Апрельская мечта

– Это прескверно, мистер Эндрюс, – девушка злилась на себя за то, что буквально одним своим видом выдает все, что так тщетно пытается скрыть; но, к счастью, инженер ни о чем не догадывался. – Просто мне кажется, я выполнила свою работу – по крайней мере, ту, что смогла, – Айлин все-таки на мгновение пересеклась с непонимающим серо-зеленым взглядом конструктора, но лишь для того, чтобы потом снова сосредоточить все внимание на чертеже. – К тому же, директор «Уайт Стар» посчитает это разумным…

– Мне глубоко безразлично, что директор «Уайт Стар» посчитает разумным, – в голосе Томаса Эндрюса вновь послышалось плохо скрываемое негодование, и леди испытала странное, но приятное чувство. Она смотрела на мужчину, круто развернувшегося на 180 градусов, и с замешательством думала, что не сможет даже пошевелиться. Удобный, хоть и простой шкаф, стол, лампа и даже висящее на стене зеркало уже несли на себе отпечаток присутствия обитателя этой каюты и ее создателя, и девушке хотелось остаться здесь как можно дольше…

– Вы – член нашей гарантийной группы, вы сделали ничуть не меньше, чем любой из моих помощников, – конструктор повернулся, и мисс Ливингстон пришлось выдержать его взгляд. Очевидно, какое-то выражение в ее глазах заставило инженера смягчиться. И вдруг, в один момент Айлин перестала бояться и чуть улыбнулась. Теперь, когда она поняла, что другого выхода нет, переживать было уже глупо. А может быть, осознание чего-то другого, более приятного, заставило ожить ее сердце.

– Почему вы не хотите отпустить меня на берег?.. Разве от меня здесь есть какая-то польза?

Мистер Эндрюс устало покачал головой и вздохнул. Он знал, что убедить эту леди невероятно трудно, но сейчас она вела себя просто как ребенок.

– Вы очень умны, Айлин, но иногда я вас просто не понимаю, – тихо сказал он. – Неужели вы не осознаете, что не случайно попали сюда?..

Теперь уже леди Ливингстон удивленно посмотрела на главного конструктора. Что он имеет в виду? Или ей лучше вообще об этом не знать и все-таки сбежать отсюда под первым попавшимся предлогом?

– Я знала, что меня включили в гарантийную группу, – ответила она. – Но я никогда не могла понять, почему. Наверное, лорд Пирри имел какие-то свои размышления по этому поводу…

– Безусловно, – согласился инженер, вновь вернувшись к расчетам, и, завершив какую-то фразу, поднял на Айлин свой мудрый взгляд. – Но это было мое решение.

Совершенно пораженная, девушка в ответ взглянула на Томаса Эндрюса, который как-то странно улыбался. Теперь она вообще ничего не понимала, ни в этой жизни, ни в психологии людей, ни вообще во всех хитросплетениях отношений на верфи, где ей, к счастью, довелось работать.

– Но… почему? – только и смогла выговорить она; девушка остановилась у зеркала и медленно обернулась в ответ на мягкий взгляд собеседника в отражении.

– Потому что вы нужны мне, Айлин, – просто ответил главный конструктор этого самого большого и самого прекрасного лайнера. – Здесь, среди всего, что нам еще предстоит, необходимы не только самые лучшие и талантливые рабочие и инженеры «Титаника», но и люди, способные легко держаться со вздорными представителями высшего общества. Вы – леди, мисс Ливингстон, у вас прекрасное образование и умение ставить на место кого угодно различными доходчивыми способами. Вы не поддаетесь панике – я оценил вас на пожаре в хранилище – вы отважны и горды, и к тому же весьма красивы. Да, это было несколько эгоистично с моей стороны рассчитывать на вас именно в таком отношении, но без вас нам с капитаном просто не справиться.

Когда мистер Эндрюс сделал столь неоднозначное признание, леди Ливингстон просто потеряла дар речи, но чем больше она слышала, тем сильнее в ней просыпалось возмущение: ее хотели использовать, как бесплатное развлечение для господ аристократов! И автором этой идеи был Томас Эндрюс…

– Довольно! – она подняла руку, оборвав ирландца на полуслове. – Теперь мне, наконец-то все понятно. Не смею больше отвлекать вас от вашей столь важной работы, мистер Эндрюс.

И леди резко развернулась, чтобы покинуть каюту и больше сюда не возвращаться.

– Мисс Ливингстон, вы не так поняли мои слова, – мягкий голос инженера остановил девушку на полпути к выходу. Чертыхнувшись про себя, она в который раз с досадой осознала, что этот человек имеет над ней слишком большую власть. Все же Айлин повернулась, молча спрашивая, что именно она поняла не так, но мужчина едва заметно кивнул на одно из кресел: леди ничего не оставалось, кроме как медленно пересечь небольшое расстояние до него и замереть, наблюдая за инженером, севшим напротив.

А Томас Эндрюс про себя улыбался, и эта улыбка светилась в его глазах:

– Айлин, неужели я похож на человека, способного построить такой хитроумный план по поводу вашего путешествия? – интонация конструктора была такая обезоруживающая, что весь гнев слетел так же неожиданно, как и появился. – Но без вас нам действительно будет трудно, – откровенно признался мужчина, – конечно, если желаете, встреч с дорогими во всех смыслах гостями не будет. Это полностью зависит от вас.

Мистер Эндрюс неожиданно встал, обогнул свой стол и подошел ближе к своей гостье, которая уже и не вспоминала о недавней вспышке гнева: теперь ее пульс как-то странно начал меняться, то замедляясь, то ускоряясь.

– Я лишь хочу, чтобы вы увидели «Титаник» в его первом рейсе.

– Вы… уверены? – тихо спросила она, боясь, как бы голос не выдал ее волнения.

– Абсолютно, мисс Ливингстон, – ответил главный конструктор, проводя рукой по столу. – Она… почти самое дорогое, что есть в моей жизни. И если уж я могу здесь хоть что-то решать, так это выбрать тех, кто действительно достоин путешествия на этом корабле.

Айлин глубоко вздохнула. Слава Богу, что мистер Эндрюс ничего не замечает за своей любовью к кораблю. Теперь ее оскорбленное поведение казалась уж очень глупым, еще глупее, чем желание очертя голову бросаться в огонь котельных.

Конструктор, очевидно, увидел произошедшую перемену, потому что в его взгляде появилось облегчение: да, мисс Ливингстон порой вела себя… Не так, как обычно. Холодный рассудок иногда сменялся всплеском характера – в такие моменты он вымещался на мистере Исмее, а порой – и на нем. Но мистер Эндрюс всегда умел находить общий язык с людьми; он никогда не желал кого-либо обидеть, а тем более Айлин.

Девушка тем временем против воли задержала свой взгляд на обстановке каюты: по размерам она была точно такая же, как у нее. Особенной роскоши здесь так же не наблюдалось. Очевидно, инженер мыслил, как и его помощница, считая, что это путешествие – не время для отдыха. Что ж, если так нужно…

Леди тихо вздохнула. Ведь нельзя изменить то, что предначертано, не так ли? Вот и она, наконец, перестанет создавать мужчине новые проблемы, и вместо этого поможет справиться с теми, которые компания «заботливо» на них свалила.

– Уже довольно поздно… – девушка поспешно поднялась, пытаясь скрыть в голосе неловкость. Только сейчас до нее дошло, что находиться в столь поздний час в каюте главного конструктора – не слишком уместно. – Доброй ночи, мистер Эндрюс, и мне жаль…

– Ну что вы, не стоит, – инженер вновь тепло улыбнулся, – доброй ночи, Айлин. Отдохните как следует, ведь завтра такой знаменательный день!

Леди Ливингстон едва не закатила глаза. О да, ведь они прибудут в порт, откуда мистеру Исмею будет еще проще заваливать их телеграммами. Но вслух сказала:

– Можете мне верить, мистер Эндрюс. Я не оставлю вас одного, – и, заметив согласие в глазах главного конструктора, добавила, положив на стол свой блокнот: – Это осмотр багажных отсеков. Можете спокойно заниматься первым классом. Все остальное я возьму на себя.

И Айлин вышла, оставив Томаса Эндрюса наедине со своими мыслями о грядущем плавании и о том, как оно пройдет.

***

От переизбытка эмоций хотелось куда-нибудь себя деть, и девушка не придумала ничего другого, как направиться наверх: в скором времени пароход уже достигнет Саутгемптона, и леди не хотелось пропустить этот момент. Стрелки часов приближались к полуночи, но никто и не думал спать. Вдалеке, ближе к мостику, царило непривычное оживление, слышались громкие голоса и приказы, сновали туда-сюда матросы.

– Такое странное чувство – видеть порт, – тихий голос заставил Айлин вздрогнуть от неожиданности. – По логике вещей, следует радоваться, однако вместе с этим чувством в душе появляется какое-то необъяснимое разочарование.

– Да вы в глубине души романтик, – не сдержала улыбки мисс Ливингстон, заметив ответный веселый взгляд.

Приближающийся берег заставил Алекс и Айлин переглянуться: вот он, Саутгемптон. Новое временное пристанище их корабля. Медленно огромный пароход двигался вперед, пять буксиров сопровождали лайнер, который ошвартовался без каких-либо проблем и лишнего внимания.

– Вы уверены, что не хотите дождаться утра? – с беспокойством в голосе мисс Ливингстон попыталась в очередной раз воззвать к благоразумию своей собеседницы, но та лишь отрицательно покачала головой:

– Я не могу терять целый день. Не беспокойтесь, все будет в порядке, – улыбнулась Белл, перехватив взгляд леди.

– Кажется, вас ждет много дел, – вздохнула девушка, убеждаясь, что ее уговоры не подействуют. – Что ж, мисс Белл, тогда удачи вам, и до встречи – помните, 10 апреля мы вас будем ждать!

– И я с нетерпением буду ждать встречи с вами, – кивнула Александра, взгляд которой остановился не только на Айлин, но и на капитанском мостике.

Девушка предупредила капитана Смита о том, что ей необходимо покинуть корабль, с мистером Эндрюсом она попрощалась совсем недавно, столкнувшись в обеденном зале, где инженер совершал обход, как всегда, с неизменным блокнотом в руках. Небольшое чувство вины охватило ее, когда мисс Белл шагала в сторону ожидавшей машины – девушка смогла телеграфировать с лайнера о месте и времени своего прибытия. Но это чувство она довольно быстро прогнала – гораздо важнее сейчас подумать о том, какие дела ее ждут в Лондоне. Это, прежде всего, визит в офис «Уайт стар», после ей предстоит отчитаться перед редактором о проделанной работе, выслушать длинный список указаний по поводу того, что следует выяснить во время путешествия – при условии, конечно, что ей не удастся от него отказаться.

Хорошего в ближайшие дни не предвиделось, и поэтому девушка старалась думать о предстоящем плавании – возможно, ей придется терпеть не слишком приятное общество английской и американской аристократии, но… Следует подумать и о другом – например, о своих новых знакомых, чье общество, без сомнения, скрасит шесть дней пребывания на этом роскошном лайнере.

Утро, которое «Титаник» встретил вблизи берега, проходило слишком уж спокойно, и это настораживало мистера Эндрюса. Что-то казалось ему подозрительным в такой тишине: может быть то, что глава «Уайт стар», прежде славший телеграммы, теперь молчал. И действительно – интуиция вновь не подвела главного инженера. Глядя на лицо приближающегося капитана, конструктор уже готовил себя к очередным плохим новостям.

– Опять что-то с пароходом? – не выдержал мужчина, в голосе которого послышалось плохо скрываемое отчаяние, но мистер Смит едва заметно покачал головой:

– Нет, это большей частью касается команды. Однако и вы должны знать…

Бумага, сложенная в несколько раз, перешла из рук капитана к ничего не понимающему инженеру, беглый взгляд которого быстро прочитал содержимое.

– Они хотят изменить состав экипажа накануне отплытия?! – не удержался конструктор от удивленного восклицания.

Капитан лишь кивнул, предпочитая разнообразные мысли оставить все-таки при себе. Да уж, подобное вмешательство компании во все дела на корабле грозили столкновением интересов, избежать которого представлялось все сложнее и сложнее.

– Мистер Уайльд присоединится к нам 9 апреля, – голос почтенного джентльмена, однако, почти не выдавал никаких эмоций. – До того времени мистер Блэр останется в рядах «Титаника».

– Но как же другие офицеры? – непонимающе покачал головой Томас Эндрюс. – Мистер Мердок…