Тяга к свершениям: книга четвертая

– Хорошо… В июне с папой две недели одни жили, пока я у подружки гостила, – с улыбкой взглянув на мужа, ответила Ольга.

– А-а, ты же к подружке ездила! – воскликнул Павел Федорович, вспомнив, что в начале лета Ольга собиралась лететь к своей бывшей однокласснице в Санкт-Петербург. – Ну и как путешествие?

– Ой, просто великолепно время провела…

– Красиво в Питере? – в нетерпении прервал ее Павел Федорович.

– Очень. Все эти проспекты, каналы!.. Так мы же с ней не только в Питере были, – вдруг просияла Ольга. – Мы в Швецию ездили! На пароме! Это что-то! Представьте – шестиэтажный плавучий дом.

– Шестиэтажный паром? – удивился Павел Федорович.

– Да. Там на этом пароме все что угодно можно было найти. Ресторан, развлекательный клуб, боулинг, бассейн, даже сауна – все там!

– Ни-ичего себе! Бассейн на пароме?!

– Всё на пароме… А в Швеции, конечно красота!.. Мы же резиденцию премьер-министра посетили! – вновь загорелась Ольга. Впечатления от проделанного путешествия переполняли ее, а шедшие друг за другом воспоминания были одно ярче другого и, желая выразить сейчас их все, она не могла сосредоточиться ни на одном. – Экскурсия прямо в рабочий день. Государственный флаг был поднят: как нам гид объяснил, если флаг над дворцом поднят – значит, премьер-министр на работе. Вы представьте, мы были в нескольких десятках метрах от его кабинета (а в Швеции премьер-министр – это глава государства, как у нас президент)! Вот, буквально метров с пяти в окно ему заглядывали. Для меня, выросшей в России, где руководство страны отождествляется чуть ли не с небожителями, это явилось некоторым откровением. Такая открытость, приземленность первых лиц государства очень сильно влияет на восприятие власти, на чувство собственного достоинства и значимости рядовых граждан… По дворцу тоже ходили… А какой там сад восхитительный!

– Так сколько вы там пробыли-то?

– Где? В Швеции?

– Да.

– Неделю.

– Дорого, наверное, поездка обошлась?

– Совсем нет! Вы знаете, – на мгновение задумалась Ольга, – паром, проживание, питание, экскурсии – все это получилось в два раза дешевле, чем один только перелет до Питера.

– Такие дорогие билеты на самолет? – удивился Павел Федорович, ни разу в своей жизни не поднимавшийся над землей выше девятого этажа.

– Это наши авиакомпании тарифы задирают нещадно.

– А почему так?

– Потому что олигополия среди авиаперевозчиков. А аэропорты – вообще монополисты. Рынок неконкурентный, да вдобавок ко всему сильно зарегулирован.

– Это точно, – увлеченно включился в разговор Юрий. – В Европе стоимость перелета на эквивалентное расстояние в среднем в полтора раза ниже, чем у нас. И это несмотря на то, что у них спрос намно-ого более платежеспособен.

– Юра, что ты думаешь, с экономикой будет? – вопросительно посмотрел на него Павел Федорович. Он не до конца понял, о чем говорили сейчас молодые люди, но верно уловив общую направленность беседы, решил поделиться своими соображениями на этот счет.

– А что будет? – не понял вопрос Юрий.

– Мне кажется, скоро нас ждут большие потрясения, – оживился Павел Федорович. – Посмотри: товаров море, все предприятия закредитованы, и при этом работают исключительно на склад. Продукция вообще не продается.

– Да, экономика несколько перегрета – есть такое.

– Скоро все это рухнет, – уже громче произнес Павел Федорович, усмотрев в этой, в общем-то, нейтральной фразе Юрия всецелое согласие со своей точкой зрения. – Большинство товаров люди позволить себе уже не могут. Цены на недвижимость взвинчены настолько, что она попросту не продается. При этом предприятия в долгах друг у друга. Все раздуто до предела! Я давно всю эту систему раскусил – думаю, недолго осталось. Современная мировая финансовая система держится на честном слове; она ничем не обеспечена. Скоро пирамида схлопнется, шелуха облетит, и тогда мы вернемся к земле, к настоящему продукту! Ты как считаешь? – обратился он к молодому человеку.

– Может быть, – мягко возразил Юрий, в силу своего воспитания не способный на открытую критику в отношении взглядов плохо знакомого ему человека, который к тому же был почти в два раза старше его по возрасту. Однако многозначительное «может быть» он произнес предательски виновато, заметно при этом смутившись и отведя взгляд, так что стало совершенно очевидно – он не разделял точку зрения Павла Федоровича.

Уловив же эмоциональный посыл собеседника, Павел Федорович почувствовал, что продолжать тему ему не стоит, и поступил так, как обычно делал в подобных ситуациях: он несознательно ловко сменил направление беседы, выдвинув близкое к предмету разговора, но на этот раз совершенно очевидное и неоспоримое утверждение.

– А российская экономика – вообще одни слезы. Только качаем нефть без остановки, вот и все.

– И не говорите! Мы же просто в нефтяную вышку превратились, – в этот раз невероятно пылко отреагировал Юрий. Затронув тему примитивности и отсталости российского хозяйства Павел Федорович сам того не ожидая встревожил самые глубокие чувства молодого горячего ученого-экономиста, бесконечно любящего свое отечество. – За последние двадцать лет мы разбазарили все то немногое, в чем еще был силен Советский Союз, не создав при этом ничего взамен! Мы ничего не можем дать миру, кроме сырья. Россия превратилась в сырьевой придаток!.. У тех же шведов есть огромная международная сеть магазинов мебели Икея, популярная, в том числе и у нас в стране; автомобили Вольво – они производят, Сааб – тоже шведская машина. Россия же в обмен на все это предоставляет природные ресурсы самого примитивного уровня обработки: сырая нефть, сжиженный газ, алюминиевые чушки.

– А кто может позволить себе эти Вольво? Кто ездит на них? – по-своему живо и с улыбкой вопрошал Павел Федорович. – Те избранные, кто как раз и занимаются продажей сырья. Посмотри, сколько у нас миллиардеров развелось – ба-атюшки-и-и! Какой-то журнал составил рейтинг самых богатых людей планеты. Чуть ли не половина этого рейтинга российские миллиардеры – владельцы угольных шахт, нефтяных платформ, сталелитейных заводов. Основой их богатства являются наши природные ресурсы. Вот они-то как раз и ездят на Вольво, тогда как обычные люди радуются подержанному десятилетнему автомобилю.

– Я полностью согласен с вами, Павел Федорович, – энергично кивая головой, поспешил вставить Юрий, который все это время с интересом слушал собеседника. – Дифференциация доходов среди различных слоев населения страны запредельная. По количеству миллиардеров мы уступаем только США, а по уровню жизни не можем догнать Португалию. Разрыв в доходах пяти процентов самых богатых россиян и среднедушевого по стране уровня неуклонно растет уже на протяжении двадцати лет, а в новом тысячелетии увеличился в несколько раз.

– Все верно – этот разрыв будет только расти. Посмотри на премьер-министра, на президента, на все правительство – это же банда воров. Они и их друзья разворовывают страну, – уже серьезно произнес Павел Федорович, до этого все время сохранявший улыбку на лице. – Дорвались до власти, засели на самом верху и все больше и больше загребают. Премьер-министр уже почти как царь стал. Даже в СССР у генсека меньше полномочий было, а этот устроился в кремле намертво: сначала сам два президентских срока отсидел, а сейчас премьером стал с марионеточным президентом. Конечно, его все устраивает. И о каких переменах может идти речь?

– Закоренелость власти – это главная причина нашего отставания. Власть сосредоточена в руках небольшой группы людей, которые всецело пользуются ей по своему усмотрению. И такая система установилась на всех уровнях – с самого верха и вплоть до главы какого-нибудь захудалого района. Чиновники просто боготворят существующую власть, которая фактически выдала им карт-бланш на поборы. На этом и держится вся система.

– А посмотри Юра, что они на последних президентских выборах-то сделали. Семьдесят процентов нарисовали. Да это уже просто ни в какие ворота не лезет. Я не вижу этих семидесяти процентов. Где они? Их нет, и не может быть. Вокруг только и разговоров, что нет сил уже терпеть. Народ до крайности довели! И при этом семьдесят процентов рисуют. Все эти выборы – полная туфта!

– Да цифры-то даже может и верные, – отведя взгляд, как бы между прочим заметил Юрий.

– То есть как верные? – изобразив беззлобную улыбку, абсолютно искренне изумился Павел Федорович, как изумляется человек, слыша совершеннейшую нелепость. – Ты что хочешь сказать, что три четверти населения в России поддерживает действующую власть?

– Конечно же нет, – Юрий снова взглянул на Павла Федоровича и увидев его недоумевающий взгляд продолжил. – Я сказал лишь о том, что цифры, опубликованные по результатам последних президентских выборов, в общем, могут быть вполне верными. Семьдесят процентов – это доля проголосовавших за. При этом общая явка составила чуть больше пятидесяти процентов. Половина граждан страны на выборы просто не пошли или испортили бюллетени, не желая выбирать из царя и трех совершенно нелепых кандидатов, номинально допущенных до голосования. Вот и получается что семьдесят процентов голосов за это в лучшем случае тридцать процентов от общего населения страны – как раз все чиновники, военнослужащие и полиция, – Юрий сделал было паузу, но в этот раз Павел Федорович не стал включаться, молча и с явным интересом ожидая от собеседника продолжения. – Действующая власть – это несменная элита. Народ не имеет никаких рычагов влияния на нее, – твердо, со всей серьезностью продолжил Юрий, воодушевленный тем неподдельным интересом, который проявил Павел Федорович к его словам. – За последние десять лет произошло окончательное отделение власти от нации. И это самое страшное. Люди чувствуют свое бессилие, чувствуют, что они никак не влияют на происходящее в стране. Наблюдая прогрессирующую дифференциацию доходов разных слоев населения, беззаконие и безостановочную деградацию экономической системы страны все больше россиян приходит к осознанию острой необходимости смены коррумпированной и некомпетентной власти. Но осуществить свою волю граждане не могут в виду того, что у них отобрали все рычаги влияния на систему управления страной. Напряжение нации накапливается с геометрической прогрессией, и вполне логично, что начинают появляться призывы к немедленной смене власти. Слово революция все чаще и чаще употребляется во время политических дискуссий. Кто-то боится такого варианта развития событий, кто-то опасается, кто-то жаждет, а большинство просто не видит в сложившихся обстоятельствах иного выхода. Но все, абсолютно все всерьез обсуждает возможность начала революционных событий в стране. Нет ни одного человека, ни среди противников, ни среди сторонников действующей власти, которые бы заявляли, что все это выдумка. Революция вышла на первое место в повестке дня и воздух буквально уже пропитан духом…

– Павел Федорович, можно эту книгу посмотреть? – вдруг перебила мужа Ольга, которая, пока мужчины беседовали, отошла к прилавку, желая изучить представленный на нем товар.

Всецело поглощенный речами своего собеседника, Павел Федорович вообще не услышал слова Ольги, и лишь когда Юрий прервался и молча перевел взгляд на супругу, он осознал, что девушка что-то произнесла сейчас и что слова ее были обращены, по всей видимости, именно ему. Павел Федорович опомнился и быстро развернулся к Ольге.

– Павел Федорович, вы не могли бы показать мне?.. – повторила она свой вопрос, кивая на большую бардовую книгу с нанесенным по периметру золоченым узором, прямо посредине которой крупными буквами было выведено «Энциклопедия мудрости».

– А-а, конечно! – опомнился Павел Федорович и направился к прилавку, чтобы достать энциклопедию, которая стояла на одной из верхних полок и которую невысокая девушка не решалась взять самостоятельно, боясь невзначай что-нибудь задеть или уронить.

– Зачем она тебе? – приблизившись к супруге, спросил Юрий.

– Папе. Посмотри. По-моему, очень даже хороший подарок получится, – ответила Ольга, листая книгу.

Энциклопедия была толстая, без малого в восемьсот страниц, и совершенно без картинок. Она представляла собой сборник высказываний и афоризмов самых различных мудрецов, писателей, ученых и философов, начиная с Гомера и заканчивая Эйнштейном.

– Здорово, он как раз любит такие книги, – согласился с супругой Юрий.

– Тогда берем?

– Берем… Только я еще что-нибудь себе найду, – добавил молодой человек, направившись к стоявшим в углу стопкам старых книг.

Быстро выбрав одну – сборник рассказов Чехова – он подошел к Ольге, которая уже расплачивалась с Павлом Федоровичем за энциклопедию.

– Вот, давай и эту возьмем, – произнес Юрий, показывая жене обложку книги.

Ольга достала еще двадцать рублей и протянула их Павлу Федоровичу.