Судьба – тени прошлого

– Что слышали! Думаете, вы испугаете меня своим толстым брюхом, набитым дорогущим вином и редчайшими видами мяса? Думаете мне страшно видеть эти сверкающие вкрапления у вас на золотом доспехе? Вы – мерзкая личность… Я бы вытер об вас ноги, но, к сожалению, ваш рост мне не позволяет… – продолжал высказываться Нильфад, уже совершенно не подбирая выражений. – Вы же просто игрались с нами… Жизни солдат для вас были разменной монетой! Чтобы выиграть спор, вы абсолютно наглым образом обманули нас! Поставили в неудобное положение!

Вэйрад и Фирдес были ошарашены этой выходкой товарища и стояли, раскрыв рты.

Изельгаам вновь рассмеялся, но уже в его взгляде чувствовалась ни надменность, а ужасающая ярость.

– Ты, ты и ты – тупые букашки, которые возомнили, что способны перечить воле Высшего Гвардейского Состава. Это слишком смешно. Я наделён такой властью, о которой вы и подумать не могли! Отныне каждый из вас будет на тоненькой нитке моего настроения… Касательно спора: меня не волнуют ваши догадки и гипотезы. Я выиграл, а как выиграл – не ваше дело. А вот если вы сейчас же не извинитесь и если это извинение мне не понравится, то вы будете судиться за измену Родине и измене общей идеологии воинского кодекса Невервилля. Вам ясно?! Суки, встали на колени, иначе моя кара падёт на вас уже очень скоро! – взорвался Норберт. За его спиной стоял десяток солдат королевской гвардии, воинов наивысшего ранга.

Все застыло. От действий этих трёх товарищей зависело очень многое. Возможно, если бы тогда они поступили иначе, всё бы обернулось по-другому. Все солдаты столпились вокруг них и никто не произнёс ни звука, все словно задержали дыхание. Зендей всё это видел, но абсолютно ничего не понимал, хотя знал, что лучше и ему помалкивать.

Нильфад скривил рожу, обернулся на Вэйрада и Фирдеса, которые, по всей видимости, не собирались кланяться и извиняться. Однако они бы абсолютно снисходительно отнеслись к тому, что Нильфад бы склонился, учитывая некоторые обстоятельства. Но он затем резко повернулся обратно и плюнул прямо в лицо Изельгаама, которое было на голову выше него.

Гробовая тишина.

Вновь смех. Гадкий и уродливый.

– Вы, сукины дети, ответите мне за это! Каждый из вас! Я клянусь! Вы заплатите мне! – буркнул Норберт и ушёл вместе со своей свитой, вытирая лицо от слюны Нильфада. – Моя кара будет жестокой…

VII.

– Отец, что это было? Что за дурной дядька? И что вообще происходит? – спросил Зендей.

– Понимаешь, я не понравился этому человеку. Он один из влиятельных военных чиновников. Его слово может повлиять на судьбу десятков тысяч солдат. Он один из тех, кто начал эту войну, – растолковал Вэйрад.

– А что же ты такое сделал этому уроду, что он так грозно орал на тебя?

– Парень, ты ещё слишком мал для того, чтобы понять, в чем дело, – присоединился Отсенберд.

– Отец?

– Прости, сын. Я не могу сказать… – тяжело ответил генерал Леонель.

– Твой сын должен знать, Вэйрад, – вступился Нильфад.

Вэйрад промолчал. Он лишь откинул голову, посмотрев в небо.

– Видишь ли, Зен… Твоя мама погибла из-за того, что люди голодают. А голодные и злые люди способны на ужасные поступки… На бесчеловечные поступки… Им нет прощения, однако… Если бы не те, кто позволил народу нищать, если бы не те, кто позволил таким уродам бродить по дорогам Невервилля… Твоя мама была бы жива. Виной всему эта проклятая война… Война приносит голод, нищету, боль и страдания, а демоны вроде господина Изельгаама на этих войнах наживаются. Я позволил себе наглость выступить перед всесильными господами, – а они себя таковыми считают, видимо – чтобы те остановили войну окончательно… – Вэйрад сильно сжал поводья коня, что затрещали суставы. – Но я, видите ли, оскорбил тем самым Высший Гвардейский Состав… Этот надменный скот… Тот дядя, что грозился нам расправой, был одним из трех самых влиятельных персон в Составе… Его слово может снести нам головы или отправить гнить в самые дальние темницы континента…

– Да… Такие дела, малец… Не знаю, конечно, Вэйрад, зачем ты ребёнка так пугаешь раньше времени, но…

– Я не ребёнок! – вырвалось у Зендея. – Я, мать вашу, не ребёнок!

– Зен, спокойно. Не стоит кричать на дядю Фирдеса. Он не хотел тебя оскорбить…

– Парень, ротик-то прикрой… Ты разговариваешь не с добрым пузатым дядей Фирдесом, коим позволил себе назвать меня твой папаша… Ты, сопляк, разговариваешь с генералом армии Невервилля! Со старшим по званию, мягко выражаясь! Такие, как ты, не имеющие достойного звания, могут лишь помалкивать и надеяться на снисхождение! – яростно буркнул Отсенберд. – В присутствии высоких чинов, имею в виду.

– Полегче, Фирдес… Он же дитя Вэйрада… – сказал Нильфад.

– Так он желает, чтоб к нему обращались, как к взрослому солдату. Я и исполняю его волю…

Вэйрад рассмеялся, слегка притормозил коня, чтобы поравняться с сыном, и положил свободную руку ему на плечо, пару раз похлопав.

– Ничего, Зен. Привыкай, коли рявкнул…

Зендей долгое время молчал. Его старшие товарищи что-то бурно обсуждали, но он лишь просматривал страницы своего потрепанного дневника, некоторые страницы которого были изрядно потерты, а некоторые и вовсе выцвели. Наконец он спросил:

– Когда уже мы остановимся где-нибудь?

– Скоро. Мы остановимся у моста Вульф, где мы сможем переночевать. Ещё пару миль, – ответил Нильфад.

Так и было. Спустя десять минут неторопливой езды на горизонте среди бескрайних полей, маленьких рощ, которые походили на простые скопления деревьев, виднелась каменная башня, которая, похоже, являлась частью моста, ибо располагалась над пропастью.

– Зендей, коней напои, а мы пока поздороваемся с хранителем моста, – приказал Отсенберд, когда они уже стояли у огромного каменного сооружения, проходящего через колоссальную расщелину. Мост держался на трех массивных колоннах и состоял из двух башен на концах и имел два яруса в основной части: один был сквозной и вёл прямо через мост, а другой располагался наверху.

Зендей напоил коней, привязал их и направился в ту же сторону, куда ушли Вэйрад, Фирдес и Дориан.

Поднявшись по мрачной винтовой лестнице, он попал на второй ярус. Оказалось, второй ярус этого моста – целый дворец какого-нибудь не слишком богатого князя или барона. Однако, несмотря на всю красоту данного помещения, оно все же нагнетало какую-то тёмную атмосферу. Вся огромная зала, ярко освещенная пылающими факелами, не имела ни одного окна или хотя бы проёма в стенах. Помимо того, весь коридор, по которому шёл Зендей, был обставлен манекенами и стойками для доспехов. Мутный запах.

Зендей наконец-то услышал голоса и пошёл в сторону, откуда они доносились. И дошёл до небольшой комнаты, в которой уже располагались старшие.

– Отец, я всё сделал, – сказал Зендей.

– Это хорошо. Можешь пока лечь здесь, – ответил Вэйрад, указав на маленькую койку.

– Вы уже обустроились, я погляжу… – внезапно раздался кряхтящий старый мужской голос откуда-то из коридора. Это был смотритель моста. Тайлер фон Ридде младший.

– Да. Ещё раз спасибо за гостеприимство и доброту вашу, последний из рода фон Ридде, – произнёс Вэйрад.

– А я ещё раз говорю… Никаких этих званий и громких имён давать мне не надо… Кто я? Простой старик, который сидит в этом мосту, словно в замке каком-то… А главное – в полном одиночестве! Ха!

– Не нужно так принижать себя. Вы великий человек и имя ваше не менее великое, как и этот мост, – вставил Нильфад.

– Этот мост лишь напоминание всем, кто через него проходит, как позорно вымер мой род… Какой никчёмный старик теперь охраняет земли Дальних Врат.

– Это уж глупости… Все знают правду о том, как фон Ридде защищали эти земли ценой своей жизни. Все знают, почему этот мост назван в честь Вульфа, великого воина из этого рода, который стоял до последнего, защищая дальние земли от северян. И никто не забыл о том, что вы тот, кто привёл с собой армию Невервилля, тем самым прогнав захватчиков, – красочно рассказывал Отсенберд, демонстрируя явное восхищение историей моста Вульф.

– Спасибо вам за лестные слова, но я погубил свой род. И этого не отнять, сколько бы ярких легенд не выдумывали… Время уже позднее. Ложитесь спать… – сказал, уж было готовый уходить, Тайлер фон Ридде, но Зендей преградил ему проход, встав на колени и положив руку на грудь. И фон Ридде, и остальные изумились столь неожиданным действием парня.

– Я обязан отдать вам честь! Я польщён тем, что имел честь стоять вместе с таким великим человеком! Дядя Эверард очень многое рассказывал про своего товарища, с которым он бок о бок бился больше двадцати лет. Он рассказывал про Белого Волчонка, последнего своего рода, с непомерным уважением!

– Ты сказал имя… Эверард? Эверард Медбер? Как давно я не слышал этого имени…

– Эверард умер… Совсем недавно, – тоскливо произнёс Вэйрад.

– Ясно. Всё-таки быстрее меня ушёл, сорванец… Хорошо, вы уж отдыхайте. Я пойду… Спокойной ночи… – до того несколько задорный голос старика смягчился: в нем проскальзывали нотки горечи.

XIII.

– Зельман, я убью его! Я убью их! Я лично их всех повешу, а семьи отправлю на кормление диким псам! Я их уничтожу! И мне не нужно твоё разрешение! – ворвался Норберт Изельгаам в покои короля. Его лицо было кроваво-красным, а на лбу виднелись соответствующие его состоянию тёмно-синие бугорки.