В голове

– Почему?

– Потому что он директор.

Логика была столь железной и непоколебимой, что Владимир Олегович уставился на Тамару со столь округлившимися глазами, что она решила пояснить:

– Директор наш – человек занятой. Если каждый покупатель будет к нему почем зря приставать, магазин вообще перестанет работать.

Прежде чем Владимир Олегович в красках представил эту ужасную картину, дверь возле прилавка с консервами распахнулась с громким стуком. Из нее высунулся кругленький красненький мужичок, схватил с полки банку с тушёнкой и хищно огляделся. Тут-то он и увидел Владимира Олеговича:

– Володька?

С этим было трудно не согласиться, поэтому Владимир Олегович молча кивнул. Это согласие вызвало бурю эмоций у мужичка, который кинулся на Владимира Олеговича с объятиями, попутно спрятав банку в карман пиджака. Тамара не могла спустить подобного с рук:

– Сергей Манукович, верните тушенку на место!

В этот момент на Владимира Олеговича снизошло озарение.

– Сережа? – задал он очередной бессмысленный уточняющий вопрос.

– Володька! Мы же лет семь не виделись?

– Получается, так, – Владимир Олегович уже семь лет не ходил на встречи выпускников, так как на дни встреч как назло вечно выпадали его смены. Ему казалось, что для него это не имеет особого значения, но сейчас, встретив школьного друга, он испытывал радость, затмившую боль от безвкусности колбасы.

– Пойдем ко мне в кабинет. Ты никуда не торопишься?

Владимир Олегович никуда не торопился, и они пошли в кабинет.

– Не знал, что ты часто ходишь в мой магазин, – при этом Сережа неизвестно откуда выудил бутылку коньяка. – Знал бы – скидку тебе дал.

– Так я живу неподалеку, вот и хожу, – как будто бы начал оправдываться Владимир Олегович, но тут же себя одернул. Что это он, в самом деле? – Кстати, ты знаешь у тебя колбаса стала хуже?

Сергей Манукович застыл на несколько мгновений, анализируя услышанное.

– Ты купил у нас протухшую колбасу?

– Нет, но у нее совершенно нет вкуса. А раньше был.

И прежде, чем Сережа успел бы что-то сказать, Владимир Олегович извлек из рюкзака принесенные с собой батоны колбасы. Сергей Манукович решил никак не комментировать происходящее, и предложил выпить.

– Надо же, – удивился он, – закусывая колбасой коньяк, – действительно, безвкусная. Или, может, коньяк вкус отбил?

– Нет-нет, ты без коньяка попробуй. Все еще безвкусная.

К концу бутылки Сергей Манукович окончательно убедился в правоте друга, к концу второй пошел звонить на завод, с которого привозили колбасу, а к концу третьей сам предложил Владимиру Олеговичу ехать на завод вместе. На том и порешили, и кое-как расползлись по домам.

***

Они были в дороге порядка двух часов, когда Сережа предложил заехать на заправку. Владимир Олегович согласился, потому что за рулем был не он. Владимир Олегович не любил современные заправки, на которых продавались чипсы и кофе. Ему казалось, что кофе оттуда пахнет бензином.

На заправке жила стая кошек. Кошки ели то, что недоедали автомобилисты. Выглядели они при этом вечно голодными, несмотря на кажущуюся упитанность. Сережа шумно пил мутный кофе и тоскливо смотрел на кошек, кучковавшихся возле их автомобиля. Кошки не менее тоскливо смотрели на Сережу. Владимир Олегович смотрел на всю компанию неодобрительно.

– Ты ведь знаешь, – поинтересовался он у Сережи, – что они здесь не голодают?

– Знаю. Но почему они тогда такие грустные и голодные?

– Потому что они попрошайничают.

– А что если нет?

Логика была железная. Владимир Олегович цыкнул и полез в багажник.

– Хорошо, – сказал он, – что мы весь багажник забили вещдоком. От одного батона колбасы с нас не убудет.

– Двух батонов.

– От двух батонов с нас не убудет.

На следующей заправке ситуация повторилась. И на следующей. Вы спросите, почему наши герои так часто останавливались на заправках? У Сережи быстро затекала спина и ему нужно было размяться. А у Владимира Олеговича не было прав.

За окном, сливаясь в сплошную светло-зеленую полосу, неслись деревья. Машину слегка трясло. В какой-то момент они даже поравнялись с упорно летящей куда-то стаей диких уток, но утки вскоре пошли на взлет и исчезли из поля зрения. Владимир Олегович открыл окно, и машину окутала нежная прохлада.

«Может, я все это зря затеял?», – мелькнула в его голове мысль. Однако мысли о невкусной колбасе всколыхнули его праведное негодование, и шальная мысль была отброшена. Сережа курил, тянул кофе и спорил с диджеем радио. Диджей вечно встревал в момент концовки песни со своими шутками и не давал дослушать композицию до конца. Сережу это крайне раздражало, о чем он незамедлительно сообщал магнитоле. Правда, в какой-то момент, это незаурядное общение пришлось прекратить, потому что начались помехи, и Сережа выключил звук. Может быть, послушай они радиоволну дальше, им бы стало известно, что за текущий день в области была замечена странная миграция кошек. Но друзья этого, конечно, не знали.

***

Завод, как ему и положено, был мрачным, серым и чем-то пыхтел. Окружала его высокая глухая стена, увенчанная колючей проволокой. Перелезть эту стену представлялось делом мало возможным. Да и не было в этом такой необходимости, благо имелся КПП с двумя угрюмыми охранниками. На этом КПП и застряли наши герои.

– Послушайте, – дружелюбно размахивал руками Сережа, – у меня магазин. Я тут ничего плохого делать не собираюсь.

– Не положено, – справедливо отвечал охранник.

– Мы просто немножко поговорим с директором завода и все.

– Не положено.

Владимир Олегович хотел вмешаться, но в голову не приходили нужные слова. Он огляделся вокруг. Неужели, они ехали напрасно?

В эту же секунду за придорожными кустами послышался шелест. Ни охранник, ни Сережа, увлеченные спором, не обратили на это внимание. Зато Владимир Олегович пригляделся. Из-за куста вылез рыжий кот и прошмыгнул мимо КПП внутрь. За ним еще один. И еще. Потом двое. На завод потянулась вереница котов.

«Нужно тянуть время», – твердо решил Владимир Олегович.

– А вот вы не думаете, что быстрее было бы нас уже пустить? – встрял он в разговор.

– Не думаю, – честно признался охранник.

– Почему? – кошек все прибывало.

– Потому что меня за это уволят.