Возвращение полуночи. Арка 2. Твари в ночи

– Девочкий – направо, мальчикий – налево, – провозгласила бабушка. Сама целенаправленно потопала прямо. Тягатели удивлённо глазели ей вслед. Посерёдке дома дверей не было. Не доходя пары шагов до стены, Яга лихо гикнула и подскочила, мигом очутившись на крыше. – Чевой смотрите, болезные? Располагайтесь, отдыхайте. Позже вас позову…

Протопав по крыше, она исчезла. На черепице виднелись тёмные отметины – бабушка явно не впервые сокращала тут дорогу.

Лексий первым зашёл в терем.

– Нда, не разбежишься.

Обстановка напоминала терем тягателей в школе богатырей: такой же земляной пол, только посыпанный соломой, такие же лежаки, только ближе друг к другу и без сундуков. Очага и стойки с оружием тоже нет. Ярополк тяжко вздохнул, вспомнив, как плотно был набит его сундук в Москве.

– Та-та-та! – спросил Клоп.

– Занимаем места как в школе! – громогласно объявил Неждан. – А у кого были завидки, можно и те, которые успеешь.

Молниеносно переместившись, он занял место Димитрия и рассмеялся. Все поглядели на княжича, тот пожал плечами.

– В школе то место рядом с очагом, я люблю глядеть на языки пламени. Здесь очага нет, мне оно без надобности. Я лягу тут.

Он невозмутимо сел на лежак, который был рядом с местом Лексия. Неждан оскалился, то ли улыбаясь, то ли досадуя. Любимка с размаху лёг на лежак и закинул руки за голову. Мышцы гудели от пережитой нагрузки. Хорошо! Димитрий склонился к Лексию и тихо проговорил:

– Ну как? Понравилось убираться за холопом?

Лексий вскинулся.

– Чего?!

– Тише ты! Я хочу помочь нам всем избавиться от этого выскочки, – княжич кивнул в сторону светловолосого тягателя. – Присоединяйся к нам. Это не значит, что ты потеряешь свою независимость. Наоборот – это будет равноправный союз. Нас – группа, а ты – один. Мы сокрушим этого выскочку и снова станем каждый сам по себе.

Лексий задумчиво глядел на Любима. Тот не улежал и минуты – уже скакал по комнате и весело щебетал, как дурная птаха.

– Любимчик, говоришь?

– Как видишь, – небрежно пожал плечами княжич. – Он с Ягой взапуски бегал, а мы за ним убирали.

Наум расхохотался и что-то весело ответил Любиму. Это вышло непривычно громко для толстоватого тягателя. Это заметил Остап, и глядел на разошедшегося толстяка опасным прищуренным взглядом.

– Хорошо. Я помогу вам, – сказал Лексий. – Что там у тебя за план?

– План надёжный, и уже работает…

Димитрий осклабился и придвинулся ближе, а в самом тёмном углу терема мелькнула стремительная тень.

***

Бабушка явилась через полчаса. Они потопали за ней, как гусята за мамой. Сперва добрались до девичьего крыльца, дальше отправились полным составом.

Едва завернули за угол, встали, разинув рты.

– Вот это да! – вырвалось у Любимки. – Красотища!

Им открылся самый настоящий сад. Чего здесь только не было. Яблони, черешня, терновник, шиповник, груши, черёмуха, смородина, малина… Но царили здесь не деревья, царили здесь цветы.

Воздух был напоен пьянящими ароматами. Сойка с Настей буквально плыли по их волнам, даже Несмеяна сделалась не такой хмурой, как обычно. Она поглядела на Клопа и вдруг покраснела.

Скоморошистый тягатель подскочил к бабушке, что-то татакнул, та осклабилась в ответ, явив два своих клыка.

Наум расчихался, Любимка шнырял меж клумб, носом тычась то в один цветок, то в другой. Неждан глядел на Клопа и злился, Димитрий и другие благородные, не замечая цветов, о чем-то шушукались. К ним присоединились Матфей и Лексий. Несмеяна вновь начала впадать в печаль – даже яркие цветы не могли удержать хотя бы нейтральное настроение.

– Та-та! Та!

Перед ней появился Клоп. Лицо непривычно серьёзно, глаза сияют, а в руках…

Глаза девушки широко распахнулись.

– Это мне?!

Скоморошистый тягатель протягивал ей большой букет, сложенный из буйства красок и форм.

– Та!

Все стихло в саду бабушки Яги. Тягатели посмотрели на Несмеяну. Губы её дрогнули, Любимка подался вперёд – улыбнись! Давай же!

Девушка приняла букет и спрятала лицо в цветах.

– Как красиво, – проговорила она.

Вопреки ожиданиям Любима, небо нахмурилось, за тучами угрожающе грохнуло. Откуда ни возьмись, к парочке подскочила старушка.

– Нуй, нуй, тихо! – цепкие ладошки ухватили Клопа и Несмеяну под локотки. – Идём! Сейчас я вас отвлеку! Да.

Когда букет опустился, Любимка увидел лицо девушки. На нем отпечаталось настоящее страдание.

– Мечи-калачи! Что с ней такое?! – спросил он и переглянулся с Наумом.

– Какая-то тайна, – предположил тот, торопливо отпуская ветку черешни. Губы толстоватого парня были измазаны соком.

Впереди за деревьями маячила ещё одна изба. Из трубы клубился уютный светлый дым. К запаху цветов примешались новые ароматы.

– М-м-м, – втянул воздух Любимка. – Как вкусно!

– Берёзовые, дубовые веники, душистое мыло, берёзовые полешки, пар и чистота! – Настенька тянула нос, казалось, что она сейчас взлетит.

– Это что – общая баня?! – Ярополк скривился.

У Любимки вдруг зачесалось все тело. Сразу ощутил себя грязным и усталым.

– Баня! Уря!

Для него общественная баня не была в новинку – в монастыре ходили мыться всем приютом. Вот только с душистым мылом там были проблемы – его попросту не было.