Под защитой Темного императора

– Что произошло? Почему я оказалась в таком состоянии? Ничего не помню…

– Ну, по словам очевидцев, ты прикоснулась к Его Величеству, посидела возле него несколько минут и потеряла сознание, – вздохнул мужчина.

– А что стало с отцом Лана?! – испуганно ахнула я. События начали медленно восстанавливаться в памяти. Я хотела оказать помощь императору, но не рассчитала силы и влила в него всю свою Гейнэ. Это нанесло мне страшный урон, но что же случилось с самим императором? Он ведь тоже мог пострадать! – Он жив?! – задала я вопрос и ощутила, как вновь начала кружиться голова.

– Ещё бы! – счастливо рассмеялся мужчина. – Ты совершила чудо, девочка, – произнес он и, завладев моей ладонью, оставил на пальцах вежливый поцелуй. – Ты излечила того, кто уже много лет пребывал в беспамятстве. Теперь императорская семья обязана тебе всеми благами этого мира.

– Хватит того, что мне обязан Лан, – с нервным смешком заметила я, начав догадываться насчет того, кто сидит передо мной. – Он ещё не вернулся?

– Нет, – покачал головой мужчина, – но он прислал письмо, в котором заверил, что прибудет в столицу в течение месяца, раньше никак. За это время у тебя будет время восстановиться.

– Как ваше имя? – спросила я.

– Алан, – ответил мужчина, окончательно развеяв все мои сомнения. Алан Третий – отец Регаллана Второго, император Темной империи. Бывший император, о котором уже много лет ничего не было слышно. – И ты подарила мне вторую жизнь, – он смотрел на меня с таким восхищением и уважением, что стало не по себе. Мне и самой не верилось, что я способна на подобное. Да мне просто не должно было хватить силы! И, тем не менее, в этом статном и бодром мужчине жизни было больше, чем во мне самой.

Оказалось, что отец Лана, придя в себе, не отходил от моей постели ни на шаг. Он заботился обо мне, лично поил и следил, чтобы целители делали все необходимое. Благодаря ему я выжила и фактически вернулась с того света. Мы с Аланом проболтали весь вечер. Он расспрашивал меня о своем сыне, о наших отношениях и о многом другом. До тех пор, пока не вошла Натали – старшая сестра Лана и дочь императора.

– Здравствуй, папа, – впервые я увидела на ее лице искреннюю и светлую улыбку. Она смотрела на отца с непередаваемой нежностью и любовью. Подойдя к нему, принцесса склонилась и поцеловала Алана в щеку. – Ты не представляешь, как мы признательны тебе, Гретта, – она говорила со мной ласковее, чем мать говорит со своим ребенком. Ни капли не лукавила, улыбаясь мне открыто и тепло.

– Я сама не знаю, как так вышло, – пролепетала в ответ. И ведь это правда! Я и не думала, что все получится с первого раза. Мне просто хотелось провести поверхностный осмотр.

– Не скромничай, – ещё шире улыбнулась Натали, хитро прищурив глаза. – Мы догадались, кто ты. Теперь понятно, почему мой брат приблизил тебя и взял под опеку.

– Гретта должна считаться полноценным членом семьи, – ответил дочери император. – Ты понимаешь?

– Да, отец, – вздохнула принцесса. – Так и будет.

Я почувствовала, что на меня вновь наваливается усталость и слабость. Общение утомило меня, вновь захотелось спать. Поняв все без лишних слов, отец Лана пожелал мне сладких снов и вышел из палаты. Как оказалось, все это время он спал в соседней комнате.

Меня выписали из лазарета через пару дней. Алан лично проводил меня до мои комнат и проследил, чтобы слуг все убрали к моему возвращению. Для своих лет он держался очень бодро, в движениях чувствовалась сила. Я смотрела на него и не верила, что этот самый скрюченный старик с бессмысленным взглядом, устремленным в потолок. Не верила, что это я вернула ему разум. Мне было неловко от той чести, которую он мне оказывал, я смущалась, отчего-то чувствуя, что все это незаслуженно.

Когда я окрепла и более или менее восстановилась, в покои пожаловали швеи. По приказу принцессы Натали они пошили мне удобные и изящные платья из страшно дорогих и невероятно качественных тканей. Похоже, власть принцессы в этом дворе по-настоящему велика, раз даже при Лане для меня делали одежду намного хуже. Алан заметил, что я провожу много времени в библиотеке и загорелся идеей дать мне образование. Он нанял учителей, и со мной начали заниматься профессионалы. Каждый день я получала новые знания об истории, искусствах, начала изучать иностранный язык и невероятно подтянулась в знании родного языка. Страшно сказать – я научилась писать! Я даже стала по-другому думать, иначе воспринимала себя и окружающих.

Однако, моя природа давала о себе знать. Исцеление императора и полная утрата почти всей силы ударили по мне. Я стала очень много спать, порой по три раза за дней, мало кушала, в основном потребляя горячий шоколад, который императорский дворец закупал огромными мешками. Мне был необходим контакт с природой, но в городе её не много, а уж зимой даже то, что есть, спало беспробудным сном. Я медленно чахла и увядала, но никто не мог ничего с этим сделать. Единственный выход – вывезти меня в лес на несколько недель, но об этом не могло быть и речи. Я и сама уже не мыслила своих будней без учителей, новых знаний, своего кота и писем Лана, которые я получала почти каждый день.

В них он описывал свои дни, рассказывал, как сильно скучает по мне и как ему не терпится встретиться со своим отцом. Он рассыпался в комплиментах и обещал осыпать меня всеми богатствами мира за такое чудо, но я не видела в его письмах главного, того, чего мне хотелось больше всего: обещания разорвать помолвку с Арианной. Эта особа почти не показывалась мне на глаза, присутствуя лишь там, где этого требовал протокол. Как мне показалось, она старалась не смотреть на Алана, но я списала это на смущение.

В конце зимы, когда наша разлука с Ланом насчитывала уже полтора месяца, меня разбудил страшный грохот. Салюты. Посреди ночи кто-то запускал салюты по всей столице, разноцветные искры рассыпались по небу, сверкали ярче звезд и в мгновение ока гасли. Затем послышались выстрелы, шум, и я не на шутку испугалась. Выскочила из постели, подбежала к окну и увидела, как столицу наводняют солдаты императорской армии. Их легко было отличить по мерцающей в темноте форме.

– Император Регаллан вернулся с победой! – разносили по округе глашатаи. – Вернулся вместе с пленными разбойниками! Встречайте!

О, Матерь Жизни! Лан вернулся! Почему же он не предупредил меня? Да ещё и посреди ночи! Мне потребовался лишь один взгляд в зеркало, чтобы ужаснуться. На голове гнездо, лицо заспанное и помятое, а без привычного макияжа я и вовсе не считала себя красивой. Удивительно, как сильно я изменилась за пару месяцев жизни во дворце, а ведь при нашей первой встрече на мне был лишь старый сарафан, простая деревенская прическа да старые башмаки.

Слуги были созваны в течение пяти минут.

– Если через полчаса я не буду выглядеть свежее розы, наступит катастрофа, – объявила я им, и этого хватило. Началась суета, хлопоты, вскрики. Меня одновременно причесывали и красили, пока остальные готовили платье. Наконец, спустя двадцать четыре минуты меня облачили в воздушное фиолетовое платье, сделали сложную высокую прическу и нанесли изящный макияж. Теперь я довольна. В таком виде можно встречать императора.

Праздничная процессия уже приближалась, когда я бежала вниз по ступенькам, дважды едва не скатившись кубарем из-за слоистых юбок. В вестибюле дворца уже собралась вся правящая чета во главе с Аланом. Отец моего опекуна окинул меня восхищенным взглядом и кивнул, давая понять, что одобряет мой внешний вид. Сестры Лана оказались более сдержанны, я мало волновала их. Больше всего им хотелось встретиться со своим братом.

Мы вышли из дворца на улицу. Мне открылось удивительное зрелище: колонна воинов во главе с императором, восседающим на коне, двигалась к нам. Я насчитала около четырех десятков боевых магов. От их силы вибрировало все вокруг, даже прохладных ночной воздух загустел в витающей повсюду магии. Но самую мощную энергию источал Регаллан, сидящий на гнедом жеребце в основании этой колонны. Он выглядел очень эффектно, весь его силуэт был охвачен ядовито-зеленым сиянием, а тугой черный плащ и кожаные штаны подчеркивали крепкую мужественную фигуру.

Глава 40

Вдруг от колонны отделилось несколько магов, которые по двое вели связанных молодых ребят. В пленниках не чувствовалось магии, это были обычные люди, одетые в привычную мне крестьянскую одежду. Оглянувшись, я увидела, что на площадке перед входом во дворец уже собрался весь двор. Здесь и слуги, и герцоги, и военачальники. Лан спрыгнул с коня, развернулся, размашистым и жестоким движением выхватил паренька со связанными руками, в кровь разбитым лицом и грязной тряпкой, торчащей изо рта. Он еле переставлял ноги, а Лан волочил его, держа за шкирку, словно щенка.

– Это, – его голос громогласным взрывом пронесся по дворцовой площади, – главарь той банды, что грабила наши города и села. На его руках пять жизней уважаемых господ. Он ограбил десятки поселений с помощью этого артефакта, – император поднял в воздух подозрительно знакомый кинжал. Все затаили дыхание, ловя каждое слово правителя. – С этим оружием выродок разбивал магические барьеры и поглощал магию. Через три дня я лично казню его на этом самом месте! – пообещал Лан. – Увести! – бросил он, отшвырнув парня в руки стражников. Я не сводила глаз с бедняги. Не нужно быть нимфой, чтобы понять: он избит и покалечен, может и не дотянуть до завтрашней казни. Что-то в его фигуре показалось мне смутно знакомым. Не то изуродованные черты лица, которое, вдобавок к синякам, было исполосовано лезвием ножа, не то его движения и покатые плечи. Не отпускала мысль о том, что я уже где-то его видела… Вот только где?

– Отец! – радостно закричал Лан, увидев своего папу. На лице молодого императора было написано восхищенное изумление и вселенская радость, как у ребенка, получившего самый желанный подарок. Он бросился к отцу, сжал его в объятиях и не отпускал несколько минут. Алан обхватил могучие плечи сына одной рукой и похлопал по ним, давая понять, что тоже рад его видеть. Вся семья обнялась, две сестры прижались к отцу и брату, а двор, наблюдавший за этим, притих и затаил дыхание. Кто-то из дам пустил слезу. Я тоже с умилением наблюдала за этой чудесной картиной воссоединения семьи и испытывала теплое удовольствие от мысли, что эти люди счастливы благодаря моему дару.

Наконец, спустя несколько минут, Лан отпустил отца и похлопал его по плечу. По его горящим глазам стало понятно, что он до сих пор не верит в выздоровление своего старика. Мне показалось, в его глазах заблестели слезы.

– Я горжусь тобой, сын, – тихо прошептал Алан. Настолько тихо, что это услышали лишь его дочери и я, стоявшая в шаге от них. Отпустив отца, Лан нашел меня взглядом, и время будто остановилось для нас двоих. На несколько секунд император замер, с изумлением смотря на меня. Его взгляд пропутешествовал от моего лица до волнистого подола платья, как будто Лан не верил, что перед ним именно я. Сорвавшись с места, он подбежал ко мне, подхватил и, крепко держа за талию, накрыл губы долгожданным поцелуем.

Толпа придворных ахнула, изумленный шепоток пробежался по двору, но мы этого почти не замечали. Я целовала Лана так страстно и исступленно, что закружилась голова. Он стал моим воздухом, и я вдыхала его запах, наполняя этим мужчиной свои легкие. Император вжимал меня в себя с такой силой, что рисковал сломать мне ребра, но в его сильных руках я таяла, как снег по весне. Руки сами обхватили его шею, пальцы настырно зарылись в темные волосы, а губы начали болеть от поцелуев.

– Выходи за меня! – выпалил Лан, резко оторвавшись от меня. Среди придворного люди пронесся вскрик изумления, смешанный с ужасом, несколько дам упали в обмороки, а я не знала, что ответить.

– Ты не шутишь? – тихо прошептала я, смотря в его зеленые глаза. Разум отказывался верить, что император сделал мне искреннее предложение руки и сердца. Лан поставил меня на землю, спешно полез во внутренний карман и достал оттуда маленькую коробочку, отделанную золотым бархатом. Открыв её, он вынул изящное золотое кольцо с россыпью бриллиантов. Колечко было тоненьким и маленьким, рассчитанным на хрупкую женскую руку. Окончательно повергая в шок весь свой двор, Лан встал на одно колено и протянул мне кольцо.

– Гретта, ты спасла жизнь мне, вернула к жизни моего отца, открыла мне глаза на то, что происходит в моем государстве. Я не желаю отдавать тебя никому другому, – он поцеловал мою руку. – Я хочу, чтобы ты стала моей женой, – Лан с ожиданием посмотрел мне в глаза, силясь увидеть в них ответ на свой вопрос.

От неожиданности такого предложения язык прирос к нёбу. На меня уставились сотни глаз: императорская семья, придворные, боевые маги и даже слуги, выглядывающие из окон дворца. В образовавшейся тишине все ждали моего ответа. А разве я могла отказать? Во-первых, сердце требовало сказать «да», а во-вторых, отказать императору в такой момент значит нанести ему страшное оскорбление. Сердце с бешеной скоростью колотилось в груди, я почти не чувствовала рук и ног от волнения, но все же нашла в себе силы сказать:

– Я согласна.

Мир снова ожил. Лан подскочил с места, толпа взорвалась изумленными голосами, а мне на палец соскользнуло золотое обручальное кольцо. Император, задрав мою голову, вновь накрыл мои губы нежным поцелуем, но долго наслаждаться друг другом нам не позволили. Отец Лана отвлек его, мягко намекнув, что для любовных дел есть другие места. Все вокруг засуетились, началось празднование, Лан во главе с воинами начали отмечать победу над бандой грабителей, а у меня ужасно разболелась голова. Виски и лоб словно сдавил металлический обруч, и мне уже было не до праздника.

В голове не укладывалась фантастическая мысль: я стала невестой Лана, императора Темной империи. Наплевав на всех и вся, на все правила и законы, он решил сделать меня своей женой. Он озвучил это желание не в тихой комнате при свете свечей, а на глаза сотен людей. Во всеуслышанье заявил о том, что хочет сделать меня своей один раз и навек. У меня за спиной словно выросли крылья, в теле появилась невероятная легкость, как будто меня наполнили миллионы пузырьков. Мы поженимся. Ещё не знаю, когда, но скорее всего весной. Я больше не любовница и не «подопечная» на птичьих правах. Я стану женой законной Лана, навсегда поселюсь в его огромных покоях и буду встречать каждый новый день, нежась в объятиях сильных рук.

Я ужасно соскучилась по Лану, нам нужно о многом поговорить, но он уже выпил изрядное количество вина. Я то и дело ловила на себе заинтересованные взгляды придворных, а порой натыкалась на горящие ненавистью глаза. Сестры императора ограждали меня от лишнего внимания и вопросов, но я все равно чувствовала себя некомфортно. Лучше отложить наш разговор до утра, а заодно самой отдохнуть и все обдумать.

Мне разрешили покинуть праздник, правда, сам Лан этого почти не заметил. Он много выпил и теперь активно общался со своими товарищами, почти не замечая меня. Выйдя из залы в сопровождении сира Роха, я направилась в свою спальню. Мой рыцарь, прежде бывший совсем незаметным, теперь громко шаркал и источал винный запах.

– Вы выпили, сир Рох? – с улыбкой спросила я, улыбнувшись ему.

– Немного, Ваше Величество, – тепло ответил он, глядя на меня с уважением и преданностью.

– Вы что, какое я величество? – рассмеялась я. Это обращение звучало настолько непривычно, что резало слух.

– Император сделал вам предложение, и вы дали согласие, – озвучил Рох очевидную истину. – Вы  без пяти минут императрица, Ваше Величество, и для меня честь охранять вас.

– Спасибо, – смутилась я, когда мы проходили тот самый коридор, в котором я заблудилась когда-то. Вновь меня одолело всепоглощающее чувство тоски, желание обрести свободу, увидеть тех, кого люблю… – Что там? – спросила я Роха, остановившись возле входа в узкий коридор.

– Вход в тюрьму, – ответил мой страж. – Там содержат пленников и…еще много тех, с кем вам лучше никогда не встречаться. Это гиблое место, Ваше Величество. Совсем не для женщин.

Как же я хочу помочь тому, кто там скрыт! Не может существо, испытывающее столь сильные и глубокие чувства, совершить ужасный поступок.

– А у кого находится ключ от тюрьмы? – зачем-то спросила я.