Нетипичный атом общества

– Ты бы хоть в благодарность поцеловал что ли.

– Да ну, глупости. А что, разве можно?

– Нет, теперь уже нельзя.

Когда Мамонт по простоте душевной рассказал об этом хитроватому Балону, то лукавый Витька, как бы невзначай, с не очень скромным предложением подкатил к дородной поварихе и получил неожиданный ответ:

– Ты хоть мелок, но не глуп, довольно много знаешь. Если ответишь на простой вопрос, то я так и быть (повариха глубоко вздохнула) воспользуюсь моментом и соглашусь.

– Конечно отвечу, если простой вопросик.

– Откуда берётся ноль в розетке и вообще в однофазной сети?

– По проводам.

– Ты близок к победе. А в проводе откуда он появляется?

– Да вон, от трансформатора провода идут.

– Девяносто пять процентов ответа. Вот гляди, к трансформатору подходят три провода, а выходят четыре.

Подстанция находилась в сорока метрах между бараком и домом Константина Маковского. Балон, слегка удивленный, сбегал, посмотрел и вернулся в замешательстве.

– Что, убедился?

Витька только кивнул в ответ.

– Откуда же ноль то возникает?

– Да чёрт его знает, понятия не имею.

– Эх Витюша, я уже нижнее бельё сняла, а ты…

– Не надевать же его теперь обратно.

– Придётся. При подключении трансформатора «звездой», все три фазы замыкают в обмотке – вот и получается ноль.

– Ну а как же теперь?

– Витёк, пошутила я, давай суп гороховый налью тебе.

Балон был личностью неординарной, поэтому с удовольствием выкушав суп и запив его сладким компотом, принял оскорблённый вид и немедленно удалился.

… Свадьба Василия совпала с открытием Олимпийских игр в заокеанском Монреале. После долгих прикидок и споров, решили пригласить 80 человек гостей – больше не позволяли размеры дома. Это была одна из самых весёлых и мирных (без драк) свадеб за всю историю Колычева. В качестве поварихи и гостьи одновременно, по рекомендации Балона, пригласили студентку Лену. Гости, не особо избалованные столичными застольными изысками, наперебой нахваливали её кулинарное искусство. Третий тост провозгласили за кухонную кудесницу, а она, раскрасневшись от вина и гордости восседала на покрытой половиком доске, между Мамонтом и Витькой Хитровым.

У невесты светились глаза и был безмерно счастливый вид обладательницы выигрышного лотерейного билета. Василий, опытный знаток свадебных тонкостей, пресёк все попытки выкрасть новобрачную, с целью получения выкупа и она считала его идеальным представителем мужского пола.

Заказанный в Егорьевске вокально-инструментальный ансамбль, вынужден был расположится на широкой площадке перед домом, близ лиственницы, благо погода позволяла. Василий и раньше числился лучшим танцором, а на свадьбе превзошел сам себя. На пару ему, совершенно уже неожиданно, среди танцорок ярко выделялась повариха Лена. Трудно было представить, что столь мощная и, казалось бы, неповоротливая девица, обладает изумительным чувством ритма и так блестяще владеет телом.

Свидетель со стороны жениха аж замер во время танца от немого восхищения, и свидетельнице, выплясывающей рядом, пришлось дёрнуть ошалелого парня за рукав, дабы не отвлекался от обязанностей.

Под вечер Мамонт с Балоном заспорили на крыльце, кому провожать будущую энергетичку. Разумеется Витька и слова поперёк не сказал бы гиганту, будь он в обычном состоянии, но алкоголь придавал ему решительную красноречивость. Лена, проходя мимо, едва заметно улыбнулась – она прекрасно расслышала спор и, перешагнув порог кухни, наткнулась на мать жениха Тамару и жену Петровича, – дяди Василия, шарообразную коротышку Шурочку. Изрядно подвыпившие женщины взяли студентку в оборот:

– Готовишь ты уж больно хорошо. – Тамара погладила её по плечу – На кого же ты учишься девка?

– На инженера-энергетика. Буду потом или главным энергетиком на заводе, может, на фабрике, или главным инженером в районной энергетической организации.

Шурочка всплеснула пухлыми руками:

– Мыслимое ли дело девке инженером быть?

Тебе замуж надо, а не инженерить с чертежами.

– У нас в основном схемы.

– Да тьфу на них. Ты на себя глянь – такая же налитая как я; детей рожай, замуж выходи, люби себе на здоровье.

– А что сначала, замуж, или детей рожать?

Бабы рассмеялись, оценив юмор и отстали.

Закатное солнце скрывалось за лесными макушками. Гости поредели и догуливали, с трудом изображая на лицах радостную оживлённость. Балон ворчливо не уступал. Лена, всё также сидя между соперниками, решительно пресекла спор:

– Никакого деления не будет! Я умею только прибавлять, или, в крайнем случае – умножать. Вот что ребятки, я когда выпью, как правило расхожусь. Вас двое всего-то, а может и пятерых не хватит. Давайте не спорьте, а местечко укромное приищите. Только чур – не вздумайте сбежать потом.

После минутного раздумчивого молчания, Витька, который первым пришел в себя, вызвался отыскать заветный уголок. Серёжка Мамонт вскочил одновременно с ним:

– Вместе пойдём!

Спустя пять минут, Балон, закрыв входную дверь на железный засов, настойчиво втолковывал домашним, что кто-бы не пришел и не стал его спрашивать, отвечать, что домой он мол не возвращался.

Мамонт поступил ещё хитрее и провёл ночь в своём ЗИЛ-130, укрытый телогрейкой.

На утренней заре за Леной прибежала не на шутку взволнованная Марина. Прохладные рассветные лучи почти горизонтально заглядывали в окна. На полу рассыпались вповалку человек двадцать гостей (молодежи в основном) и хозяев. Василий ещё с вечера утащил юную жену на облюбованный им чердак. У восточной стены похрапывала Лена, закинув левую ногу на худенького, прижатого к брёвнам свидетеля, который едва виднелся за могучим женским телом.

– Ленка, подымайся скорее, завтрак готовить пора! Да ты парня задавила. Живой он там?

– Живой, – сонно отозвался свидетель – только помятый чуть…

Пройдёт совсем мало времени, и пышная девица женит этого парня на себе, перевезёт в Быково, Раменского района, но сама в деревне больше не покажется. Муж её станет приезжать в Колычёво по два раза в месяц в течении двадцати лет, напиваться со старыми друзьями по субботам, а воскресным вечером мчаться под крыло супруги. Потом приезды станут случаться пореже – друзья, к тому времени поумирают, благодаря реформам, а вот их детей никто и никогда в Колычеве не увидит…

Ближе к осени власти всех уровней стали усиленно готовится к юбилею Брежнева; ему исполнялось 10 декабря 70 лет. На Василия, как на комсомольского лидера дурдома, в связи с днём рождения генсека, навалились дополнительные обязанности по проведению идиотских мероприятий, типа принятие дополнительных обязательств, дачи (так4 и хочется сказать показаний) восторженных рапортов об успехах, которых в природе быть не может в принципе.

Его вызвал на беседу секретарь парткома Иван Поликарпович, сухощавый человек с лицом, отдалённо напоминающим аристократа с мудрым взором уставшего от жизни алкоголика:

– Василий Иванович, надо резко активизироваться по линии комсомола. Какие мероприятия ты планируешь провести к юбилею вождя и какие обязательства должна взять на себя молодёжь интерната?

– Проведём собрание, организуем концерт, проведём вечер воспоминаний о боевом пути Брежнева… Вот, только, Иван Поликарпович, насчёт обязательств – не знаю. Привес больных увеличить что ли? Глупо звучит. А довести количество сумасшедших до 100 процентов – ещё глупее.