Неприкасаемые. Легион. Хранители

– Все это очень интересно и познавательно… Очень много пищи для размышлений. Ты права, Ангелла, нам надо усилить научную работу в направлении расшифровки нашего генома. Чтобы понять свои истоки. Корни. Генезис и бытие… И возможные направления развития. – Гуннар озвучил мысль, которую Ангелла горячо поддержала, показав ему большой палец.

– Ну а дальше…, – подсказала Каталина, смотря на Ангеллу, как на новую главу их секты.

– Дальше случилось то, что я увидела всех вас. Я видела каждого, вернее, ваши ядра, которые, как оказалось, не спрятать ни за стенами наших домов, коттеджей, особняков… И только тебя я не видела, – она обратилась к Гуннару, – ты ведь был за толстыми стенами наших казематов. Там, на Севере… – Они обменялись с ним многозначительным взглядом.

– И я очень удивилась, когда разглядела еще одно ядро, – Ангелла взглянула на Глорию, которая ответила ей подмигиванием, и улыбнулась широко, показывая своим волшебным телом изящное движение, будто она находится на танцполе самой большой в мире дискотеки, где и зашлась в своем энергичном и чувственном танце.

– И это ядро я обнаружила неподалеку от себя, в Праге. В то время, как вы, паршивцы, совещались о том, как подчинить себе мир, довольно далеко от меня, у берегов Великобритании. – Она с улыбкой посмотрела на Асраила, и тот взмахнул руками – что уж поделать, действительно, есть такой грешок за мной.

– И это была Глория? – выдохнула Каталина.

– Да, наша потерянная сестра, которая уже почти триста лет жила сама по себе. Она сама расскажет вам, если захочет, о мотивах своего поступка.

Глория улыбнулась при этих словах и жестом показала, что поделиться своей историей она не против. Ангелла продолжила.

– Скажу лишь, что я ее прекрасно понимаю. Мне и самой порой хотелось плюнуть на все и удалиться от всяких дел. От всех вас. Самоустраниться. И я почти так и делала. Взяв этот очень продолжительный отпуск. Или самоотвод. Уж очень мы все стали гнусными в последнее время. Эгоистичными и самовлюбленными. Тщеславными. Привыкшими к роскоши и статусу Неприкасаемых. Ничего не делая, чтобы этот статус подтвердить. Наполнить его смыслом и полезными для себя и для людей делами и поступками. А ладно, что тут говорить, вы это и сами прекрасно все знаете. Только не хотите признавать эту неприятную правду....

Все замолчали, как дети, которым намекнули, что у них могут забрать игрушки, незаконно присвоенными ими в магазине детских товаров. То есть, попросту, украденными. Морган усиленно моргал, понимая, что карательных санкций ему все-таки не избежать, а Асраил старался понять, что задумала его сестра. Которая решила воспользоваться своей новой энергией и внезапно открывшимся третьим глазом, и предложить, или вернее, поставить их перед новой реальностью. Где в Семье она – главная.

– А все-таки, ты мне нравилась больше прежней, – проскрипела Гранж, сравнивая Ангеллу нынешнюю с ее прежним обликом, который был запечатлён на старой фотографии. Также она была не прочь сменить тему. Ей тоже очень не хотелось никаких перемен, все чувствовали, что они с Морганом были главным балластом, который тянул всех их вниз. А Асраил и Каталина с Гуннаром, оставаясь достаточно равнодушными к их проделкам и нарушениям Кодекса, сами того не желая, потворствовали их порочным и преступным замыслам. Не говоря уже про традиционную нейтральную позицию Великой Четверки. И все поняли неожиданно для себя, что наступают новые времена. А возможно, и новая эпоха. Но что-то тревожное угадывалось в глазах Ангеллы.

А что касается Гранж… Нет, она не хотела расставаться со всем накопленным за свою долгую жизнь золотом, со всеми своими землями, акциями, недвижимостью и другими активами, которые постоянно росли и увеличивались. Словно раковая опухоль на ее ядре, которое она почти приручила, и сделала еще одним органом своего вечно дряблого и быстро увядающего тела. Еще одним аппендиксом, который постоянно дремал. А если бы проснулся и выбрался наружу, то это было бы для нее лишь патологией, которую можно вылечить хирургическим путем. Нет, никаких перемен! Она всегда будет такой влиятельной, богатой и сварливой! Наслаждаться своими капризами и вечно мрачным настроением. Пусть другие от этого страдают! Это ее жизнь, и при необходимости, она порвет все связи со своими родственниками!

– Нравилась прежней? – переспросила ее спокойным голосом Ангелла, взгляну на стену с фотографиями и слегка нахмурившись. – Прежнюю меня убили Морган и Асраил. И теперь с вами всегда буду новая я. Которая не позволит вам сохранить свой статус-кво. Морган, Гранж, ВЧ, ваши активы и капиталы послужат нашей Семье. Для новых проектов по благотворительности и финансирования деятельности, от которой зависит как благосостояние, так и жизнь людей. Миллионов людей. А также эти средства будут направлены для реализации наших, особо важных проектов. О них я сообщу позже. Скажу лишь, что от них зависит наше выживание. Всех нас, Неприкасаемых. Как вида. В случае отказа сотрудничать, я, с разрешения Легиона, беру вас под арест. И буду распоряжаться вашими активами и капиталами по своему усмотрению. Вернее, в интересах сохранения нашей Семьи.

Ангелла посмотрела на Гуннара многозначительно, и тот нахмурившись, и выразительно оглядел Моргана, Гранж и ВЧ, кивком головы подтвердил наличие такого разрешения. Он вновь оглядел ВЧ, но те опять будто утеряли всякую осмысленность в глазах. А разрешение, вернее, безоговорочную поддержку им решения Ангеллы, он выразил в телефонном разговоре, который состоялся не так давно. Он также сообщил ей почти твердым голосом, что он никогда не был сторонником Моргана. Лишь объектом его манипуляций и шантажа. Как и вполне откровенных и мерзких угроз.

А Ангелла уже начала обрабатывать свою сестру, направляясь к ней уверенно, и огибая их большой овальный стол.

– Каталина, душа моя, я давно хотела тебе сказать… Ты ведь не Гранж, ты же была другой. Куда делись твои лучшие качества. Сколько можно скакать по аукционам, по коллекционерам, вечно все скупать. Все время думать только обо всем этом золоте, картинах и прочей мишуре. Ведь ты всегда была такой отзывчивой и неравнодушной. Ты можешь быть другой, и будешь… Ты ведь такая талантливая. Ты можешь создавать и творить, помогать и людям, и нам. Время проснуться…

Ангелла уже стояла возле Каталины и настраиваясь на что-то внутри себя, положила свою руку ей на плечо. Та растерянно улыбнулась, но вдруг вздрогнула – по ее телу прошла такая горячая волна, которую намеренно или нет Ангелла пустила по ее телу, затронув само ее ядро, что с ней произошло нечто странное. Она сама будто побывала там, в открытом космосе, вместе с Ангеллой, отдалившись далеко от планеты, и увидела такие новые горизонты, такой размах и перспективы, что вся ее прежняя деятельность показалась ей какой-то несерьезной возней. Это же мелочи, суета, в которой она погрязла, когда есть другие миры, к которым вели появившиеся перед ней мосты. Там есть такая энергия, возможности и ресурсы, припав к которым ты можешь перейти на новый уровень своего развития. Достигнуть невиданной прежде ступени раскрытия своего потенциала. Ей казалось, что она сможет управлять потоками энергии, направлять ее туда, где она нужна. Ей уже хотелось быть с Ангеллой на этой крыше мира, чтобы охватывать новые горизонты, такие интересные и справедливые, а не манипулировать умами этих, по сути, ограниченных, и алчных любителей старины. Кто они? Жуки. И она, пристроившись рядом с ними, катала такие же навозные шарики. Строя ту же гору тщеславия, гордыни и богатства, которые котируются только в материальном мире этой планеты. В рамках этой достаточно ограниченной системы координат…

Ангелла убрала свою руку и отошла от нее. Каталина задышала часто, открыла рот и будто что-то темное вышло из нее. Освободив ее разум от пелены, которая окутала ее настоящую. Все внимательно наблюдали за этим процессом, а Гранж лихорадочно соображала, что она предпримет, если эта выскочка позволит себе подойти к ней – лягнуть ее или залепить пощечину. Но Ангелла больше ни к кому не подходила, хотя Гуннар был бы не против. Да и Асраил тоже. А Глория уже встала, и пританцовывая изящно, слегка размялась и подмигнула Каталине. "Все будет хорошо, сестра, не переживай!", – казалось говорил уверенный взгляд ее роскошных глаз.

– Посмотрите, во что вы превратились. – Ангелла уловила импульс Глории, и тоже изящно выгнула тело, указав по очереди на всех Неприкасаемых своих тонким пальчиком и окинув их взглядом своих восточных глаз. Ей хотелось быть менее грациозной, но ее новое тело, ее новый образ влияли на ней порой, и она иногда, неожиданно для себя, была слишком чувственной и даже сексуальной. "И как тут быть грозной", – подумала она, и слегка повела бедром. Черт.

– Ладно, с вами и так все понятно. Но посмотрите, во что вы превратили своих Хранителей? Где те великие мастера, гении. Мыслители, которых интересовали все области знаний – и философия, и математика, и астрономия, и искусства… Вы же превратили их в покорный, безмолвный персонал. В пластических хирургов. В лабораторных крыс, в докторов, которые штопают ваших убийц… Обслуживают ваши пороки и самые низменные страсти и замыслы. Почему наша школа Хранителей умерла?

Она все-таки топнула ножкой, но вышло это у нее слишком красиво, на ее взгляд. Она посмотрела на Асраила, и тот уже понял, о чем она собирается ему сказать.

– Ты создал самого великого Хранителя в нашей истории, Асраил. Ты, брат мой, когда-то рисковал собой, и не только для того, чтобы потакать своей жаждущей приключений и новых ощущений натуре. Месть, все мысли о правосудии для преступников, залили кровью твои глаза. А ведь когда-то, очень давно, ты разглядел этими глазами в том парнишке такой талант, который до сих пор служит вдохновением. И не только нам. А всем людям. Великий Тигель был великим во всем, он предвосхищал свое время, он приближал новые времена, он творил. Создавал новые каноны, он хотел покончить навсегда с этими мрачными образами и духами Средневековья. Он поселил в души людей надежду на обновление, на возрождение…

Асраил мысленно перенесся в то время, и понимал, что Тигель действительно был его лучшей находкой. Хотя, как казалось ему иногда, Закария мог бы со временем, приблизиться к планке, которую его Хранитель установил так высоко. Но вот только в какой области…

– А Легион? Морган!

Тот вздрогнул и казалось, уже готов был расстаться со всеми своими богатствами, только бы Ангелла перестала сверлить его своим обжигающим взглядом. Временами таким тяжелым. Удивительно сильным для такого внешне нежного тела. Да, Ангелла, ее натура, действительно довлела над своим новым телом, устанавливая присущий ей примат идеи, души над материей.

– Какому извращенцу могла прийти в голову идея создать…, – она горько усмехнулась, и всем стало так тревожно, что поняли – одна из святынь их мира была действительно осквернена, и они, все они принимали в этом участие, – так вот, кому могла прийти в голову создать Темный Легион? Вернее, набрать этот сброд и объявить его Темным Легионом? Только тому, кто действительно понял, что наш Легион стал почти декоративной структурой. Ты был прав, Морган. Гуннар, жду от тебя идей по реорганизации нашей главной силы. И очень быстро – у нас нет времени. Ты понимаешь, значение Легиона будет огромным, как и его роль в грядущих событиях…

Морган понял, что гроза миновала, и теперь будет проводиться аналитическая работа. Вызванная его догадкой. Он улыбнулся, но тут же погасил улыбку – на него очень тяжело посмотрел Гуннар, и он понял, что к делам Легиона его теперь и на пушечный выстрел не подпустят.

– А ты, Асраил, ты ведь стал почти как Морган, ты тоже удивил меня. Не скажу, что не ожидала от тебя этого, но все же… Ладно, мы это обсудим позже, – Ангелла, казалось утомилась, и ее голос дрогнул на последней фразе.

Асраилу захотелось курить так сильно, что он бы отдал пару лет за эту возможность. Но Ангелла давала понять, что время для перекура еще не наступило. Она заговорила с прежней силой.

– Морган, по поводу твоих несметных богатств. Даже не думай что-то утаить. Асраил лично будет следить за этим. Гранж, это касается и тебя. Как и ВЧ, конечно. И уже хватит притворяться идиотами, я сразу поняла, что вы прикидываетесь.

ВЧ к удивлению всей аудитории, сразу сбросили свои маски, вернувшись в свое привычное состояние и вид – скучные лица, выжидательный и откровенно холодный взгляд. Глория улыбнулась им, помахав рукой и они слегка смущенно помахали ей в ответ. Морган смотрел на них возмущенно, будто не веря тому, что они смогли провести его – короля интриг. А Ангелла ухмыльнулась, и многозначительно посмотрела на Асраила.

Все Неприкасаемые знали этот талант их брата – он всегда умел находить клады, как и следы преступников. Это было у него в крови. Но он охотнее выслеживал всяких негодяев, находя клады и сокровища только для поддержания своей оперативной деятельности. А как его упрашивала Каталина, веками надоедая своими просьбами – ведь один только сундук со старинными золотыми монетами мог потянуть по нынешним временам на миллионы. Или их можно было бы выгодно обменять на пару картин Пикассо, на которые она уже давно положила свой глаз. Но Асраил оставался непреклонным – его мало интересовало обогащение Каталины, которая и так жила во особняке, напоминающим по роскоши королевский замок. И настоящий музей, забитый под завязку древними и очень дорогими экспонатами. От древних саркофагов, покрытых золотом, до альковов и спальных гарнитуров французских королей. Обойдется.

– Да, у меня с Асраилом будет особая договоренность. Как и роль, которую мы будем игратьс ним вдвоем очень скоро. Как вы понимаете, он хороший HRспециалист. Ведь это его наемник убил меня, вернее, завершил начатое. А это помогло мне, в какой-то степени, прозреть… Так что мы вместе будем набирать новых бойцов.

Все покачали головами понимающе. Вдруг Гранж проворчала, все еще надеясь ускользнуть от длинных рук Ангеллы.

– А что за угроза, про которую ты говорила? Для чего нам новые бойцы. Как бы прокормить уже действующих…

Ангелла мысленно показала язык своей скопидомке сестре, и выжидательно посмотрела на Гуннара, отдавая военному право поведать об угрозе, которая надвигалась на них. Или, вернее, озвучить процедуру, которая была уже утверждена и инициирована ими двоими.

– Война, Гранж. Война. Мы готовимся к мобилизации всех наших сил. Переходим на военное положение. По этой причине, все присутствующие будут находиться в одном из бункеров Легиона. В одной из стран Северной Европы. И ваша эвакуация начнется согласно нашему расписанию. А это случится, – он посмотрел на свои наручные часы, – через 12 часов. И поэтому, вы будете оставаться здесь до назначенного времени и даты.

Гранж вскочила с места, громко возмущаясь, но Морган неожиданно быстро вскочил со своего места, и огрел ее сзади по голове слитком золота, найденный им на самом дне груды предметов, которыми он развлекал ВЧ.

– Как же ты меня достала сегодня, Гранж, – он покачал головой, а к оглушенной Неприкасаемой уже подбегали Каталина и Глория. Ангелла задумчиво наблюдала за этой сценой, словно понимая, что до конца этих двух существ исправить, или даже немного изменить к лучшему никому не под силу.

Морган развел руками и вернулся на свое место – ВЧ, словно извиняясь за свое долгое притворство, одобрительными аплодисментами встретили его выходку. Он слегка поклонился и расшаркался.

– А что ты увидела там, на высоте? – спросил ее Асраил, когда наконец все вернулись на свои места, а Гранж начала сопеть – это был ее собственный вид храпа.

– Увидела Кадавра. Его ядро. И еще несколько ядер. Которые, в отличие от наших, похожих на сгусток синей плазмы, горели черным огнем, с кроваво-красными вспышками и всполохами. И собирались в грозную стаю. Нет, скорее силу… Как я поняла, когда он унесся вверх, после того, как мы разрушили его оболочку, он обосновался там, в космосе. Собрав вокруг себя темные силы, уж не знаю, где он их нашел. Это своего рода предупреждение и нам, и людям – не стремиться найти иноземные формы жизни. Чего там только не найдешь. В этих темных и бездонных глубинах.

– Так мы его не убили? – выдохнули все. Кадавром звали того самого Неприкасаемого, который, обуреваемый своими страстями, убил их сестру Глорию. А они все вместе отомстили ему. Морган вздрогнул, понимая, что он был совсем недавно на волосок от такого же финала. В зале повисла такая гнетущая тишина, что даже сопение Гранж казалось особенно тревожным и бьющим по нервам.

– Убили. Но не ядро. И я приблизилась к ним, уж не знаю почему. И он передал мне сообщение, уж не знаю, каким образом. Но вы поймите меня – я была вся в полете, в экстазе, в новых ощущениях. И тут я вижу его кровавую сферу, которая подлетела ко мне, и громко шептала прямо внутрь меня, вызывая во мне сильные резонансные колебания.

– И что он прошептал тебе? – спросила шепотом Каталина.

– Что нам осталось совсем немного. И что он убьёт каждого из нас, так же мучительно и жестоко, как мы когда-то расправились с ним.

– Но ведь, технически, мы его не уничтожили. Какие претензии он может еще предъявлять нам. А уж в ядре, он, или в теле, как мы, какая по существу разница? – встревоженным голосом озвучил свои выводы Морган.

Ангелла махнула рукой – все понимали, любая угроза, озвученная в их адрес должна восприниматься на самом серьезном уровне. Даже такая. Или особенно такая. И уже никто не будет разбираться – чьей вины больше, или почему они сделали это. И договориться с Кадавром тоже будет невозможно. Уж все прекрасно знали и помнили его жестокую натуру. А то, что Ангелла не шутила, говоря про странную коммуникацию двух светящихся разным цветом шаров, было понятно и ВЧ, которые с самого начала понимали то, что происходило в комнате.

И они озвучили свои сомнения, чувствую более опасную для их капиталов внутреннюю угрозу. Они спросили все вместе, и их голоса слились в один. Голос был довольно тоскливый и монотонный.

– Ангелла, а откуда нам знать, что ты просто не пытаешься захватить и узурпировать власть в Семье? Ты ведь могла и все выдумать сама… Или тебе это могло привидеться.