Возвращение полуночи. Арка 2. Твари в ночи

Знакомые звуки и холод.

– Да что же это такое?! Ёшки-матрёшки! Отстаньте уже от меня!

– Мы приш-шли! С-с миром!

– Мы прох-хгнали топтунов-х!

– Мы х-хотим говорить-х!

– Не желаю… – воскликнул Любимка, оглянулся и приглушил голос. – Не желаю с вами говорить! Удите!

– Наш-ша добрх-хая воль-ля. Прох-хгоним топтуновх-х…

Отрок вскочил, но шёпот в голове уже пропал. Исчезли и мелкие вредители, весь остаток ночи прошёл в тишине и спокойствии.

– Два полоротых, – язвил Ярополк, выспавшийся и полный сил.

– Видите, – шептал Димитрий тягателям, готовым его слушать. – Он явно с ними договорился. Ещё одно доказательство.

Неждан и Клоп недоверчиво круглили глаза, а Лексий мрачно кинул:

– Может, ты и прав.

Он отвернулся и утопал на другой конец лагеря. Тмутараканские тягатели переглянулись.

– Уж если Лексий поверил… – молвил Неждан.

– Та-та! – закивал Клоп.

Димитрию пришлось закрыть рот ладонью и отвернуться, чтобы спрятать торжествующую улыбку. Похоже, дело сдвинулось с мёртвой точки. Ещё чуть-чуть – и удастся убедить даже неудачников, что стояли вместе с холопом против бера.

– С-славно! С-славно!.. – прошелестело в ушах. Княжич резко обернулся, но рядом никого не было. Лишь ветер запутался в траве и играл крупным опавшим листом.

Утром Стоян накормил тягателей невесть откуда взявшимся завтраком. Никто не видел, чтобы кто-то приходил или чтобы Стоян готовил. Все недоумевали, а Конопат был счастлив.

Далее был очень скоростной марш. Очень-очень-очень скоростной. К его окончанию даже Любимка уже не мог радоваться тому, что они так спешат к месту спасения Прутика. У него вообще больше не было сил.

Устали все. Один лишь наставник был бодр и весел. Стоян бегал вдоль растянувшейся колонны тягателей и раздавал тумаки и комплименты.

– Остап! Шире шаг! Ты же казак, а не какое-то недоразумение! Наум, кто-нибудь видел Наума? Что? Помер и просил его не тревожить? Не-ет! Помер – это не оправдание! Сейчас он у меня скорее вас побежит.

– Верится с трудом… – пробормотал Остап.

– Ты не веришь в своего наставника? – опечалился Стоян. – Гм. Что же мне сделать? Убыстрить Наума или замедлить вас? – Тягатели тревожно переглянулись. С первого наставника станется – нагрузит всех какими-нибудь брёвнами. Или заставит друг дружку тягать…

– Ага! Вижу, – сказал Стоян и исчез в лесу. Ребята непроизвольно прибавили шаг. На всякий случай. Кто знает, что у наставника в голове.

Поначалу сзади было тихо, потом раздался страшный хруст и топот.

– А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!

Мимо них, как метеор, пронёсся Наум. На спине его была прикреплена соты с диким мёдом, следом, грозно жужжа и раскачиваясь в воздухе, летела стая крупных пчёл.

– Ого, как бежит! – ревниво запыхтел Неждан.

– Этак он похудеет, – козырьком приложил ладонь Ярополк. – Остап, к чему придираться станешь?

Казаку было не до зубоскальств.

– Какой интересный способ тренировки, – сказал он восхищённо. – Наставниче, а почему используете только на толстом?

– Его не жалко, – хихикнул Неждан.

Наум, даже используя весь свой многомудрый мозг, не мог понять, как он до сих пор жив. Под конец ему помогали Любимка и Сойка, а Настенька сочувственно блестя глазами на бегу рылась в сумке и предлагала то бодрящую травку, то восстанавливающую. Когда Наум, вместо того чтобы заглотить травку, занюхнул её, он так расчихался, что Сойка всерьёз принялась размышлять, нельзя ли использовать энергию чиха для ускорения бега. Этим тут же заинтересовался Шестерен.

– Если держать толстяка ровно вдоль земли и вызвать в нем чихание равномерной и умеренной силы, то бежать будет вдвое легче.

Он попытался что-то зарисовать в своём альбоме, но с разбегу врезался в дерево. Любимка застонал сквозь зубы. Показалось, что сейчас придётся нести двоих. Но Шестерён оказался крепче, чем казался. Вскочил, покрутил ошалелыми глазами и рванул следом за тягателями. Писать в альбоме больше не пытался, чихать Науму на ходу не предлагал.

Ближе к полудню Стоян сжалился и замедлил шаг. Потом и вовсе остановился.

– Отдыхайте и приводите себя в порядок. Вы должны выглядеть безупречно.

Подавая пример, сам достал из сумы расчёску и аккуратно причесал бороду и волосы. Деревянные зубья скрипели по волоскам бороды ничуть не приятнее Стояновых ногтей.

У Любимки расчёски не было, поэтому он ограничился тем, что поплевал на ладони и пригладил волосы. Впрочем, они тут же встали обратно ещё в более причудливой форме. Хотя отрока это уже не волновало: парня переполнял трепет – что же там дальше? Что нового интересненького ожидает их за следующим поворотом и когда же, наконец, они соберут отряд и отправятся спасать Прута?!

Когда все были готовы, наставник повёл их дальше. Лес расступился, и перед ними открылся простор. Среди суровых деревьев Запредельного леса пряталась небольшая уютная долина. Деревья густо обступили её, но ни одно не рискнуло зайти за невидимую черту. Трава здесь не подымалась выше щиколотки, а посреди долины…

– Ух ты! Вот это да!

– Мечи-калачи! Она существует!

Посреди круга стояла большая изба на кривых куриных ногах. Правда, ноги были, скорее, не птичьи, а драконьи – большие, в роговой броне, с длинными острыми когтями.

Стоян повёл их к избе. Трава была мягкая, ярко зелёная, травинка к травинке. Настенька присела и водила по ней рукой.

– Какая мягкая…

– Выкажи своё восхищение хранителю полигона, – сказал Стоян с улыбкой. – Она будет рада…

– Она?! – вскинул голову Любимка.

К избе добрались без происшествий. По траве ходили странные волны, хотя ветра не ощущалось. Сойка что-то надумала, сунула пальцы в рот, но свистнуть так и не решилась.

Изба высилась огромная и неподвижная. Когти впились в землю, словно хотели утащить долину с собой. Стены сложены из толстых брёвен стального дуба, не такие толстые, как в тягательском тереме, но такие же прочные на вид. Крышу покрывала чешуя, подобная рыбьей, отливающая зеленоватым металлом. В одном месте её вспучивала широкая труба, обложенная камнем – такая широкая, что через неё прошла бы пара Наумов, не меньше.

Тягатели осторожно приблизились к чудищу. Изба подслеповато глядела на них тусклым запылённым окном и не реагировала на гостей.