Тойво – значит надежда. Красный шиш

– По вагонам! – скомандовал начальник школы Инно.

Едва только последний курсант сел в вагон, поезд стремительно тронулся и умчался, как ветер, в Карелию. На перроне остался стоять удивленный Каменев, а Инно и Ровио махали вслед эшелону своими платочками.

Ехать предстояло почти двое суток, за это время надо было разобраться со снабжением и не позволить никому налакаться халявного спирта. Вообще-то, каждый из финских курсантов понимал всю ответственность предстоящего мероприятия, но ведь что такое пьянка? Хлопнул по рюмке, типа за отъезд, потом – по второй, потому что по одной нельзя, следом – за успех, а дальше разбавленный в пропорциях пятьдесят на пятьдесят спирт сам находит дорогу к желудку и пробирается прямиком в мозг.

Антикайнен поставил своему заместителю Кумпу задачу: всех задействовать. Сам же лег спать с чистой совестью, потому что дело свое командирское выполнил: приказ отдал. Оскари изловил двух командиров рот, Хейконена и Каръялайнена, и нарезал им цель: охватить всех. И тоже пошел спать на соседнюю с Тойво полку.

Те тоже хотели, конечно, завалиться пощемить, но нужно было как-то решать задачу. Они вызвали к себе командиров взводов и строго сказали, что всех нужно занять. После чего мгновенно уснули – просто будто сознание потеряли. Вот как положительно воздействует на организм хорошо сделанное дело.

Настал черед командирам отделений получать приказ: озаботить всех. Те, ступая на цыпочках, чтобы не разбудить своих отцов-взводных, внезапно погрузившихся в счастливые грезы под перестук вагонных колес, пошли к своим отделениям.

– Вот что, товарищи! – торжественно прошептали они своим подчиненным. – Когда мы уснем, положите нас на наши полки, а самим – до рассвета читать Устав военной и караульной службы.

Едва произнеся последнее слово, они пали ниц и захрапели. Бойцы переглянулись, пожали плечами, за руки и за ноги распределили своих начальников по местам, а сами, удобно устроившись на выбранных под это дело полках, вытащили из карманов священные книжицы.

Как только курсант начинал читать первую строчку из Устава, она немедленно куда-то убегала, маня читателя за собой. Тот, конечно, бежал следом и прямиком попадал в свою дрему. Дальнейшее действо уже развивалось само по себе – в меру фантазии и биохимии каждого.

Таким образом утром ничто из запасов спиртного израсходовано не было, все выспались, как пожарники, и заняли по пробуждению очередь в туалет. Сила военной дисциплины – в приказе, каждый его понимает по своему, но итог один – порядок в танковых войсках. Да и, вообще, в любых войсках – порядок.

– А поутру они проснулись, – сказал на это Антикайнен, мрачно созерцая переминающуюся с ноги на ногу очередь.

Мимо него, глядя себе под ноги, прошел курсант Лейно, пулеметчик по образованию, добрался до вожделенной кабинки и сказал товарищам: «Я только спросить». Очередь, было, удивилась, но тот быстро вошел в туалет, когда дверь открылась.

Завтрак в поезде был тоже предусмотрен. Завтрак был сытен, масло в каше – обильно, чай – сладок и наварист. Всем это понравилось, поэтому вместо перекура – народ в отряде в основном подобрался некурящий – запели революционную песню.

Old man feels the cold.

Oh baby don't

'cause I've been told

Stay on these roads

We shall meet, I know

Stay on…my love

You feel so weak, be strong

Stay on, stay on

We shall meet, I know

I know. [15 - A-Ha – Stay on these roads -]

Старик чувствует холод.

Детка, с тобой так не должно,

Потому что мне сказали

Оставаться на этих дорогах.

Мы встретимся, я знаю.

Оставайся… моя любовь.

Ты чувствуешь такую слабость, будь сильной.

Оставайся, оставайся

Мы встретимся, я знаю.

Я знаю.[16 - Перевод.]

Вместо политзанятий устроили скоростную сборку-разборку пулеметов. Потом в соревновательных целях то же самое проделали с закрытыми глазами. Победил, как ни странно, «сцуль», как его прозвали, Лейно. Чемпион среди всех курсантов, Матти, способный на ощупь вытащить из мешка детали только определенных марок оружия, не путая их с другими, и собрать их, не глядя, в пулемет, отчего-то замешкался. Вероятно, слишком занял свою голову мыслями о предстоящем деле.

Конечно, все помыслы у каждого были об одном: какое же задание у них будет? Об этом и вели разговоры. Все больше склонялись к, так сказать, «мировой революции». Броситься на лыжах на лахтарит, разбить их, развернуть над головами красный стяг, и – в Финку. У всех диверсантов в стране Суоми остались родственники и близкие. И каждый мечтал прийти к ним, помахать флагом и сказать: «Я вас освободил». Родственники и близкие заплачут от радости, буржуи затрепещут от страха и сдадутся. А им – уже дальше двигать, братскую Швецию и Норвегию освобождать.

Хотя какая «Швеция – братская»? Очень даже сволочная страна. И в Норвегии сволочей – пруд пруди.

Но делать нечего. Мировой пожар Революции надо где-то раздувать. Пусть потом гуляет пламенем по всем Европам! И они: Лейно, Матти – сурово бегут на лыжах впереди, махая туда-сюда знаменем.

– А лето придет? – недоверчиво всунулся под красный флаг командир второй роты Каръялайнен.

– И что? – даже возмутился Матти.

– Летом-то как на лыжах бегать – снегу-то не будет?

– Да ну тебя! – отмахнулся Лейно. Субординация у вчерашних слушателей-однокашников еще была того – не очень. – Природные условия не играют роли. Важен сам процесс.

За разговорами каждый собирал вверенное ему имущество, выискивал из складированных в углу лыж свои, подписанные особыми знаками, с подогнанными под себя креплениями. Так и приехали в Петрозаводск.

Кто-то сунулся на перрон, но мороз всех торговцев разогнал по норам, а немногочисленные жители в это время предпочитали сидеть по домам и смотреть друг на друга. Вот ведь какой парадокс был в 1922 году в набирающем силу губернском городе Петрозаводске: торгаши в норах жили, а иные жители – в домах!

Тем временем перед самим отходом поезда в вагон к Антикайнену прибежал заледеневший вестовой с местного гарнизона.

– Вы командир диверсантов? – спросил он.

– Ну, – стушевался Тойво. – Командир – это да, вот диверсантов ли?

– Неважно, товарищ командир диверсантов, – вестовой весь подобрался от важности момента. – Можете вскрыть конверт с заданием от командующего Седякина. Вот приказ.

Он протянул запечатанный сургучом конверт, в котором оказалось прописанное каким-то Федько постановление о передаче распоряжения командующего Каррайона. Мол, прочитай, что там всучил товарищ Инно перед отъездом – и будет тебе счастье.

Ну, коль такая секретность, то отряд курсантов – действительно диверсанты, и никто более.

– По вагонам! – скомандовал Тойво.