Усталые люди

Я сидел и думал о милом моем друге, музыканте Бруне, и о пуговках его жилета.

– Но ведь любовь есть нечто такое, что настоятельно заявляет о своих нравах; как-же быть в таком случае?

– Любовь, конечно, берет свое, – скромно улыбнулась она, – я нахожу только, что нет нужды вносить ее в брак.

– На словах это выходит хорошо, – заметил я, – но в таком случае нам надо иметь больше свободы… т. е. женщине.

– Женщина и так пользуется такою степенью свободы, какая только ей нужна, лишь-бы только у неё хватило такту воспользоваться ею, как следует, – сказала фрекен Бернер. Впрочем, кажется, она покраснела. И она поспешно продолжала: – Для неё уж и то будет счастьем, если она сохранит в своем верном сердце воспоминание о том, что было пережито ею в молодости, память о чем будет наполнять ей жизнь, хотя-бы она потом и вышла замуж.

Тут уж несомненно лицо её было красно; она взялась за свое вышивание, чтобы иметь повод наклонить голову.

– Вы вдаетесь в романтизм, – сказал я. – Вы, вероятно, когда-то любили в таком, так сказать, возвышенном стиле? И неужели вы без горечи относитесь к тому, что он выбрал другую?

Она тряхнула головой.

– Теперь я даже рада этому, – сказала она. – Поступи я так, как Эмилия, то и он теперь вероятно тоже в свою очередь был-бы каким-нибудь раздражительным обозленным мужем и у меня не осталось-бы в прошлом дорогого воспоминания. Но теперь стоит он предо мной в том самом виде, в каком был он тогда, и в таком виде буду я (улыбаясь) видеть его до самой моей смерти.

– Даже если бы вы вышли замуж?

– Ну, да!

– Но ваш муж?

– (Улыбаясь). Он во всяком случае… не имел-бы кредитора.

– Но он мог-бы стать вашим кредитором?

– Видите-ли, в таком случае я не пошла-бы за него.

– Да, это правда… брак по рассудку.

– Да; только по рассудку. Ну, тут по крайней мере нет никакого риску. Не позволите-ли налить вам еще немного кофе?

– Нет, благодарю.

– Но капельку ликеру? Вы заслуживаете награды за ваше терпение!

– Неужели вы думаете, что заставили меня скучать? – Это чересчур большая скромность. Вы скорее должны несколько остерегаться; в один прекрасный день я являюсь к вам и буду просить вашей руки.

– В силу моих солидных правил?

– В силу ваших либеральных правил.

– Да. и если вы будете действительно сильно влюблены в другую, то может статься, что я и пойду за вас.

Смех.

* * *

Любить и безумствовать, пока молод, а потом – приличный общественному положению, разумный брак… Старики правы.

От молодости моей остается мне уже очень немного, и нынче праздную я свое последнее увлечение.

В таком случае, почему же не отдаться ему?

Предложить ей это? Непонятная слабость!

Непонятная твердость. Говорят еще, что мы, мужчины, представляем собою слабый пол; а между тем я, наислабейший из слабых, оказываюсь в состоянии выдерживать самые серьезные испытания добродетели!

Непонятно.

Это любовь пересоздает нас таким образом. Женщина, любя, становится слаба, мужчина же становится тверд. Если мужчина попадает в такое положение, что он мог бы соблазнить женщину, и он не делает этого, – то можно ручаться жизнью, что он влюблен в эту женщину.

Но все имеет свои границы, и я не в силах более сохранять свою твердость. Я не могу расстаться с нею таким образом; мы с нею должны хоть час быть вместе молоды. Сколько страдания было бы устранено, если бы я раньше собрался с духом и решился!

Я буду говорить прямо. Я поступлю, как джентльмен. Я предоставлю ей полную возможность без затруднения сказать нет. Если-же она все-таки скажет – да, если таково будет её собственное желание… в таком случае было бы чистым преступлением с моей стороны лишить ее того, что было бы для неё «отрадным воспоминанием её молодости». Глупость моя не имела пределов. Но до какой степени всегда подтверждается, что любовь не мужское дело. Постоянно женщина дает толчок вперед этому делу… и на этот раз, к удивлению, посторонняя женщина.

Наконец-то явилось это облегчающее решение. Как бы она ни отнеслась к этому, моя обязанность предоставить ей выбор. Надо предоставить ей этот случай. Я хватаюсь за это. Счастье сопутствует смелым.

* * *

Написать ей – не имеет смысла. Если желаешь, чтобы женщина решилась на выбор, не следует давать ей времени на чересчур хладнокровное обсуждение. Она хочет не хочет, хочет не хочет… Необходим какой-нибудь внешний импульс, который заставил бы ее сделать наконец то, чего она сама хочет. В истории всего мира не было еще случая, чтобы женщина самостоятельно приняла какое-нибудь решение.

* * *

Я захожу к ней, и не застаю её. – О, нет; после того последнего разу…

Вялый и несчастный иду я к тем «друзьям», в обществе которых я способен забыться. Но, вообще говоря, что это за сумасбродная идея – предложить ей «связь!»

Да, может быть, если бы я выждал удобное время. Теперь же я спугнул ее. Теперь она презирает меня. Я никогда больше не увижу её.

Еще раз почувствовал я, что счастье наступило мне на мозоль, и я не сумел поймать его. Вежливо и застенчиво отступил я в сторону, поклонился и сказал: извините, фрекен, за то, что я попался вам на дороге.

Я вижу, как исчезает она за деревьями, точно белое облако. Улыбка её насмешлива, горька и печальна.

Вот уже в третий раз попалась она мне навстречу. А она не позволит смеяться над собой. Это было в последний раз… Еще в этот четверг вечером, и больше никогда. Она не какая-нибудь публичная женщина, чтобы бегать за мною.

Бедный человек! Ступай к своим «друзьям» – и к тем приятельницам, которых то бросают, то снова возвращаются к ним. Ты не более, как обломок разбитого бурею судна, выброшенный на департаментский берег; и там останешься ты валяться, пока не истлеешь.

Часть II

I

(26 июня 1885 г.).

Тут кончаются эти заметки. За ними следует многозначительное молчание. Я мечтал о счастьи, сопутствующем храбрым; а на деле вся история окончилась глупостью и поражением. Не мало дней после того от досады я прикусывал себе язык. Какая-то такая беспомощность, неповоротливость: приставать к молодой девушке с банальными фразами, приличными какому-нибудь гимнасту… «Полнейшее товарищество», «все делить», «держаться вместе, пока хватит охоты…», спугнуть ее, как мальчишка спугивает птицу, которую хочет поймать, вместо того, чтобы просто… ну, потом-то сознаешь, в чем дело…

Мужчина – достойное смеху существо. Он умеет укротить молнию и вычислить движение комет, но рассчитать, каким образом поймать такую маленькую и глупую птичку, как молодая девушка…