Змей, охраняющий Шамбалу. 4-я книга

Существует также магическое восприятие тапаса, когда целью аскетических практик является исключительно получение сверх способностей, или сиддхи. Традиционная философия Индии утверждает, что тапасом можно достичь чего угодно. В индийском эпосе можно найти много примеров, когда тапас практиковали асуры с целью подчинения себе деват и обретения власти над миром, но все они приходили к падению».

По этому тексту я могу подтвердить пост в процессе выполнения практики тапаса.

Сам пост, то есть непринятие пищи, обусловлен состоянием ангедонии, а не силой воли.

То есть я акцентирую внимание на том, что пост в процессе практики тапаса – явление естественное и является следствием причины – ангедонии.

В обычной жизни людей в том обществе, в котором я нахожусь, понятие «пост» является либо медицинским термином, где непринятие пищи обусловлено необходимостью состоянием здоровья, либо религиозным термином.

В религиозном понимании в православии пост соблюдается несколько раз в году. В различные посты полагается есть какую-либо пищу и не есть какую-либо пищу.

Вне зависимости от вида поста или от того, какую пищу можно есть, а какую нельзя есть, такой пост в любом случае вовлекает ум во внешнюю деятельность (как минимум – различение пищи), а для духовной практики випассаны на протяжение семи суток ум не вовлечен в различение пищи, в прием пищи или в заботу о пище. Если быть точнее, то различение пищи ум уже не делает на последний день випассаны из-за причины – непроизвольного внимания (того внимания, с которым рождается младенец). Для более лучшего и корректного понимания я могу сказать и так, что на этапе ангедонии у практикующего полностью пропадает интерес к еде и при переходе от ангедонии к активации симпатической нервной системы (к випассане) отсутствие интереса к еде сохраняется и так продолжается на всем этапе практики випассаны до поднятия энергии кундалини до уровня чакры сахасрара, и уже на уровне чакры сахасрара (тахипсихия) ум перестает вообще различать предметы в их сравнении, но при этом ум различает предметы в их невещественном понимании. То есть ум сильно сосредоточен (медитация) на психотравмирующей ситуации (внутреннее сосредоточение) до такой степени, что уму вообще сложно сосредоточиться на чем-то внешнем.

Примерное состояние я уже описывал до этого (вплоть до точного состояния, при котором не видно отражения своего физического тела в зеркале), но объективно, со стороны, это можно представить как в поговорке: «Смотрю в книгу, вижу фигу». То есть вот как человек читает книгу и в процессе этого замечтался или задумался и, глядя в книгу, мечтательно или задумчиво думает о чем-то своем, то вот ровно это состояние и есть внутреннее созерцание (медитация). При чанкаме, то есть при медитации на ходу, такое внутреннее созерцание формируется на протяжение семи суток (випассана). Отправная точка такого состояния – ангедония, переходящая в активацию симпатической нервной системы.

Я повторяюсь специально для того, чтобы человек четко понимал духовную практику сосредоточения внимания на психотравмирующей ситуации (стрессоре), где все внимание человека сосредоточено на внутреннем созерцании, то есть человек «уходит в себя», и при таком состоянии человек вообще не может думать о еде, и вот это и есть пост, именно духовный пост.

В отличие от такого духовного поста иное понимание поста, где ум выбирает, что есть, а что не есть, не является духовным постом. Какая-либо практика в виде отрицания пищи или в выборочном питании не является навыком в подготовке к духовному посту.

Для православных и христиан я свожу понимание духовного поста к периоду между духовным трепетом и Великим трепетом в практике обожения по благодати.

Для восточных практиков духовный пост я отношу к практике выполнения випассаны.

Ровно такое же отношение можно смоделировать и в случае с каким-либо профессором. Все знают о рассеянности и задумчивости профессоров. На самом деле, этот стереотип берет свое начало от умения профессоров сосредотачиваться над решением какой-либо задачи (обычно, по роду их деятельности), и такое умение профессоров во многом совпадает с навыком сосредоточения для медитации.

Если профессора отвлечь от его размышлений, то он сразу отвлечется от своих мыслей, поскольку его навык сосредоточения более углублен, чем у людей, не тренирующих навык сосредоточенного раздумья. Даже если профессор и отвлечется от своего раздумья, то он не сразу сосредоточится на словах собеседника и будет выглядеть слегка рассеянным. Если отвлечение недолгое, то профессор опять углубится в свои раздумья, а если отвлечение долгое, то профессору понадобится чуть больше времени, чем другому человеку, для сосредоточения на смысле сказанного собеседником.

Примерно по такой же схеме работает и медитация, где небольшое отвлечение ума (помехи) не отвлекает ум от сосредоточения, а если помеха долгая и полностью отвлечет ум от сосредоточения и медитации, то ум попадает в ловушку тревоги, страха, паники, ужаса, в зависимости от стадии разгона психомоторного возбуждения.

В практике тапас начинается одновременно с началом психомоторного возбуждения и заканчивается тапас одновременно с окончанием психомоторного возбуждения.

Для православных и христиан тапас начинается одновременно с духовным трепетом и заканчивается одновременно с окончанием Великого трепета, где тапас является духовным огнем (обожением).

Повторюсь специально еще раз в том, что тапас сам по себе не является святостью, и достигнувший максимума тапаса в понимании максимального поднятия энергии кундалини не достигает этим святости или просветления.

В «Лествице» описываются многие факторы духовного пробуждения, но, как ни странно, в «Лествице» нет конкретного и четкого указания на сострадание как на фактор начала духовного пути, который имеет в своей обратной стороне стресс. Вот как описывается в «Лествице» начало пути.

«Ступень 2. О беспристрастии пункт 8.

"Будем внимать себе, чтобы, думая идти узким и тесным путем, в самом деле не блуждать по пространному и широкому. Узкий путь будет тебе показан утеснением чрева, всенощным стоянием, умеренным питием воды, скудостью хлеба, чистительным питием бесчестия, принятием укоризн, осмеяний, ругательств, отсечением своей воли, терпением оскорблений, безропотным перенесением презрения и тяготы досаждений, когда будешь обижен – терпеть мужественно, когда на тебя клевещут – не негодовать, когда уничижают – не гневаться, когда осуждают – смиряться. – Блаженны ходящие стезями показанного здесь пути, яко тех есть Царство Небесное (Мф. 5.3-12).

Пункт 9.

Никто увенчанным не войдет в небесный чертог, если не совершит первого, второго и третьего отречения. Первое есть отречение от всех вещей, и человеков, и родителей; второе есть отречение своей воли; а третье – отвержение тщеславия, которое следует за послушанием…»

Все перечисленное в пункте 8 не является корректным подходом к пути истины. Для более точного понимания я обращу внимание на то, что речь не идет о внутреннем созерцании, а речь идет о внешней деятельности ума, где ум вовлечен в оценку сказанного или сделанного собеседником.

Обращаю внимание, что я веду речь о подходе к святости, а не к праведности. К праведности подход происходит именно внешней деятельностью ума.

Перечисленное в пункте 9 имеет отношение к святости, но не имеет грамотного и корректного разъяснения.

Отречение от всех вещей, человеков, родителей формируется в процессе сострадания над схемой, приносящей страдания людям, поскольку никто и ничто не поможет этому человеку достичь изменения схемы, приносящей страдания людям. Именно такая совокупность обстоятельств вызывает ненависть ко всему миру. В процессе сосредоточения на психотравмирующей ситуации ум сам абстрагируется от внешней деятельности, в том числе от вещей, человеков, родителей. Именно вот так и происходит первое отречение.

Отречение от своей воли происходит в процессе сострадания, и это относится к когнитивным расстройствам личности. Подробнее об этом я напишу далее при разборе личности с точки понимания психиатрии.

Последнее третье отречение от тщеславия также относится к когнитивным расстройствам личности, и об этом я также подробно напишу в дальнейшем. Пока же отречение от воли и отречение от тщеславия я отнесу к процессу медитации.

В пункте 7 степени 2 «О странничестве» в «Лествице» сказано следующее, цитирую: «Устранившись от мира, не прикасайся к нему более: ибо страсти удобно опять возвращаются».

По этому пункту я могу сказать с позиции человека, достигнувшего святости и Царства Божьего, что страсть также возвращается и в случае достижения святости.

Как человек, решивший перейти через гору, вначале карабкается на ее вершину, а затем спускается с горы до самой земли, так и страсть исчезает на пике достижения бесстрастия, а затем через некоторое время вновь восстанавливается.

Как человек, решивший подбросить камень вверх, подкинет его, и на пике взлета камень замрет на миг, утратив силу взлета и еще не начав падать назад вниз, так и страсти на своем пике утрачивают свою силу, а когда камень упадет на землю и человек вновь может его подобрать и вновь подкинуть, то ровно так же и страсти обретают вновь свою силу.

В восточных практиках этому соответствует суть термина «дхьяна» как временная остановка психической активности. После прошествия определенного периода времени психическая активность восстанавливается.

Со своего личного опыта я могу указать время примерно в три года, которые мне потребовались на восстановление в человеческой личности.

Примерно это можно описать так, что вот как я, типа, профессор, всегда в раздумьях и сосредоточении был в высшем мире и одновременно как бы в мире людей. Если что-то в мире людей требовали моего вовлечения ума, то я не мог сразу сосредоточиться и казался другим людям немного рассеянным, а фактически мыслями «я плавал в космическом уме».

Я, конечно, не был ребенком в буквальном смысле слова, но мое мышление изменилось настолько, как будто я вновь взрослел в ускоренном темпе. То есть, помимо того что я понимал мысли людей, обращенные на меня, я также понимал всю наигранность человеческого мышления и поведения, которую человек уже не замечает за собой, вжившись в свою роль человека в устойчивом понимании слова «характер».

То есть то, чему человек придает серьезность, в сути вещей является лишь плодом воображения человека и не более, но человек этого не понимает.

Со своего личного опыта в июле 2012 года, проснувшись или, точнее, выйдя из осознанного сна в психиатрической больнице, я осознал, что мира людей на самом деле нет. На тот момент у меня не было знаний о действительности и реальности. Мне понадобился не один год усиленных поисков, чтобы утвердиться в своем осознании в том, что мира людей в действительности не существует.

На сегодняшний день любой человек может собрать научные сведения в том, что мира людей в действительности не существует, но вот именно осознание этого лежит за пиком страстей, где четкого и понятного понимания достижения пика страстей я не нашел. Есть разрозненные древние знания об этом, которые более похожи на хаос и которые относятся к религии в понимании духовных знаний.

Достижение бесстрастия (действительное достижение) означает как выгорание эмоций, так и абсолютную фазу рефрактерности для возбудимых клеток тела (фаза невозбудимости) или, как говорят в восточных практиках, абсолютное спокойствие ума.

Страсть (эмоции) вновь возвращается после фазы относительной рефрактерности возбудимых клеток тела.

Субъективно, все то, что достигается просветлением (святостью), имеет свойство сходить на нет. При регулярном достижении абсолютной фазы рефрактерности или поддержании достигнутого состояния путем резонанса свойство ума в бесстрастном состоянии удерживается.

Основная черта осознанности себя в высшем уме и высшем мире позволяет сознанию человека строить логические умозаключения в отрыве от материального мира людей.

То есть мышление человека ограничено в большей части времени сенсорными системами всех органов чувств, а мирская жизнь ограничена пониманием одной единственной жизни. Логика человека обременена заботой о еде, одежде, жилье и прочем.

За порогом бесстрастия мышление человека успевает в полной мере осознать самого себя в бестелесном существовании в том мире, где нет вещей. Также мышление успевает осознать вечность пребывания в нематериальном состоянии, что жизнь ограничена смертью (биологическая жизнь биологической смертью), остается в прошлом, поскольку новое понимание сути вещей, что жизнь как существование в вечном понимании позволяет осознавать, что смерти нет. Также в бесстрастном состоянии мышление человека утрачивает понимание комфортности, рассматривая лишь техническую практичность вещей, утрачивается понимание красоты, но при этом понимается вся абсурдность мышления людей, восхищающихся или восторгающихся красотой, утрачивается забота о еде, жилье, одежде, но понимается напрасная суетливость людей, проявляющих заботу и беспокойство об этом.

С одной стороны, такое мышление напоминает мышление ребенка трех-пяти лет, но отличие от мышления ребенка все же есть. Например, идет очень большое понимание различных технических процессов, типа как изобретение колеса, велосипеда, а также многочисленных рекомбинаций чего-то нового из огромного числа уже открытых каких-либо изобретений.

Помимо этого, раскрывается очень большое количество ошибочных человеческих суждений и стереотипов.

Например, в том обществе, в котором я нахожусь (Российская Федерация), осталось много воспоминаний о Великой Отечественной Войне, имеется очень много памятников, посвященных этому, празднуются парады, восхваляются подвиги ветеранов.

Все вышеперечисленное относится к внешней деятельности ума и причисляется к страстям (эмоциям), или к гуне страстей.