Возвращение полуночи. Арка 2. Твари в ночи

– Эге-гей! Смотрите, я танцую! – Неждан не мог без проказ, он висел в самом центре оврага, ноги маленького тягателя выписывали кренделя, ловя ускользающую нить, отталкиваясь от неё и снова ловя.

– Нет, я воздержусь, – проговорил Шестерён и отошёл в сторонку, чтобы никто не мешал любоваться механизмами. Он даже достал чистый пергамент и что-то стал зарисовывать.

– А-а-а-а! – Ярополк оказался первым, кто рухнул вниз.

– Дядька Стоян! Мечи-калачи! Упал! Он упал!

Любимка забегал вдоль оврага, заглядывая вниз.

– Спасать надо! – в глазах плеснули кляксы, тело обдало прохладой, и Любимка сиганул вниз.

– Отставить «спасать надо»! – в последний момент наставник поймал отрока за шкирку и отбросил назад. – Не мешай процессу обучения.

Он приподнял палец, призывая всех к молчанию.

– А-а! Тут мокро! Бе! Холодно! Как отсюда вылезти?! – донеслось снизу приглушенное.

Любимка встал и отряхнулся.

– Коли Ярополк орёт и причитает, знать, опасность ему не грозит.

– Хватайся за камни, дурик, – крикнул вниз Остап. Он шагал по силовому мосту, ловко перекидывая камни с одного края на другой так, что они ложились точно на свои места.

– Отлично. Я ждал этого, – проговорил Стоян. – Совмещение двух подходов. Силового и скоростного.

Настенька легко проскользила по струне и оказалась рядом с Любимом.

– Молодец, Наська. А Сойка где пойдёт?

Они поглядели на другую сторону оврага и увидели, как синеволосая девица приблизилась к механическому мосту.

– Сойка, ты чего? – поглядел на неё только что выскочивший вместе с камнями со дна оврага Ярополк. – Там ужасть как отвратно.

Он передёрнул плечами. Сойка только фыркнула.

– Что она делает? – Наум подошёл к Любиму и Настеньке. – Это же не её путь.

Любимка повернулся к нему:

– Ёшки-матрёшки! Не надо сомневаться в товарище. Коли Сойка решила, что смогёт, значит смогёт.

И он отвернулся, глядя на механизмы над оврагом.

Сойка подошла к правому пути и остановилась. Все, кто находился по ту сторону оврага, и все, кто уже прошёл, глядели на неё.

– Судя по всему, у меня больше нет права передумать, – криво улыбнулась она.

Вжух, вжух! Механизмы пришли в движение.

– Новый алгоритм! Третий ходок и третий алгоритм! – Шестерён запрыгал от счастья, отчего сходство с кузнечиком сделалось абсолютным.

Наум стоял поодаль и хмурил брови.

– Совсем по-другому! Мне бы пришлось все начинать с нуля!

Сойка продвигалась не так уверенно, как Наум. Пару раз она замешкалась до такой степени, что едва не потеряла опору.

– Вверх! Вверх! – шептал Наум, прыгая на месте от невозможности помочь.

Но Сойка ступала вниз или прямо. Раз почти упала и только в последний момент зацепилась рукой там, где нужно было встать ногой.

– Конец девке, – уверенно сказал Лексий, незаметно подошедший к Любиму и Науму. – Не по Сеньке шапка. Надо было идти на скороход и не умничать.

Любимка смерил его презрительным взглядом, который позаимствовал у Ярополка.

– Коль не понимаешь, так и помолчал ба. Ишь, наставник выискался.

Сказал и отвернулся.

– Да! Она смогла! Молодец, Сойка! Мы в тебя верим!

Сойка и правда смогла выровняться и поймать ритм. Несколько механических элементов она прошла ровно. Теперь даже Шестерён оторвался от созерцания дорогих ему механизмов и переживал за синеволосую девицу. После реплики Любимки Лексий какое-то время стоял, пытаясь сохранить равнодушный вид, но раздражение все же победило и обосновалось на его лице нахмуренными бровями и плотно поджатыми губами.

– Чего это я не понимаю? – не утерпел сын богатыря. – Всяк видит, что Сойка скоростного типа. Тут наставником быть не надо.

Любимка внутри себя возликовал. Да! Я уделал-таки этого зазнайку Лексия. Внешне не подал и виду. Повернулся со вздохом, словно приходится объяснять очевидные вещи.

– Да, Сойка скоростного типа, но натура у неё богатая. Ей тесно в каких-то рамках. Вот она и решила раздвинуть их. Это же очевидно. Не надо быть наставником.

Он снова отвернулся. Лексий заскрипел зубами.

– Ну и грохнется твоя девка. Сама виновата будет!

– С хорошего коня и упасть не стыдно, – Остап как всегда был весел и бесшабашен. И умел ценить чужую смелость. – Давай, Сойка! Ты уже больше половины прошла! – И добавил тихо: – Вот лихая девка! Быть ей моей невестой!

– Эй, а как же Несмеянка?! – напустился на него Любимка.

– С Несмеяной и Клоп хорошо ладит, – смутился казак и поглядел назад. И печальная девушка, и скоморошистый паренёк уже перешли на эту сторону и теперь непринуждённо беседовали, не замечая подвигов Сойки. Ну как непринуждённо? Насколько это доступно для всегда грустной молчаливой девушки и не умеющего говорить членораздельно парня: жизнерадостная трель «Та-та-та!», очень тяжкий вздох.

А у Сойки дела шли все хуже. Несколько раз подряд она сделала неправильный выбор – это понимал даже Любимка. Синеволосая девица зашаталась на краю ступени. Прыгать дальше было некуда. Она загнала себя в тупик. Сейчас механизмы провернутся, ступень уйдёт из-под ног и…

– Ах ты так! – взвизгнула девушка и сунула пальцы в рот. – Да не бывать тому, чтобы меня дурная железяка выиграла!

Шестерён обиженно выпрямился, словно по лбу дали.

– Она не дурная, – обиженно протянул он. – Она гениальна.

Си-си-сиу! – выдала синеволосая девица длинную трель, взлетая вверх и кружась вокруг своей оси.