Семьи: книга третья

– Конечно, это до сих пор проявляется недопустимо часто…

– Недопустимо часто?! – решительно и громко перебила супруга Ольга. – Да такого вообще не должно быть!

– Пойми, – умоляюще посмотрел на жену Юрий, – эта гадкая привычка сформировалась у меня еще в детстве, и оттого мне очень трудно бороться с ней. Но ты же видишь, что я пытаюсь искоренить ее, и согласись – стал меньше оскорблять и обзывать тебя.

– Нет, не меньше! Все так же! – категорично сказала Ольга. Она понимала, что муж был прав, но, захваченная яростной злобой, была сейчас попросту не в состоянии согласиться с ним в чем бы то ни было.

– Да что за чушь?! – взорвался Юрий в негодовании на супругу, упорно отказывающуюся признать очевиднейший факт. – Ты вспомни, что было лет пять назад! Без всякого сомнения, теперь с моей стороны намного меньше оскорблений! Может быть, и сейчас я бываю груб, нетерпим и безответственен, но я пытаюсь исправиться. И исправляюсь: полностью исключил насилие, и обзываться тоже стал значительно реже.

– Ничуть не реже! Ты просто уже не замечаешь, как меня обзываешь! Для тебя это теперь норма!

– Да пошла ты, дура!!! – в бессильном отчаянии зло взревел Юрий. – У тебя просто ужасная жизнь! Просто кошмар! Давай тогда разведемся!

– Давай!!! Иди узнавай, что для этого нужно, и разведемся! – выпалила вконец разъяренная Ольга. Промолчать сейчас означало для нее выказать свою нерешительность, спасовать перед этой угрозой, брошенным ей вызовом, и в пылу негодования она озвучила то, о чем боялась всерьез даже подумать.

Но для Юрия его слова о разводе были не просто произнесенной в эмоциях фразой, а действительным возможным выходом из сложившейся ситуации.

– Иди ты и узнавай! – сказал он. – Я разводиться не хочу! Но если для тебя все так ужасно, то давай!

Ольга ничего не ответила.

– То, что ты говоришь, – это настоящий ад, – минуту спустя продолжил Юрий, уже заметно тише, но по-прежнему пылко, в чувствах. – Тебя послушать, так твоя жизнь – это один сплошной кошмар.

– Так и есть!

– Но если все настолько ужасно, тогда действительно лучше разойтись! Так же нельзя мучиться! – с этими словами Юрий посмотрел на жену и, увидев ее искаженное в горьком отчаянном выражении лицо, нахмурился, плотно сомкнул губы и поворотился в сторону. – Мне совсем не хочется разводиться и будет тяжело без тебя, – с болью в лице и состраданием в голосе продолжил он, – но не менее, а даже более тяжело для меня слышать и осознавать, что я виноват в твоих мучениях! Я готов исправляться, в меру сил пытаюсь что-то менять, но если для тебя все остается по-прежнему и лучше не становится – надо решать. Если действительно жизнь со мной так невыносима для тебя, тогда, может, и вправду стоит развестись?

Оставшийся путь до магазина супруги почти не общались. Юрий, успокоившись, вскоре переключился на посторонние мысли. Ольга же все размышляла над его последними словами. «Если действительно жизнь со мной так невыносима для тебя, тогда, может, и вправду стоит развестись?» – снова и снова повторяла она эту фразу, взвешивая с разных сторон, и так, и этак, как бы осмысливая, открывая ее для себя. Услышав от мужа про развод и сама в пылу эмоций согласившись на него, она почувствовала всю реальность такого решения. Мысль о том, чтобы расстаться с супругом, стала ей ближе как никогда: она сделалась для нее теперь не просто звуком, который в ее сознании мало соотносился с действительностью, а вероятной альтернативой.

Закупив в магазине все необходимое на вечер, супруги вернулись в квартиру. Канарейка уже совершенно успокоилась и, как только ей открыли клетку, сразу перелетела в облюбованное ею место на люстре возле лампочки. Разложив сумки, Ольга начала готовить закуски и салаты к приходу гостей, Юрий же взялся ей помогать, осторожными ненавязчивыми разговорами пытаясь вернуть взаимоотношения с супругой в прежнее спокойное русло.

– Я тут слышал про одно исследование английских ученых… – начал он.

– Ха-ха, снова английские ученые, – негромко усмехнулась Ольга.

– Да-а, знаю, – тоже улыбнулся Юрий, радуясь в душе теплому смеху супруги, – они во многом дискредитировали себя своими забавными эксцентричными изысканиями (им там на острове, наверное, совсем заняться нечем), однако результаты этого исследования хотя и из того же разряда, но довольно любопытны. Они провели опрос среди супружеских пар и выяснили, что наиболее счастливыми в браке себя считают те из них, в которых регулярно происходят ссоры. На первый взгляд вывод парадоксальный; но, может быть, все логично и дело обстоит так потому, что именно в этих парах присутствуют чувства между супругами? А там, где нет ссор, – там просто чувств нет.

Глава X

Первой из ожидаемых гостий пришла Кристина, появившись за полчаса до обговоренного времени, чем немало удивила и брата, и невестку, хорошо знавших за ней привычку постоянно и намного опаздывать. Вся семья в этот момент была на кухне: Саша развлекалась игрой на планшетном компьютере, Юрий тоже сидел без дела, занимаясь пространными разговорами с супругой, которая, успев уже собраться и накраситься, сервировала стол, а услышав звонок, пошла открывать дверь.

– Что-то ты совсем рано? – еще в коридоре поинтересовалась у золовки Ольга.

– Да ты что, Оля, я сейчас одна в квартире вообще боюсь оставаться! – проходя на кухню и усаживаясь за стол, одновременно и тревожно, и весело сказала Кристина. – Вы землетрясение почувствовали?!

– Да-а! – горячо подхватила Ольга, в округлившихся глазах которой тут же вспыхнула целая плеяда самых разных эмоций, связанных с пережитым несколько часов назад событием. – Мы как раз в магазин собирались, и тут затрясло. Я с Сашей сразу на улицу побежала, а когда уже внизу была, то почувствовала, как все ходуном начало ходить. Это кошмар!

– Ага, это у вас. А ты представь, каково было мне на двенадцатом этаже! – значительно подняв брови, заметила Кристина. – Первый толчок еще ладно. Подребезжало, потрясло – нормально. И раньше такое бывало. Но когда вторая волна пошла, меня такой ужас охватил. Как все начало шататься! Трудно было на ногах устоять – пол ездил в разные стороны. Сын кричит, я к нему, обняла, тоже кричу, как полоумная! Были мгновения, когда я уже не сомневалась, что дом падает. Думала, конец! Реально, ощущение, будто всё – летим куда-то!

– Ха-ха! – громко и звонко рассмеялась Саша, с интересом слушавшая эмоциональную речь тети, которая по мере своего рассказа все более светилась в радостном оживлении.

– Сейчас страшно домой возвращаться. Забежала на десять минут, переоделась, накрасилась впопыхах кое-как и сразу на улицу.

– А сын где? – спросила Ольга.

– У бабушки на даче. Они после землетрясения засобирались и его тоже взяли. Свекор обещал в понедельник утром прямо в школу привезти… Я поначалу обрадовалась, что сын за городом эти дни поживет, но когда отправила его, даже расстроилась немного – не представляю, как после случившегося буду одна в квартире ночевать, – беспокойно проговорила Кристина, не смотря ни на кого, будто бы сама себе.

– Ночуй сегодня у нас, – поняв чаяния золовки, предложила Ольга.

– У вас?

– Конечно! После клуба вместе и приедем, – добавила Ольга, всем телом ощущая устремленный на себя справа тяжелый неодобрительный взгляд мужа.

– Здорово. В компании все равно не так страшно. Одна бы вообще не заснула.

– У нас можешь не бояться, – сказал Юрий, переводя взгляд на люстру. – Мы теперь землетрясения предсказывать можем.

– Это ваша канарейка?! – изумленно воскликнула Кристина, заметив греющуюся под лампочкой нахохлившуюся и щурившуюся в истоме птицу.

– Ты ее еще не видела? – спросила Ольга.

– Не-ет, – подходя к люстре и не отрывая любопытного взгляда от канарейки, протянула Кристина.

– Кристина, ты не представляешь, как она скакала перед землетрясением!

– Да ты что?!

– Да-а-а! Минут за десять до того, как все началось, давай прыгать, крыльями махать, чирикать! Она чувствовала – это точно. Мы сначала вообще ничего понять не могли, а потом – землетрясение.

– Можно ее как-нибудь поближе посмотреть?

– Конечно, – сказала Ольга и, пошевелив рукой люстру, согнала встревоженную птицу назад в клетку.

– Как вы ее назвали? – приблизившись к клетке, спросила Кристина.

– Так и зовем – канарейка. Пытались поначалу какие-то имена придумать, но ни одно не прижилось.

– Она такая проныра, – весело сказала Кристина, наблюдая, как птица, поворачиваясь тельцем то в одну, то в другую сторону, шустрыми короткими прыжками скакала по жердочке. – А можно мне ее в руки взять?

– Нет, – тут же отрезал Юрий, спеша опередить с ответом супругу. – Это птица, а не кот.

Никак не отреагировав на слова брата, будто их не было вовсе, Кристина повернулась и посмотрела на Ольгу, всем своим видом показывая, что вопрос был адресован исключительно ей и только ее решение для нее и имеет значение.

– Да, конечно, можно, Кристина.

– Оля, – строго и недовольно посмотрел на жену Юрий.

– Пусть возьмет. Почему ты так противишься этому? – сказала Ольга, давая понять, что считает категоричный отказ мужа лишь пустым нежеланием идти навстречу сестре даже в такой элементарной и невинной просьбе.