Ростерия 1

– Ты же сказала Саше, что уедешь с родителями в Заутренний на два месяца, – здесь сквозило такое неподдельное разочарование, что суровый Женькин взор потух.

– Сказала, – спустя некоторое время согласилась она. – Не буду говорить, что планы сорвались… – она сунула руки в карманы, не зная, куда прятать глаза, – их и не существовало.

– И без тебя очевидно. В противном случае ты бы вернулась к Сашке. По крайней мере, если она не надумала лишнего, и ты хочешь наладить с ней отношения. Хотя, по-моему, это ересь.

Опрасник понуро выпятила нижнюю губу.

– Ты должна знать, как старшая сестра, что Саня постоянно пыталась выйти с нами на связь, хотя мы ясно дали понять, что всё кончено. Это, конечно, очень тяжело осознать, ведь мы столько дружили, просто возникли обстоятельства…

– Да-да, дело не во мне, а в тебе, – отмахнулась девушка, – уже проходили. Дальше.

– В общем, ребята попросили меня встретиться с ней и растолковать, чтобы она нервы себе и нам не портила и прочее… Я подловила её у школы, впрочем, ты в курсе. И не смогла.

– Чего именно?

– Сказать ей в лицо. Она так смотрела… В общем, мы мило пообщались, и я соврала, что надолго уезжаю. Чтобы от неё отделаться…

Женя не успела закончить. Увлёкшись повествованием, она не заметила, как пристально её разглядывает бывшая подруга. И пропустила момент, когда та неспешно стянула варежку, размяла пальцы, размахнулась и с силой ударила её в нижнюю челюсть. Голова дёрнулась назад, увлекая за собой массивное тело. Евгения попятилась и чудом удержалась на ногах. Она пощупала подбородок, всхрапнула и уставилась на блондинку сверху вниз. Её вид не предвещал ничего хорошего. Лиза оценила комплекцию соперницы – какой бы шустрой она не была, от великанши ей достанется.

– Это провокация? – вкрадчиво прошепелявила Опрасник. – Настаиваешь на драке?

– Это профилактика наглости, – заявила Лиза, вставая в позу. – И я ни на чём не настаиваю. Только если ты предложишь.

Они молча изучали друг друга, как вдруг Женька расслабилась и засмеялась! У Заболоцкой брови поползли вверх.

– Думаешь, я такая смешная? – разозлилась она.

– Нет, – хихикала противница. – Совсем нет. Просто вспомнила, что недалеко есть чудная пекарня. Если не надоело мотать круги, то зайдём?

Лиза потеряла дар речи. Что за фамильярность? Только что они готовились к битве, а сейчас ей предлагают пообедать вместе? Она обманула Сашку и не сожалеет! К тому же, преследовала её с неизвестными целями. Заразилась от Димы? В конце концов, они больше не друзья!

– А почему бы и нет? – ни капли себе не удивившись, она поравнялась с Женей.

Вдвоём они отправились в булочную. Скоро лес поредел, расступился, и девушкам открылось ещё одно «солнышко» – небольшая круглая площадь, где пересекались пять узких дорожек. Сквозь укладочную плитку пробивались пучки неуёмной травы, в конце-то февраля, а деревья стараниями ботаников переплетали ветви высоко наверху и создавали подобие потолка, так что снежного ковра здесь не было. Главная локальная достопримечательность – лавка сладостей – вольготно расположилась в центре и занимала чуть ли не всё место. Маленькие магазинчики в большинстве своём принадлежали обычным людям – они выкупали необходимый минимум земли и отстраивали заведение, так что такие островки цивилизации среди зелёного моря встречались часто вне зависимости от города. Женя опередила спутницу и выбрала место снаружи – два хлипких табурета на трёх ножках и ассиметричный столик, намертво прилаженный к полу побегами лозы. Заведение, целиком увитое виноградником, носило непритязательное название «В гостях у Марины». По опыту Лизы все негосударственные кафе именовались одинаково – «У тёти Ларисы», «В доме Ивановых», «У дяди Ильи». Ассортимент тоже мало чем отличался – стандартное меню и парочка фамильных рецептов, чтобы хоть как-то выделяться среди конкурентов. Похоже, это место пользовалось популярностью, и в такое время кроме девочек нашлись ещё клиенты. Наверное, люди узнали о нём после прошлогодних погромов, в результате которых булочная сильно пострадала. Надо же, как быстро восстановили…

– Уже выбрали? – окликнул их мальчишка, очень отдалённо напоминающий официанта, и то только благодаря закопчённому подносу.

Совсем скоро Лиза уже пила морс из морошки и ела слойку с облепихой и кедровыми орешками. Менее оригинальная Женя глодала бусы из баранок. На её опухшем подбородке проступал синяк, и Заболоцкая некстати подумала, не погорячилась ли?

– Зачем ты за мной следила? – сурово спросила она, чтобы отогнать ненужные мысли.

– Кто? Я? – поперхнулась чаем та. – Фильтруй, что говоришь?

– А что это тогда? Совместная прогулка?

– Нет, – обиделась Женька. – Я увидела тебя и захотела поговорить, а ты бежишь вперёд, ничего не замечая.

– Что же не позвала тогда?

– Ты просто не слышала. Ветер дул против движения.

Блондинка кивнула, как будто поверила.

– Что, тоже прогуливаешь? – сменила тему она.

– Нет, – похвасталась Евгения. – Я отсутствую по уважительной причине! Родители даже справку дали.

– Повезло.

Неловкое молчание.

– Красавицы, почему грустите? – возникла перед ними дебелая хозяйка с улыбкой до ушей. – Вам что-то не понравилось?

– Нет, что Вы, очень вкусно, – кисло ответила Лиза.

– Тогда надеюсь, вы ещё зайдёте к нам в ближайшее время.

Женщина ловко сунула юным гостьям по листовке. Текстом они не изобиловали – крупные буквы скакали с строчки на строчку, пренебрегая правилами. Поколебавшись перед Женей, девушка надела очки. «Добро пожаловать в март – месяц праздников[10 - В марте ростеряне отмечают целых два государственных праздника: День весны первого числа призван отблагодарить природу и Жизнь земли за то, что защищает их страну от внешнего мира, а также за волшебные источники – в акции по высадке новых деревьев участвуют все образовательные учреждения; празднуется с первого года основания Ростерии. День скорби – шестнадцатое марта – дата, когда ныне покойный наследник должен был сменить на троне своего дядю Эммануила Даниловича. Кирилл Второй скончался за день до коронации вследствие алкогольного отравления. Его Высочество любил выпить, особенно в компании, но человеком был добрым и великодушным, мечтавшим о реформах, потому весть о смерти народного любимца вызвала всеобщее возмущение. Других преемников у Императора нет, и он остался на троне сверх отведённого срока. Это ещё больше всколыхнуло толпу, и почти каждый год в День скорби начинаются беспорядки. Протесты прекращаются практически сразу после появления Осведомителей и включают в себя не более двух сот человек в целом.]! Заходите в наше кафе первого и шестнадцатого числа – получите скидку на заказ традиционных народных блюд!» Лизавета дважды перечитала, прежде чем поняла, что её смущает.

– Вы приглашаете людей на День скорби? – удивилась она. – Не боитесь? В прошлый раз протестующие разгромили здесь всё.

– Кто не рискует, тот не ест, – оптимистично заверила её хозяйка. – Зато посмотри, как с тех пор идут дела!

И правда, настало время обеда, и посетители, конечно, не наводнили площадь, но их число определённо возросло.

– К тому же, я рассчитываю, что люди стали более сознательными, и больше не будут устраивать бессмысленных, глупых бунтов…

– Почему бессмысленных? – вскинулась Евгения и сразу стушевалась. – То есть, если народу плохо живётся и власть ничего не делает, то почему бы и не высказать…

– Детка, – фыркнула женщина, – тебе лично плохо живётся?

– Нет, но я же из обеспеченной семьи, – забормотала она. – Работникам, наверное, хуже.

– Ничего не хуже. Мы, конечно, не устраиваем балы, но среди моих знакомых нет ни одного нищего. Открыть собственную лавку при желании смогут многие. А ваше сочувствие мне не нужно. Вот, «посочувствовали» уже в прошлом году.

Она побежала к соседнему столику принимать заказ. Женька сидела как в воду опущенная, а Лиза, выпавшая из диалога, доедала булку.

– Я, пожалуй, пойду, – протянула Опрасник и поднялась.

Блондинка кивнула и снова натянула вязаную шапку до бровей.

– Кстати, – обернулась бывшая подруга, – шляпы тебе идут больше.

Она оставила Лизавету в полном недоумении.

***

В двери стучалась весна. И, пожалуй, такое выражение было самым подходящим для описания погодных условий, потому что февральские град и ливень с особой злостью барабанили по ставням и крышам домов. Но даже буйство природы не помешало Лизавете, упавшей на мягкое плечо сестры и мирно спящей уже второй час. Саша и сама с трудом держала глаза открытыми: жирные объятия мягких сидений, плавный ход и пуховая обшивка кареты, что не пропускала внутрь звуков беснований ледяного дождя, очень убаюкивали. Родители погрузились в некое подобие дрёмы – смотрели в окно, не моргая и не перебрасываясь ни единым словечком. Зачем же Заболоцкие покинули приют и отправились невесть куда, спросите вы. Ответ прост: каждый год в конце холодного сезона ученики второй кирилльской школы оставляли парты и уезжали на неделю (которая объявлялась нерабочей) в центр города, где должны были высаживать молодые деревья и заботиться о старых, а также посещать множественные увеселительные мероприятия и ярмарки, посвящённые Дню Весны, вплоть до четвёртого марта. Не беспокойтесь, местные власти изучали справочники по ботанике в былые годы и знают, что конец зимы – не самое благоприятное время для неокрепших саженцев, но именно двадцать седьмого февраля полвека назад Кирилл Второй профинансировал строительство огромной королевской оранжереи, где самолично окучил первую былинку. Разумеется, такое грандиозное событие мгновенно переросло в традицию, поэтому обычные подростки уже который год тратили на путешествие, трясясь в общей повозке вместе с однокурсниками и учителями, без разного рода комфорта и удобств. Но даже несмотря на все подобные увещевания, Лиза всё равно обиделась, когда отец настоял на том, чтобы она поехала отдельно от ребят – очень девушка хотела провести время с Соней и Мишей. Кибитку вдруг несильно тряхнуло; родители на секунду очнулись, переглянулись и опять повернулись к окну. Лизавета заворчала и несильно боднула Сашу, решив, что девочка – причина толчка. Саня подумывала, стоит ли ответить блондинке тем же, когда карета подпрыгнула на очередной кочке, покачалась и замедлилась. Девушка не замедлила пробудиться и недовольно мигнула.