Неоправданная ставка

В ненастный мартовский день, когда на море был сильный шторм и в портовых тавернах собиралось огромное количество мореходов, барон Рудберг, возвращаясь с верфи, проезжал по набережной и ударил плетью зазевавшегося прохожего. Барону не понравилась медлительность моряка, переходившего дорогу, и он приложился плетью к его спине. Пострадавшим оказался боцман одного из пиратских судов. Кое-как оправившись от переполнявшего его негодования и желания пустить в ход пистолеты, боцман узнал у портовых работников имя своего обидчика и отправился в таверну, где его ожидали несколько членов команды. Через несколько дней, собрав всю необходимую информацию, пираты стали разрабатывать коварный план мести. Три корабля Рудберга несколько дней назад вышли из восточного порта и с набитыми трюмами держали курс домой. Береговые братья, прежде чем покинуть негостеприимный порт, решили сжечь дотла строящиеся верфи Рудберга и успешно выполнили свою задумку.

Сговорившись с командами двух других кораблей, пираты вышли в море и в двух днях пути от города встретили торговый караван. Опустошив трюмы и пополнив свои команды перепуганными матросами, пираты, не удовлетворившись этим, заложили по судам порох, и взорвали их. Три лучших корабля барона безвозвратно ушли на морское дно. Данное известие привело Рудберга в бешенство. Он носился по порту и грозился убить каждого, кто попадался ему на глаза. Потом барон надолго заперся в замке и начал методично опустошать винный погреб. Напиваясь, барон становился очень жестоким и часто вымещал свою злость на первом попавшемся под руку. Вильгельм старался не попадаться ему на глаза и всячески выбирал безопасные маршруты. Он прятался от разъяренного родителя в самой высокой башне замка, служившей ему надёжным убежищем. В башню вела очень узкая винтовая лестница, и мало кто отваживался взбираться по практически отвесным ступенькам без особой нужды. Из окна башни открывался завораживающий вид на море. В этом уединенном местечке фантазии уносили мальчишку в будущее. Он представлялся себе то капитаном, отважно ведущим корабль сквозь шторм, то полководцем, одержавшим блестящую победу в сражении. Грезы дарили ему ощущение безграничности возможностей. Здесь, в одиночестве, глядя на звезды и пожёвывая кусочек душистого хлеба, Вильгельм решил стать самым могущественным человеком, каким видела его мать, чего бы ему это не стоило.

После потери верфи и кораблей барон всё чаще находился в городе, стараясь ссудить сумму, необходимую для поправки своего финансового положения, но из-за своей высокомерной манеры вести переговоры так и не смог найти желающего иметь с ним дела.

Случалось, что барон Дэльмер, проезжая мимо владений Рудбергов, забирал мальчишку в свой замок, где тот всегда был окружён заботой и компанией Дэльмера-младшего. Фредерик был добрым и избалованным любящими родителями ребенком. Его веселый и открытый нрав располагал к себе любого. Вильгельм же отличался сдержанностью, высокомерием и, что не удивительно, жестокостью. Несмотря на разницу в характерах, мальчишкам нравилось проводить время вместе.

Однажды барон Рудберг долго искал сына, оглашая коридоры замка страшными угрозами, и, не найдя, отправился в замок Дэльмеров, чтобы ссудить небольшую сумму на дальнейшее проживание. Встретив там своего сына, Рудберг-старший отцепил вожжи и несколько раз обрушил их на спину мальчика. Молодые конюшие Дэльмера скрутили барона и, посадив в повозку, вывезли за стены замка. Когда Дэльмер-отец узнал истинное положение дел Рудберга и то, что произошло в замке за время его отсутствия, он выделил Вильгельму одну из комнат замка и полностью взял его на содержание. С этого момента Вильгельм Рудберг и Фредерик Дэльмер стали неразлучными друзьями. Несмотря на сложный и взрывной характер, в семье Дэльмера, юного Вильгельма любили. В дни его пребывания все члены семьи старались окружить его теплом и заботой. Вечерами Дэльмер-старший, рассказывал детям о разных событиях, уже вошедших в историю, и военных походах. Рудбергу нравились эти долгие беседы у камина. В глубине души он очень ценил этих людей и считал их своей настоящей семьей. Но в проявлениях чувств, был холоден и сдержан.

Они продолжали дурачиться, подшучивая над обслугой и случайно проезжающими мимо замка повозками и каретами, пока в один из дней Вильгельму не пришла в голову мысль из мушкета выстрелить в колесо повозки. Друга он не позвал, рассчитывая на то, какой это произведёт на него эффект после завершения задуманного. Вильгельм взобрался на одну из стен и, просунув мушкет в бойницу, выстрелил в проезжающую повозку. Невинная на первый взгляд проделка обернулась смертью ехавшего. Пуля срикошетила о металлический обод колеса и попала бедняге в голову. Хозяева не приехавшей ко времени повозки с продуктами подняли шум, и ближе к вечеру у замка Дэльмеров появились солдаты. Вильгельм все это время прятался в одной из сторожевых башен замка, пока туда не пришёл Дэльмер-старший.

– Что ты наделал, Вильгельм? Ты из шалости убил человека, – глядя в глаза испуганного мальчика, сурово произнёс барон, – ты уже взрослый и должен отдавать отчёт своим поступкам. Сегодня ты ради развлечения стреляешь в возничего, а завтра захочешь выстрелить в короля. Я взялся заботиться о тебе, а значит, вправе назначить тебе наказание. Физического воздействия я не приемлю, и наказание будет следующим: ты сядешь в эту повозку, поедешь к хозяевам, принесёшь свои извинения и передашь вот этот мешочек с деньгами в виде компенсации.

– Но как я смогу объяснить смерть возницы?

– Расскажи, как всё было на самом деле – это многому научит тебя. Во-первых, ты скажешь правду, чем значительно облегчишь душу. Во-вторых, это будет хорошим уроком на будущее, и, прежде чем что-то сделать, ты будешь думать.

Вильгельм выполнил всё, как и сказал барон, но с этого момента перестал питать искреннюю симпатию к старому барону. Юноша старался реже встречаться со старшим Дэльмером, а когда это происходило, больше молчал, и в один из таких моментов старый барон спросил его:

– После того неприятного происшествия ты стараешься реже встречаться со мной. Что ж, я не хочу навязывать тебе своё общество, но ты должен ответить мне, почему ты рассудил всё по-своему? Ведь именно это изменило твоё отношение ко мне.

– Я барон в пятом поколении, вы же заставили меня управлять продуктовой повозкой, в которой лежит труп, и извиняться перед простолюдинами. Изначально они могли избить меня, и только кошелёк с золотыми остановил их. Ведь вы знали, что так может получиться?

– Если бы я не сделал этого, то чувство вседозволенности и дальше властвовало бы над твоим здравым смыслом.

– Считайте, что я выучил ваш урок барон, – слегка поклонившись сказал Вильгельм. Про себя он уже сделал все выводы, и знал, что будет делать.

Одной из забав, которой часто предавались юные баронские отпрыски, была охота на мелкую дичь в большом лесу, находящемся на границе земель их отцов. Каждая такая охота была не просто праздным развлечением, а продуманным до мельчайших деталей планом, в котором ни одному зверю не удавалось ускользнуть. Во время игр с Фредериком Рудберг разрабатывал свои первые комбинации, в которых по мере взросления стратега места зверей и вымышленных персонажей занимали реальные люди. Юный барон Дэльмер, всегда отличался разумной осторожностью, чего значительно не хватало жестокому и властному Вильгельму. Он часто предупреждал друга о риске той или иной затеи, но Рутберг поступал, как считал нужным.

В один из дней мальчики возвращались после проверки расставленных ловушек.

– Что ты плетешься?! Я присмотрел отличное место для засады! – кричал Вильгельм, обходя строящуюся стену замка Дэльмеров, покрытую строительными лесами, на которых шла активная работа.

– Иду, – послышалось в ответ, и тут же раздался треск досок и крики. Один из строителей оступился и упал на землю с весьма внушительной высоты. Фредерик бросился на помощь несчастному и обнаружил, что тот разбился насмерть. По щекам Дэльмера-младшего потекли крупные слезы. Ему было искренне жаль этого улыбчивого крестьянина. Играть больше совсем не хотелось. Он впервые видел смерть человека.

– Если оплакивать каждого крестьянина, как тогда ими управлять! Ты барон Фредерик, и должен был хладнокровным. Пойдем! – Рудберг подошел и, взяв друга за руку, повел к скамейке.

Присев на край скамейки, Вильгельм стал выковыривать налипшую грязь со своего сапога, искоса поглядывая на расстроенного друга.

– С такими переживаниями, далеко не уйдёшь, – ухмыляясь, произнёс Вильгельм, – каждый должен быть готов к смерти, ибо она всегда ходит рядом и ждёт удобного случая. Вот и этот бедолага сам виноват: надо было внимательно под ноги смотреть, а не ворон считать.

Фредерик ничего не ответил и молча пошагал в сторону ворот замка.

– Ну и иди, – зло бросил вслед уходящему другу Вильгельм и побежал проверять сетки для ловли птиц и мелкой дичи.

На его удачу, в сетку попались несколько куропаток. Вильгельм привязал добычу к поясу и отправился в замок Дэльмеров. Фредерик сидел в своей комнате и от предложения зажарить куропаток на берегу отказался. Рутберг прихватив на кухне соль и хлеб, отправился на излюбленное место на берегу моря. Это была маленькая глубокая гавань, окружённая с двух сторон двумя скалами, густо поросшими низкорослыми соснами и мелким кустарником. Ветер в этом месте значительно ослабевал и лишь мягко ворошил листву деревьев. Друзья давно облюбовали это место, потому здесь было всё необходимое, от топора до острого большого ножа, выкованного кузнецом Дэльмеров по просьбе Вильгельма. В свои тринадцать лет Вильгельм ловко владел ножом и, искусно разделав перепелов, подвесил над огнём. Случалось, что мальчишки ночевали на берегу и для этого имели большой кусок сшитой кожи, служивший и крышей, и подстилкой, а также несколько бараньих шкур. Весь походный скарб прятали в небольшой расщелине, прикрывая камнями и ветками. Вильгельм решил не возвращаться в замок, а остаться здесь, на берегу. Когда запах жареных куропаток начал нежно щекотать ноздри, послышались тяжёлые шаги. Мальчик отошёл в темноту и взял в руки нож. Никто в такой поздний час не ходил здесь.

– Не пугайся малыш, старый Дрю не причинит тебе зла. – послышался глубокий мужской голос.

На свет костра вышел мужчина внушительных размеров и опустился к огню.

– Да ты выходи, не бойся. Я местный рудоискатель Дрю Басти, целыми днями в горах. – произнёс Дрю, протягивая руки к огню.

Вильгельм осторожно выбрался из укрытия и, внимательно рассмотрев пришельца, присел рядом.

– А с чего вы решили, что я испугался? Лишняя осторожность не помешает. Разве стал бы я ночевать здесь один, если бы боялся.

– И то верно, ты смелый малый, если ночуешь в компании таких зажаристых цыпочек, – рассмеялся своим густым басовитым смехом Дрю. Он развязал большой мешок и извлёк оттуда хлеб, несколько луковиц и большой кусок вяленого мяса. – Думал, ужинать придётся одному, так вот радость – нашёлся-таки человек, пусть и лет небольших.

– Мне скоро четырнадцать, – гордо ответил Рудберг.

– Да, года уже не малые, – усмехнулся рудокоп, – так чей ты будешь? Думаю, где-то рядом живёшь?

– Я сын барона Рудберга.

– О, так я ещё и на ужине со знатью; даже и предположить не мог, что ночь буду коротать с бароном. Хотя не так давно я был в гостях у одного очень хорошего человека. Только он маркиз. Маркиз Лотти, не доводилось слышать?

–Нет, такого не слышал, – ответил Вильгельм, отрывая кусок куропатки.

– Маркиз умный и добрый хозяин. Слуги его очень любят и иначе, как отцом Лотти, не называют. Когда я попросил кузнеца заточить мой инструмент, в этот момент приехал маркиз; узнав кто я такой, пригласил в свой замок. Я видел книги и даже некоторые изучал, но чтобы столько книг в одном месте, – восхищённо воскликнул Басти, – В большой комнате находятся только книги, а на широком столе морские карты. Там я видел -Чудо! Я впервые слышал о таком несколько лет назад, и вот теперь увидел, и знаю, как выглядит земля, на которой мы живём, какие есть моря, и всё это нарисовано на большом круглом шаре, который вращается.

При последних словах Басти имел вид блаженного, настолько его потрясло когда-то это открытие.

– Маркиз очень хорошо разбирается в камнях, знает строение человека и даже, что больше всего меня рассмешило, принимал роды у своей крестьянки. Говорят, её обрекали на смерть, а маркиз вытащил из рук костлявой, и её, и ребёнка, вот такой души человек.

–Да я слышал об этом маркизе, только другие рассказы, – поёжившись сказал юноша, припоминая рассказ одного из слуг в замке Дельмеров. Ходили слухи о том, что в замок маркиза привозят мертвецов, которые потом пропадали, но юноша не стал об этом говорить, и перевёл тему, – А вы встречали в лесу больших животных?

Рудокоп выудил из своего мешка большой бурдюк и, жадно глотая, начал пить. Он пил достаточно долго, а после опустил бурдюк и выдохнул.

– Тебе вино не предлагаю, но, если хочешь, можешь глотнуть пару глотков этого живительного напитка.

Вильгельм наотрез отказался. Они с Фредериком как-то напробовались вина, и жутко болели на следующий день, а Дэльмер-старший устроил им хорошую выволочку за потребление крепких напитков.

– Доводилось мне пережить одну встречу, – задумчиво произнёс рудокоп, и при этом его лицо приняло озабоченный вид.

– Расскажите мне об этом. Кто знает, а вдруг и мне доведётся встретить дикого зверя?

– Когда мне было столько, сколько сейчас тебе, я жиль далеко от этих мест. Леса в наших безграничные. Пойдёшь на зная дороги, потеряешься и сгинешь. Никто не найдёт, потому что звери большие и маленькие всё по косточкам растащат. Вот и я понадеялся на собственные знания, и решил до другого поселения, через лес идти, и пошёл. По дороге большой крюк надо делать, а через лес рукой подать. Зашёл я в лес, утром, а вышел из него через две недели, в пятидесяти километрах от своего дома. Повезло мне тогда, что на охотничий домик вышел, иначе умер бы от голода. Охотники, зная что люди теряются, оставляют в таких домиках съестные припасы, одежду тёплую, спички. Пять дней я бродил по лесу, прежде чем на этот домик вышел. Наелся помню тогда, – блаженно прикрывая глаза протянул Басти, – пожил несколько дней, сил набрался, и стал высокое дерево искать, чтобы округу осмотреть. С большим трудом забрался на такое дерево, но мои труды были вознаграждены, увидел я дымок, и решил на него идти. Было собрался назад слазить, а внизу волчья стая под деревом сидит. Ну всё думаю, рано обрадовался, что дым увидел. Теперь волки будут ждать пока не слезу, или не упаду. Сижу час, сижу два, а волки лежат, и уходить не торопятся. Потом вижу прибежал волк, которого раньше не было, и так пристально на меня посмотрел, а я на него. Мне тогда показалось, что он меня пожалел, потому что волки встали и побежали за ним. Похоже вожак то был. Я посидел немного, а потом спустился с дерева, да пошёл с опаской. К вечеру добрёл до селения, а потом и домой вернулся, а меня уже мысленно схоронили, думали медведь задрал и утащил.

Басти замолчал, отрезал большой кусок солонины и с удовольствием начал его разжевывать.

Оказалось, что Вильгельм уже спал, прикрывшись тёплой шкурой. В голове шумело от выпитого вина. Басти, поразмыслив, не болтнул ли спьяну лишнего, решил заночевать в другом месте. Он подбросил в костёр несколько толстых веток, завязал свой походный мешок и, спустившись к воде, пошёл в сторону водопада, находящегося в километре от бухты.

Вильгельм проснулся с первыми лучами солнца и, наскоро позавтракав оставшимся от ужина, отправился в замок. Если бы он знал, что его там ждёт? В замке Дэльмеров его ждал пьяный обозлённый отец. Очередной отказ он получил несколько дней назад и пил несколько дней.

– Ты барон, – закричал Рудберг-старший, а шляешься по чужим дворам, как приживальщик. У тебя есть свой замок, люби его и живи в нём. Садись в экипаж.

– Я останусь здесь – твёрдо произнёс Вильгельм.