Змей, охраняющий Шамбалу. 4-я книга

За пределами бесстрастия ум, хоть и размышляет на уровне мышления ребенка, но, тем не менее, ум в достаточной мере дает оценку этой внешней деятельности в несколько ином понимании.

Например, ум хорошо понимает, что восхваляемый герой – ветеран ВОВ – на самом деле убивал не врагов, а облачался в грех, убивая людей. Вне зависимости от побудительного мотива такого героя – ветерана – на убийство людей, это убийство является грехом, от которого ему предстоит очиститься. При этом за убийства людей этому герою-ветерану благодарны люди, они дают ему ордена и медали, почитают за героя, спонсируют и финансируют его лечение, реабилитацию, протезы в случае необходимости, назначают пенсию, бесплатный проезд в общественном транспорте и признают в его пользу иные блага общества.

Но все это заканчивается для воина-ветерана одновременно с выходом из его физического тела. Хоть в обществе и принято считать это биологической смертью, но, тем не менее, восприятие мира умом от этого не прекращается. Ум продолжает находиться в страстях (наделен эмоциями как и ранее) или, по-другому, пребывает в гуне страстей. При этом такой ум находится хоть и не в материальном мире, но в материальном мире. Такое состояние не является состоянием свободы, не является состоянием смерти. Такое состояние проще охарактеризовать термином «загробная жизнь». Обычно в такое состояние человек может погрузиться нечаянно в понимании клинической смерти или умышленно в понимании астрала.

В некоторых духовных практиках в интернете предлагаются техники достижения астрала под видом и пониманием просветления, но на самом деле достижение астрала дает лишь небольшую часть знаний о духовных мирах и духовном состоянии. Герой-ветеран, умерший своей биологической смертью, будет смотреть на мир в состоянии загробной жизни, будет понимать слова и мысли всех тех, кто находится в этом же мире, он будет чувствовать присутствие рядом всех тех, кто пребывает в состоянии загробной жизни. При обращении к богам такой «человек» хоть и будет понимать ответ, но такой ответ будет его обжигать в понимании термо. Самостоятельного прозрения о том, что весь мир является иллюзией, в таком состоянии герой-ветеран не получит, поскольку знания о том, что все видимое является иллюзорностью ума, достигается при жизни в физическом теле человека.

Эмоциональное переживание сохраняется внутри ума после выхода из материального мира, и это позволяет адаптироваться уму (нематериальному) к новым для него функциям передвижения в пространстве.

Отличительной чертой для героя-ветерана останется непонимание реинкарнации и своего перерождения в обществе людей когда-нибудь.

Этот факт будет обусловлен смертью личности героя-ветерана.

Сама смерть как окончательное уничтожение личности наступает от тапаса (огня, жара, накала) внутри нематериального ума.

После факта смерти ум вновь войдет (примагнитится) к материальному телу новорожденного ребенка, и новая личность вновь сформируется с учетом навыков вассаны с прошлой жизни человека.

В следующей жизни герой-ветеран в прошлой жизни займет позицию либо воина, который также будет готов убивать, либо займет позицию изобретателя оружия, либо позицию спонсора, который будет пополнять бюджет общества для производства оружия. Ровно также человек этот в следующей жизни будет оправдывать свои действия, например, тем, что лучше кормить свою армию, чем чужую, или какими-либо другими эмоциональными побудительными мотивами. Так будет продолжаться из жизни в жизнь такого героя-ветерана, пока он не победит свои страсти и не выжгет полностью свои эмоции и не очистится от греха. Если воин-герой не остановится, то из жизни в жизнь он, не очистившись от греха, сам будет в грехе и других будет увлекать во грех.

На сегодняшний день на планете все количество людей являются грешниками. Все грешники не ищут пути к очищению от греха с прошлых жизней, но зато празднуют парады, ставят памятники воинам и жертвам войн, восхваляют подвиги военных действий, снимают фильмы о войне и пишут книги.

По-другому можно сказать и так, что вместо поисков бесстрастного состояния ума все люди, наоборот, насыщают себя страстями и эмоциональным переживанием мирской деятельности.

Также в «Лествице» упоминается младенчественность духовная, но упоминается она так, что человеку ничего не понятно как по тексту написанного, так и по тексту сказанного. Я процитирую.

«Степень 3. "О странничестве", пункт 11.

…Хотя тем, которые в начале, ради младенчественности духовной, оставили своих и успели совершенно очиститься, и можно с пользою возвратиться к ним в том намерении, чтобы как сами спаслись, так спасти и некоторых из ближних…»

Далее в «Лествице» упоминается бесстрастие в практическом понимании, где упоминается как крушение от бури, так и спокойствие после бури. Такое сравнение «Лествицы» можно растолковать как то, что начало бури – это фаза рефрактерности (фаза возбудимости для психики), кто потерпел крушение от бури в море, тот потерпел психическое расстройство. То, чтобы море поколебалось, возмутилось и рассвирепело и чтобы посредством такого волнения (возбуждения психики) было выброшено из моря сено, хворост и все гнилое, то это можно соотнести с очищением каналов нади от лазерной абляции в процессе возбуждения. Сказанное о том, что после бури наступает тишина, то это можно соотнести с абсолютной фазой рефрактерности (фазой невозбуждения) после фазы рефрактерности (фазы возбуждения). Абсолютная фаза рефрактерности в восточных практиках понимается как абсолютное спокойствие ума.

В любом случае, в практическом понимании христианства этот пример наиболее лучший для корректного понимания фазы рефрактерности и абсолютной фазы рефрактерности в древности.

Цитирую «Лествицу» степень 4 «О послушании», вступление раздела «О втором обольщении», и пункт 59 степени 4: «Видел я послушников, исполненных сердечного умиления, кротких, воздержанных, усердных, свободных от браней, страстей и ревностных к деланию, которые сделались таковыми через покров отца своего. Бесы, приступив к ним, тайно вложили в них мысль, будто они уже сильны к безмолвию и могут достигнуть через него совершенства и бесстрастия. Обольщенные сим, они пустились из пристани в море, но когда буря постигла их, они, не имея кормчего, потерпели бедственное крушение в этом скверном и соленом море.

Необходимо, чтобы море сие поколебалось, возмутилось и рассвирепело, дабы посредством сего волнения извергнуть на землю хворост, сено и все гнилое, что только руки страстей внесли в него. Рассмотрим внимательно, и мы найдем, что после бури на море бывает глубокая тишина».

Несмотря на то что в тексте упоминается кормчий, это не означает, что во время практического выполнения пустынного безмолвия должен присутствовать учитель или наставник, указывающий путь или управлять процессами практики.

Никто не должен присутствовать во время исполнения практики пустынного безмолвия.

Об этом сказано и в «Лествице», но немного в ином понимании в пункте 76 степени 4 «О послушании»: «Повинующиеся отцу в пустынном безмолвии имеют только бесов сопротивниками, а находящиеся в общежитии борются вместе и с бесами, и с людьми».

Само понимание кормчего как человека, стоящего у руля и управляющего судном, в духовной практике понимается набором благих заслуг до практического выполнения пустынного безмолвия, а открытие невидимых духовных знаний зависит как от правдивости человека, так и от имеющихся знаний, полученных в течение мирской жизни.

Ровно это же в йоге понимается как набор факторов, перечисленных в стадиях ямы-ниямы.

То есть многие думают, что просветление – это максимальныйнабор духовных знаний, получаемый в результате просветления, дающий человеку неограниченные знания. На самом деле, все знания, которые получает человек в результате духовной практики просветления, во многом зависят от развития его Отца Небесного. То есть высшие разумы отличаются между собой интеллектуальными знаниями в разной степени. Также немаловажным фактором является и то, что самому практику многие знания будут самому непонятны, хоть и усвоены (в понимании – получены).

Практика пустынного безмолвия от начала и до конца идентична практике йоги в понимании пути к истине с той лишь разницей, что слова и термины разные, а суть физических процессов одна и та же. Сама практика пустынного безмолвия является частью пути к истине (стадией) в общей практике – обожении по благодати.

В степени 5 «Лествицы» «О покании» описываются многочисленные случаи покаяния людьми, которые видел своими глазами Иоанн Лествичник. Описание этих случаев занимает несколько страниц и целую главу книги. Все описываемые случаи вызовут негативные эмоции у читателя, поэтому я не буду переписывать в эту книгу эти случаи, но проясню суть и алгоритм действий покаяния. То есть, по сути, я заменю кормчего в этой главе «Лествицы», но не вторгаясь в саму «Лествицу».

В практическом исполнении раскаяние происходит в конце психомоторного возбуждения.

Сам термин «психомоторное возбуждение» – термин исключительно из науки психиатрия. Науке психиатрия триста лет, как она была сформирована.

Практика, описываемая в «Лествице», уходит своими корнями в начало эры, и термины практик «Лествицы» старше терминов психиатрии.

Также в «Лествице» не просуммированы причинно-следственные связи процессов, а скорее идет поиск «методом тыка».

В психиатрии знания суммируются и, по возможности, определяются причинно-следственные связи.

Несмотря на то что в психиатрии определено несколько причин возникновения психомоторного возбуждения, я рассматриваю только одну причину – острый стресс от сострадания.

Также я упомяну из психиатрии термин «критика к своему болезненному состоянию отсутствует».

Человеку, не имеющему познаний в психиатрии, я объясняю, что человек в состоянии психомоторного возбуждения не понимает того, что он находится в состоянии психомоторного возбуждения, поскольку это внешнее состояние поведения человека, видимое глазами психиатра, а сам человек, находящийся в таком состоянии, не может объективно заметить этого состояния, поскольку его все внимание сосредоточено на психотравмирующей ситуации.

Я сам лично прошел через психомоторное возбуждение, через раскаяние, через отсутствие сна, еды, секса в течение семи суток психомоторного возбуждения. Я побывал в Царстве Божьем, побывал внутри Отца своего Небесного, имею богатый субъективный опыт.

Именно мой личный опыт позволяет мне распознавать в хаосе духовных практик те или иные факты, имеющие отношение к моему личному опыту. При этом я руководствуюсь конечным результатом в своем опыте, а именно проникновением в самый высший духовный мир.

С личного опыта я вижу множество ошибок ы духовных практиках на самом пике истинной духовной практики. На самом пике психомоторного возбуждения, когда в понимании восточных практиков огонь кундалини входит в чакру сахасрара, у практиков возникает субъективное чувство, что он сходит с ума, что его ум полыхает огнем. Именно такая духовная практика именно до такого уровня поднятия энергии кундалини приводит к деградации личности или, говоря по-простому, человек становится «овощем».

В «Лествице» нет описания такого уровня духовной практики, но во всем остальном все описанные практические усилия направлены к этому.

Описанное выше чувство схождения с ума и полыхание ума огнем относится уже к высшему состоянию концентрации внимания (непроизвольное внимание), и это находится за пределами раскаяния, когда грех уже оставил ум (дух) человека. Все это является пиком психомоторного возбуждения.

Начало психомоторного возбуждения в «Лествице» не определено. Тем не менее именно психомоторное возбуждение является духовным трепетом или духовным возбуждением в религии христиан.

Вот какие попытки осуществляются или осуществлялись христианскими практиками.

«Степень 5 "О покаянии", пункт 5:

Видел я, что одни из сих неповинных осужденников всю ночь до самого утра стояли на открытом воздухе, не передвигая ног, и жалким образом колебались, одолеваемые сном по нужде естества, но они не давали себе ни малого покоя, а укоряли сами себя и бесчестиями, и поношениями возбуждали себя».

Возбуждение самого себя таким методом невозможно в понимании духовного возбуждения. Настоящее духовное возбуждение возможно лишь от сострадания, где сострадание настолько вовлекает в себя внимание человека, что человек уже не заметит своего возбужденного состояния.

Для более лучшего понимания я обрисую такую ситуацию и с присутствием другого человека для практикующего.

Например, практикующий вошел путем стресса и сострадания в психомоторное возбуждение.

И, например, за таким человеком со стороны наблюдает врач-психиатр.

Если практикующий находится один в помещении, то он будет углублен в свои размышления, в психотравмирующую ситуацию. В таком состоянии психомоторного возбуждения у практикующего происходит разгон возбуждения все больше и больше. Сам практикующий будет очень много двигаться на ногах, изредка садясь или ложась. Но даже в тех случаях, когда практикующий ложится или садится, или стоит, его ум также интенсивно сосредоточен на психотравмирующей ситуации.

В таком состоянии практикующего не нужно выводить из состояния психомоторного возбуждения. В «Лествице» не указан тот факт, что психомоторное возбуждение длится семь суток и что на протяжение именно этих семи суток длится практика пустынного безмолвия. То есть возбуждение (духовное) прекратится само по себе через 6-7 суток.