Цирк – это навсегда?

Артисты цирка братьев Ричер в начале смеялись над Сэмом, наградив его издевательским прозвищем "самоубийца Сэм", но, удивленные, а, потом, даже восхищенные его упорством, переименовали в уважительно-ироничное "воздухоплаватель Сэм". "Сэм, у тебя вообще остались целые кости? Что ты еще не ломал, Сэм?" – частенько подтрунивали они над ним, а грустный Эл мрачно шутил, отвечая за Сэма: "Шею! Её он оставил для последнего раза!".

По-прежнему не выносил Сэма только веселый Джо.

О теориях мироустройства, управлении Кирк-тауна и спорах на арене

Если кому-то приходил в голову вопрос, что делают клоуны, выходя на пенсию – то вот вам ответ: в Кирк-тауне клоуны-пенсионеры управляют городом и решают проблемы мироздания в диспутах на арене. Кто именно додумался назначить клоунов управлять городом, доподлинно не известно, но некоторые обвиняют в этом, как уже было сказано, сентябрьское падение сов, а другие – детей, которые слишком громко смеялись и активно хлопали в репризах. Но правда, вероятно, заключается в том, что клоуны назначали правителями города сами себя.

Как бы то ни было, в тот момент, когда цирк братьев Ричер готовился дать очередное представление в захолустье Межгородья, клоунский совет Кирк-тауна обсуждал ряд самых насущных вопросов городской жизни. Вот некоторые из них.

Каким является Божественный Клоун создатель мирозданья: печальным и добрым или злым и веселым? И если он злой и веселый, не значит ли это, что печальные и добрые клоуны проповедуют цирковую ересь?

Как выглядит мирозданье? Здесь тоже не было единого мнения. В главной книге Кирк-тауна – она же Цирковой Устав, или просто Книга, было записано, что Земля плоская как манеж и ее покрывает огромный шатер твердого неба, под куполом которого установлен прожектор Солнца и медный гонг Луны, в который барабанят небесные клоуны перед выполнением смертельно опасного трюка. Но существовала и иная точка зрения: мир находится внутри огромного мыльного пузыря, выдуваемого Божественным Клоуном, и как бы размазан по стенкам этого пузыря. А вся вселенная за пределом нашего мира – гигантское шоу мыльных пузырей.

Сторонники "мыльной" теории практиковали научный подход, и свою гипотезу пытались доказать экспериментально, отправляя экспедиции на восток, чтобы те вернулись с запада или на юг, чтобы они вернулись с севера. Однако затея всегда проваливалась, так как компас в Кирк-тауне не изобрели и никто толком не знал где север, юг, запад или восток и выезжавшие в поисках доказательств караваны просто описывали большой круг и возвращались назад, привозя с собой диковинных зверей и уродцев, пополнявших бродячие цирки.

К слову сказать, были и другие, совсем уж бредовые версии космогонического устройства. Например, что земля полая изнутри как мяч для пинг-понга (эта идея приписывалась Жоржу Мельесу), а так же теория, проповедуемая исключительно лицедеями. Что, дескать, весь мир – это театр, а все происходящее в нем – пьеса, написанная Великим Автором, разыгрываемая на огромной сцене на фоне декораций. При этом фаталисты-лицедеи вечно спорили между собой, каков этот мировой театр – театр комедии или театр драмы? В чем-то правоту лицедеев можно было признать, так как Кирк-таун и Холл-сити действительно были чем-то вроде театра, только театра абсурда.

Цирковые считали воззрения лицедеев клоунохульством и даже призывали повесить лицедеев перед кассами центрального театра в Холл-сити или хотя бы побить. За первое ратовали злые веселые клоуны, а добрые и грустные гуманно настаивали на втором.

Следующий вопрос на клоунском совете плавно вытекал из предыдущего – как побить лицедеев?

И, наконец, последний вопрос повестки собрания, обсуждавшийся на арене наиболее яростно – почему это в репризах всегда только веселые клоуны раздают зуботычины и тумаки грустным, и никогда наоборот? Здесь надо отметить, что деление заседавших на арене и правивших Кирк-тауном клоунов-пенсионеров на веселых и грустных было весьма условно, так как все постаревшие клоуны выглядят одинаково грустно.

–– Дамы и господа! – объявил конферансье, в обязанности которого входило следить за регламентом выступлений. Насчет дам он, конечно, приврал. Дамы в клоунской среде встречались крайне редко и то, как мимы, а потому права голоса не имели и на совет не допускались, ибо, по общему мнению, склонны к тихим истерикам. – На арене выступает печальный Коко!

–– Дорогие мои грустные собраться! – торжественно начал печальный Коко, патетично вздымая руки и обращая свое разрисованное страданием лицо к секторам "Д" и "Е". – Я взываю к вам, друзья! Всю жизнь мы безропотно терпим затрещины, пендали и поджопники от всех этих злобных Джимов, Джеков и Диков. Разве такова воля Божественного Клоуна?

–– Фууууу! – сразу же отозвались веселые клоуны, занимавшие секторы А, Б, В и Г и в сторону печального Коко сразу полетел град из гнилых помидор и тухлых яиц. Впрочем, в Коко попало всего несколько штук – большинство клоунов были довольно старые и далеко забросить вонючие снаряды не могли. Зато тем из злых и веселых, которые сидели в первых рядах, досталось изрядно.

–– Будет справедливым, – продолжил Коко, дождавшись, когда возмущение уляжется и поправляя съехавший белый колпак с красными потеками от томатов – чтобы веселые и грустные клоуны чередовались! В одних номерах веселые клоуны раздают тумаки грустным, а в других – грустные веселым!

Секторы с А по Г моментально разразились криками возмущения, а секторы Д и Е – одобрения. Грустных клоунов было меньшинство. По какой-то причине они чаще получали переломы и травмы и доживали до пенсии значительно реже веселых. Поднялся невообразимый гвалт. Агрессивный Дик в нарушение регламента вскочил со своего кресла, выбежал на манеж и стал яростно избивать поролоновой палкой печального Коко прямо по голове, а тот – убегать от него, нарезая круги по манежу, подпрыгивая и кривляясь. Заметив эту картину, в дело сразу же включился оркестр, в обязанности которого входило запускать музыкальное сопровождение номеров.

–– Не слушайте его! – завопил агрессивный Дик в микрофон, свисавший из под купола – Где это видано, чтобы грустные клоуны избивали веселых?! Когда веселые бьют грустных – это смешно! А вот когда грустные веселых – это уже страшно!

Зал по большей части одобрительно загудел.

–– Кто такой наш Коко? – риторически вопрошал Дик – Я ничего не утверждаю, но посмотрите: его отец был арлекином в Холл-сити! Мать – воздушная гимнастка! А его выступления на манеже? Он переодевался в женщину! Не это ли мерзкое влияние Холл-сити, которое сплошь заполонили лицедеи с амплуа травести и инженю?! Эти извращения лицедеев – самая натуральная клоунопротивная ересь! Не удивлюсь, если под личиной грустного клоуна, выступающего на наших с вами собраниях, скрывается самый настоящий шпион, пытающийся развалить Кирк-таун руками грустных клоунов!

Арена в изумлении замерла! Это было серьезное обвинение.

–– Я считаю, печальный Коко не сам придумал эти свои инициативы! – разошелся агрессивный Дик – Его подговорили! Ни для кого не секрет, что он работает на антрепренера и капиталиста Дюсолея, который мечтает захватить совет и отдать всю власть в городе воздушным гимнастам!

Агрессивный Дик апеллировал к самым низменным чувствам клоунов, ссылаясь на расхожую теорию заговора, согласно которой на самом деле за все ниточки дергает некое теневое правительство театральных и цирковых антрепренеров, которые подсовывают еду в тележки обнаглевших лоточников и несправедливо распределяют реквизит!

Заявление снова вызвало бурю возмущения. Одни возмущались коварством печального Коко, а другие – враньем агрессивного Дика. Но Дик продолжал.

–– Помните, что предлагал печальный Коко на прошлом собрании? Выделить сектор "Г" для других циркачей!

"И правильно!", "Веселых слишком много!", "Кирк-таун – для грустных!" – раздались разрозненные выкрики из секторов "Д" и "Е".

–– И теперь я обращаюсь к грустным клоунам! Вы, может, еще и представителей цирка уродцев хотите допустить к арене? И что? Сколько мест мы им отдадим? – риторически вопрошал агрессивный Дик, который был сегодня в ударе – К примеру, сиамским близнецам? Им полагается два места на одного или одно на двоих?

Конферансье, прятавшийся все это время за форгангом в глубине сцены, сделал шаг по направлению к манежу, махнул рукой дирижеру и оркестр выдал какофоничный звуковой сигнал медными трубами.

–– Время, отведенное на выступление агрессивного Дика, закончилось! Объявляется следующий номер! Со своим обращением выступит мим Марсо!

В зале мгновенно наступила тишина. Несмотря на то, что мим Марсо был из "грустных", тем не менее он был одним из самых уважаемых клоунов, изъяснявшихся пантомимой. Его выступлений всегда очень ждали, а исполненные им номера потом долго и противоречиво трактовали. В этот раз Марсо показал безысходность человека, запертого в коробке со стеклянными стенами, и перетягивающего канат. Клоуны замерли, потрясенные глубиной и загадочностью образа.

–– Я понял! Я понял Марсо! – внезапно закричал агрессивный Дик, который был не только агрессивным, но и нетерпеливым. – Пора бить лицедеев!

Идея оказалась объединяющей и духоподъемной. Клоуны с криками ринулись к центральному выходу, даже не заметив, как Марсо в беспомощности прикрывает лицо ладонью, изображая испанский стыд.

Конфликт с комедиантами и знакомство с Экс-Дездемоной

Утро для артистов цирка "Братьев Ричер" выдалось неудачным: манеж и шатер все еще не были готовы, в то время как театр "Мефисто" уже раздавал тянувшимся из городка поселенцам программки, а их зазывала радостно анонсировал начало выступления.

"Дамы и Господа! Мадам и Месье, а, так же, наши юные зрители! Спешите на театрализованное представление! В 10 часов и только сегодня музыкальная комедия по мотивам сказок Андерсона, братьев Гримм и Шарля Перро: "Принцесса с горошиной"! Смешная и поучительная, веселая и грустная, она окунет вас в мир волшебства и иллюзии. Кассы находятся справа от сцены."

Цирковые хмуро смотрели на приготовления лицедеев и жителей городка, выстраивающихся в очередь за билетами. В руках у некоторых деревенских были помидоры, поскольку в фермерском городке, видимо, выращивались томаты. С одной стороны, настрой местных пустить против лицедеев в ход овощи не мог не радовать цирковых. С другой, как с сожалением отметил про себя Веселый Джо: "Лучше бы это была картошка".

Кому-то может показаться что нет никакой разницы – картошку производят в городке или помидоры? Но для бродячих артистов она была – попадание в голову тухлого мягкого овоща не приятно, но не идет ни в какое сравнение с вонючим снарядом из твердого клубня. Бывало, артистам приходилось ретироваться в спешном порядке, чтобы избежать увечий от града запущенных в них картофелин.

Представление, которое давал "Театр Мефисто", представляло собой попурри из различных сказок, смешанных автором музыкальной комедии в единый сюжет. Главным действующий герой пьесы – мерзавец, бабник и бретёр Шалтай-Болтай – сбежал с кухни маркиза де Карабаса, выкрав его шляпу, сапоги и фамильную шпагу и покатился через темный-темный лес к замку за тридевять земель, свататься к Принцессе с горошиной ради ее денег. По дороге беспринципный Шалтай-Болтай соблазнил Рапунцель, обесчестил Красную шапочку, воспользовался беспомощным положением Спящей принцессы, а, затем, перехитрил и убил всех своих конкурентов – женихов Принцессы с горошиной: стойкого оловянного солдатика, принца Филиппа и принца Эрика. Представившись маркизом де Карабасом, Шалтай-Болтай посватался к Принцессе с горошиной и очаровал ее. Обман раскрылся, когда на пир по случаю помолвки Шалтая-Болтая и Принцессы явился сам маркиз де Карабас, приходившийся ей дальним родственником, о чем Шалтай-Болтай не знал.

Уборщик Сэм закончил чистить вольер для слонов в тот момент, когда действие пьесы подошло к самому финалу. Сэм устало облокотился на частокол, наспех сооруженный комедиантами вокруг зрительского зала театра "Мефисто", наблюдая за происходящим на сцене. Финальный акт трагикомедии представлял собой сцену суда над Шалтаем-Болтаем, которого обрядили в костюм яйца с намалеванным на нем маской веселого клоуна спереди и грустного – сзади. Шалтай-Болтай, закованный в кандалы, сидел на кирпичной стене под охраной гвардейцев с алебардами, а сам суд состоял из Курицы-несушки, Мышки-норушки и Щелкунчика. Сэм пришел посмотреть спектакль в тот момент, когда на сцене выступал обвинитель Шалтая-Болтая – Кот-в-сапогах.

Обвинитель (грозно): Кто к горошине принцессы приложил свое лицо?

Кто развратно и с намеком ей показывал яйцо?

Хор (состоящий из сказочных персонажей, указывая пальцами на Шалтая-Болтая): – Все – оно! Все – оно!

Обвинитель (повышая тональность): Кто в вершинах лицемерья обманул и всяк и вся?

Кто под клоунскою маской просто форменный свинья?

Хор: Все – оно! Все – оно!

Принцесса (воздушно): Я отдыхала на матрасах!

Хор: Ах!

Принцесса: И на простынях атласных!

Хор: Ах!

Принцесса: Была я девой непорочной!