особенные.

Посетитель задумчиво подкрутил левый кончик усов:

– Ну теперь я точно уверен, что не в Яви.

– Явь? – Фергус прищурил янтарные глаза.

– Ну да. Явь. Мир живых. А мне к мертвякам надо, в Навь, – мужчина сложил руки с короткими пальцами на стойку. – Знаешь что, хозяин… Как тебя, кстати, зовут?

– Фергус.

– Налей мне водки, Фергус, грамм пятьдесят для начала. Или чего-то похожего, что у вас водится. Будет тебе история. – Он вздохнул. – А хорошая или плохая, тебе решать.

Верное средство от Змея

Автор: Анна Ильина

Не знаю с чего начать-то. Со Степана, или Серафимы Ивановны? А может со Змея того проклятого? Но тебе, наверное, интереснее, как я здесь очутился.

Так вот. Зовут меня Валериан Васильевич Ухметов. Я майор полиции, следователь, только отдел у меня непростой. Мы-то обычные дела берём, а порой нечистью всякой занимаемся. Ну там, упыря поймать, мавку урезонить, с оборотнем разобраться.

Народу у меня в отделе: я, да Стёпка Фирсанов. Здоровый парень, сметливый временами. Только всё близко к сердцу принимает, но это он потому, что зелёный совсем.

Дело это к нам в августе свалилось. Стали красивые девки пропадать. Одна в Белгороде, другая в Туле, третья в Саратове. Никто сначала связи не нашёл – мало ли, любовник куда отвёз. Или муж в припадке ревности прибил и в лесу закопал. Да только девушки те в конкурсах красоты перед этим участвовали. Не побеждали, но вторые-третьи места занимали. Или ленточку «Мисс Шарм», «Очарование», прочую дребедень. И понял это Степан.

Помню, в то утро он всё фотографии красоток смотрел. Я хотел его отругать, но рукой махнул, настроения не было. А Фирсанов что-то выписывал в блокнот и с ним ко мне подвалил.