Семьи: книга третья

Получив согласие невестки, Кристина просунула в клетку руку и, загнав канарейку в угол, бережно взяла ее в ладонь. Вместе с птицей она вернулась за стол, где принялась пальцем гладить ее по головке; тут же к ней подскочила Саша, желая воспользоваться представившейся возможностью потрогать питомца.

– Оля, это неправильно.

– Я ничего здесь страшного не вижу, – ответила супругу Ольга, наблюдая, как дочка аккуратно поглаживает головку зажатой в руке тети канарейки.

– Пойми, что так не делается: прежде мы запретили Саше трогать птицу, а сейчас оказывается, что в этом нет ничего страшного. И как теперь ей следует воспринимать наши слова? Разве может она после этого всерьез относиться к выдвигаемым нами требованиям?

– Я никогда не была против. Это ты один с самого начала так решил… Ты вообще страшным занудой сделался, Юра, – ко всему цепляешься. С тобой невозможно тяжело стало. Раньше ты таким не был.

Слова жены задели Юрия за живое. В очередной раз услышав упрек в том, что он напрягает окружающих, он попытался взвесить ситуацию и понять, не являлось ли сопротивление с его стороны действительно лишь необоснованной придиркой, но, заглянув в себя, только еще более утвердился во мнении, что абсолютно прав. Недовольство его было вызвано сейчас не тем, что супруга пошла на уступку сестре, разрешив вопреки установленному в семье правилу взять в руки питомца (чего ни он, ни Ольга, ни Саша себе не позволяли), и даже не тем, что это дискредитировало в глазах дочери их родительский авторитет и справедливость предъявляемых ими требований; главная причина его возмущения заключалась в том, что трогать птицу, по его убеждению, было совершенно излишне и вредно.

«Зачем это нужно делать? – недоумевал про себя Юрий. – Вроде бы взрослая женщина, а не может оценить последствия своих поступков. Очевидно, канарейке неловко и неприятно оттого, что ее зажали в человеческой руке. Зачем же тогда брать ее, доставлять ей неудобства, дискомфорт, возможно, даже боль? Для чего? Для собственного удовлетворения, ради забавы – и только лишь для этого. Для Саши это еще может быть простительно, но в тридцать пять лет сидеть и мять в руке десятисантиметровую птицу, чтобы усладить свои мимолетные импульсивные порывы, просто недопустимо. Что с ней случилось бы без этих двух минут поглаживания? А у канарейки сейчас настоящий стресс».

Все это было очевидно для Юрия, но он чувствовал, что если озвучит свои мысли, то его никто не поймет, а только возразят, что ничего страшного в действиях Кристины нет, расценив его слова не иначе как очередную необоснованную придирку к сестре, и потому молчал. Думая обо всем этом, смотря на кулак с зажатой в нем канарейкой, из которого наружу торчали только хвост и головка, Юрий ощущал, как все сильнее разгоралась в нем неприязнь, вплоть до отвращения к сестре.

Вдоволь подержав и погладив птицу, Кристина раскрыла ладонь: только коснувшись лапками стола, канарейка подпрыгнула и, затрещав крылышками, взлетела на люстру.

Глава XI

Вскоре пришли Полина и Алена, и компания, сдвинув стол на середину кухни, расположилась вокруг него. Быстро покушав, Саша убежала в зал смотреть мультики, а взрослые перешли к своим разговорам, постепенно осушая бутылки с вином.

Беседа носила непринужденный характер, все веселились, и в особенном оживлении пребывал Юрий. Женская компания, в которой он волею случая оказался единственным представителем противоположного пола, не могла не радовать и не тешить его мужское самолюбие. Бессознательно он старался блистать в глазах дам: блистать своими интеллектом, кругозором, чувством юмора, – и это получалось у него вполне. Ощущая свой успех, он еще сильнее воодушевлялся им, но в не меньшей степени общество прекрасных молодых женщин прельщало его тем, что давало возможность вдоволь пообщаться на интересные темы.

Редко когда Юрию выпадал шанс обсудить с кем-нибудь по-настоящему волновавшие, занимавшие его вопросы. В общении с друзьями он почти не касался их. Чувствуя, что не могут рассуждать с товарищем на одном уровне, Завязин и Каюмов просто замолкали, слушая друга с улыбками на лицах, Рукомоев впадал в уныние и прямо говорил, что разговор неинтересен, а Ринат с Легковым, как правило, переводили все в насмешки и продолжительные, следующие один за другим ироничные домыслы и замечания насчет поднятого вопроса, не привносящие ровным счетом ничего в его осмысление. Реакции друзей на попытки Юрия рассмотреть волнующую его тему были различны, но цель их всегда сводилась к одному – скорее сменить неудобное, неловкое направление беседы, которое со всей очевидностью выявляло их невежество и узкий кругозор, подчеркивая превосходство товарища.

Общаясь с друзьями, Юрий невольно спускался до их уровня, как в обсуждаемых темах, так и в манерах поведения, а если это не получалось, явственно ощущал создаваемое им напряжение в компании. В обществе же представительниц противоположного пола он никогда не чувствовал неудобства собеседниц оттого, что начинал разговор на тему, открыто демонстрирующую его интеллект. Для них сам факт того, что мужчина затрагивал вопросы, им вовсе не знакомые, очевидно превосходя их в знаниях и эрудиции (если только это проявлялось легко и непринужденно, без какого-либо высокомерия), не рождал сопротивления, а наоборот – им даже льстил такой собеседник. Они с живым интересом слушали его, не смущались высказывать свои мнения, и потому их размышления не носили характера глупой насмешливости, к которым сводились комментарии друзей в подобных случаях.

Находясь в окружении собеседниц, готовых легко и непредвзято по отношению к нему рассуждать на поднимаемые темы, Юрий с удовольствием делился сейчас своими мыслями касательно самого широкого круга вопросов, чем немало развлекал девушек, сам наслаждаясь их веселостью и вниманием к своей персоне.

– Кто-нибудь знаком с теорией Фрейда о сексуальном влечении детей к родителям? – предложил он новое направление для остановившейся в один момент беседы. – Полина-то точно должна знать – наверняка в колледже проходили.

– Да, проходили, но я сейчас толком и не вспомню ничего.

– Согласно теоретическим выкладкам Фрейда, – продолжил Юрий, убедившись по обращенным на себя любопытным взглядам собеседниц, что тема интересна им, – в каждом мальчике присутствует стремление убить отца, а после убийства совокупиться с матерью.

– О господи! – шокированно вытаращив глаза, с полуулыбкой на лице вымолвила Кристина, родив своей яркой комичной реакцией дружный и веселый смех девушек.

– Хах-ха, – тоже усмехнулся Юрий. – Это бессознательные глубинные стремления, доставшиеся нам в наследство от первобытных предков и очень распространенные в животном мире. В стайных сообществах есть самец-вожак, и принадлежащие ему самки. Например, у львов. Вожак оплодотворяет львиц, а те производят потомство. Когда же львенок-самец подрастает, то он убивает или прогоняет отца и сам занимает его место в качестве вожака стаи. Подобное стремление, по мнению Фрейда, сидит в человеке. При этом он, конечно же, не ограничился мальчиками. Так же как мальчик желает убить отца и совокупиться с матерью, девочка стремится занять место матери и совокупиться с отцом.

– Да ну, ерунда какая-то, – сказала Ольга.

– Нет, серьезно. Согласно Фрейду (а это довольно авторитетная теория), в каждой из вас сидит подавленное желание заняться сексом с собственным отцом, – намеренно переведя утверждение в адрес собеседниц, Юрий обвел их сощурившимся в ликующем предвкушении взглядом, как бы желая почувствовать реакцию, которую произвели в девушках его слова.

– Фигня! – тут же категорично заключила Кристина.

– Да не говори! – согласилась с ней Ольга.

– Нет-нет, так и есть, – не переставая улыбаться, заверил их Юрий.

– Я помню, – начала Полина, – когда дочка еще маленькая была, мы как-то всей семьей лежали на диване, смотрели фильм, и она незаметно рукой потрогала Глеба там. Тот спал, но я видела, что она специально это сделала.

– Да-да-да! – пылко подхватил Юрий. – Вполне вероятно, что это было проявление ее бессознательного сексуального влечения к отцу.

– Это просто детское любопытство. Я никогда никакого сексуального влечения к папе не испытывала, – сказала Кристина, так задорно и весело подчеркнув голосом несуразность озвученного братом утверждения, что вновь инициировала общий женский хохот.

– В этом-то и есть смысл, что вы не испытываете влечения – оно бессознательное, – ничуть не смутившись смеху собеседниц, продолжил Юрий. – На самом деле это далеко не единственный любопытный пункт в теории Фрейда. Наверняка у вас бывали ситуации, когда вы во сне хотели в туалет по-маленькому. И в таких случаях снится, как течет вода из крана или будто стоишь по пояс в море.

– А мне водопады снятся, – выразительно вскинув брови, заметила Алена.

– Да, водопады. Или даже снится, что писаешь и тебе хорошо, а потом вдруг просыпаешься и понимаешь, что это был сон и что на самом деле очень хочешь в туалет.

– Да это у всех такое, – сказала Кристина.

– Или знаете тоже: зазвенел будильник, а во сне начинают колокола играть или пушки гремят.

– Да. Точно. Все это есть, – раздались дружные голоса увлеченных разговором девушек.

– Так вот почему это происходит? – обратился к собеседницам Юрий. Он сделал паузу, как бы предоставляя возможность им самим ответить на вопрос, и, не услышав никаких предположений, продолжил: – Это происходит потому, что наше подсознание блокирует и шифрует раздражители, мешающие спокойному сну… Когда мы спим, активность нашего сознания снижается до минимального уровня для того, чтобы организм восстановился. Если же появляется какой-нибудь достаточно сильный раздражитель, например, начинает играть будильник, его звук воздействует на нас и заставляет вновь включить сознание, по-другому – проснуться. Но тут на помощь сну приходит подсознание. Оно создает для нашего сознания иллюзию в виде сновидения, включая в него раздражитель, так что мы спокойно продолжаем спать, наслаждаясь выдуманной действительностью, которую так заботливо создало наше подсознание. Нас не беспокоит звук будильника, потому что для нашего дремлющего сознания это не будильник, а звон колоколов или пушечная канонада. Нас не беспокоит даже желание сходить в туалет, которое трансформируется в сновидении в потоки льющейся воды. Все эти явления иллюстрируют защитную функцию подсознания, стоящего на страже нашего спокойного сна.

– Это логично. Так и есть, – с серьезным видом согласилась Кристина, уже слышавшая нечто подобное от своего психоаналитика.

– Логично – хорошее слово, – сощурив глаза, улыбнулся замечанию сестры Юрий. – Этот механизм не вызывает сомнения, и открыл его Фрейд. Поняв это, он разработал метод выявления скрытых в сновидениях желаний. Во сне, когда сознание функционирует с минимальной активностью, проявляются подавляемые во время бодрствования бессознательные желания. И Фрейд изобрел способ идентификации этих желаний, суть которого в том, чтобы обратным путем через интерпретацию сновидения приходить к желанию, его сформировавшему. Анализируя таким образом сновидения, он вскоре обнаружил скрытое от нашего сознания сексуальное влечение к родителю противоположного пола.

– Мне никогда не снились сексуальные сны, в которых присутствовал бы папа, – сказала Кристина. Прямо и ясно озвучив очевиднейший факт, полностью противоречащий абсурдным предположениям брата, она вновь вызвала за столом громкий женский смех.

– Правильно! – еще более загорелся замечанием сестры Юрий. – Вам не снятся такие сновидения, потому что они нарушили бы ваш сон, подобно внешним раздражителям. Мысль о том, чтобы вступить в сексуальную связь с отцом, настолько неприемлема для вас, что, если она возникнет прямо, вы попросту проснетесь в ужасе. И подсознание шифрует это ваше желание в сновидении, делая его неявным, чтобы оно не потревожило ваш сон, так же как оно шифрует звонок будильника пушечными выстрелами, а желание сходить в туалет – льющейся из крана водой…

– Юра, хватит уже про это. Ерунда какая-то, – остановила мужа Ольга, по замешательству в лицах подруг поняв, что разговор не вызывает уже прежнего интереса, а наоборот, стал рождать смущение и неловкость гостий.

Слова Ольги прозвучали без злобы или раздражения, но их безапелляционный характер очень задел Юрия. Он чувствовал, что и Кристина, и Полина, и Алена с недоверием и сомнением слушали его последние слова, и заявление супруги окончательно определило их относительно обсуждаемого вопроса. Сильное раздражение вдруг родилось в Юрии на жену, с такой категоричной уверенностью назвавшую все его рассуждения ерундой, будто она прекрасно знала предмет разговора, тогда как в действительности мало что понимала в поднятой теме.

На мгновение за столом возникла пауза, но тут же внимание всех собравшихся привлекла канарейка, с шумом слетевшая с люстры к себе в клетку.

Глава XII

– Какая она прикольная и шустрая у вас, – наблюдая за птицей, сказала Кристина. – Проныра. И хохолок этот на голове шкодный.

– Вообще это кенар, мальчик, а хохолок как раз и есть характерная черта самцов, – ответил Юрий и, весь вдруг оживившись от пришедшей на ум новой интересной темы для разговора, обратился к девушкам: – Вы, кстати, замечали, что у животных самец всегда ярче и красивее самки?! Канарейки-мальчики имеют более сочное желтое оперение, а некоторые виды, как у нашего, хохолки. Или, к примеру, лев с его большой косматой гривой, – обвел он руками вокруг головы, как бы обозначая гриву для увлеченно слушавших его женщин. – А фазан? Ведь только самцы фазана имеют яркое впечатляющее оперение, самки же серые и неприметные.

– Еще петух! – весело сказала Алена.

– Точно, петух, с его большим красным гребешком, пышным хвостом и пестрой окраской. Так же и у рыб, и у пресмыкающихся. У всех без исключения двуполых видов животных на планете самец ярче самки. У всех, кроме одного. У человека красятся и наряжаются женщины! Вы, женщины, стремитесь быть яркими и впечатляющими, быть заметнее мужчин. Почему так происходит? – вновь обратился к собеседницам Юрий. Девушки молчали, и он продолжил: – Нигде больше в природе этого нет. Именно самец пытается сделать свою внешность как можно более заметной, и только у человека – женщина. Взять даже наших ближайших родственников – обезьян. Выделиться стараются самцы своими большими красными задами.

– С тех пор ничего не изменилось. Вы, мужики, так и продолжаете мериться, у кого больше и краснее, – язвительно заметила Кристина, вызвав волну еле сдерживаемого в приличии задорного смеха подруг.

– Так и есть, – лукаво сощурившись, широко улыбнулся Юрий. – Мужчинам свойственно стремление к первенству. Это в нашей природе – соревноваться, чтобы быть лучшим. Во многом наши действия определяются именно этим побуждением. И именно это побуждение является основой процветания современного человека! Желание мужчины стать первым позволило нам подняться на ту ступень развития, на которой мы сейчас находимся. Все по-настоящему значимые произведения, открытия и свершения – дело рук мужчин. Даже эмансипация и полное равноправие женщин никак не изменили этой ситуации. Если мы посмотрим на великих людей, то увидим, что все они мужчины. Из женщин навскидку приходит на ум разве только Мария Кюри, и больше никто.

– А как же Екатерина, Клеопатра?! Или, например, нынешний немецкий канцлер – Аннели Нойман! – горячо парировала брату Кристина, выразив общее настроение сидевших за столом девушек, смущенных и задетых прозвучавшим утверждением о несоизмеримо малой роли женщин в развитии человечества по сравнению с мужчинами.